Кейт Коннолли - Чудовище

Барнабаса они не задевают.

Крутящаяся воронка пожирает западную часть сада, уничтожая при этом несколько оживших кустов. И розы Розабель. Листья, ветки, лепестки несутся в облачном водовороте и падают наземь, словно дождь.

— Мне такая сила не нужна. — Я изо всех сил стараюсь говорить спокойно. Либо он со мной играет, либо совсем сошел с ума и думает, что его россказни о союзе со мной могут меня убедить.

Облачная воронка срывает крышу с нарядного портика над входом, рушит две мраморные колонны, а еще две раскалывает пополам. Бешеный ветер рвет мой плащ и волосы, швыряет в лицо листья. Земля под ногами дрожит.

— Как печально.

На мгновение он и вправду становится опечален. Потом у моих ног ударяет молния. Я отпрыгиваю. Сумеречные веревки все ближе, они свернулись кольцами и готовы рвануться вперед.

Я тоже готова.

Я подныриваю под кольца, перекатываюсь по траве и веткам, вскакиваю на ноги и взмываю в воздух.

Чтобы прийти в себя, я дважды облетаю сад, уворачиваюсь от облачной воронки и шарахаюсь от молний. Потом я стремительно падаю вниз и обхватываю скрюченного Барнабаса руками и хвостом. Руки у него прижаты к бокам, так что колдовать он не сможет. Магия искорежила его душу и тело. Как долго я этого не замечала! Но теперь — теперь я вижу все.

Не обращая внимания на крики Барнабаса, я взлетаю и несусь вверх до тех пор, покуда не становятся видны вдали мрачные, затянутые тьмой берега реки. Колдун тяжелый, держать его неудобно, а холодные сумеречные веревки обвиваются вокруг моей шеи и рук и едва не душат. Я позволяю яростному ветру крутить и вертеть меня как угодно, чтобы сбить с толку Барнабаса и его магию. Но сумеречные веревки — странные штуки. Их прикосновение вызывает всплеск боли, и боль всякий раз становится сильнее. Я прикусываю язык, чтобы не закричать. Это не обычная боль, и с каждой ее секундой я становлюсь все слабее.

— Ты мне ничего не сделаешь, — ухмыляется колдун. — Я тебя создал. Если ты меня убьешь, то и сама умрешь. А тебе слишком нравится тот глупый мальчишка, да и люди вообще — тоже. Ты не хочешь умирать, я знаю.

Но прежде, чем он высвободит руки и коснется моего лба, заставляя меня все забыть, я разжимаю объятия, и колдун летит в им же созданную облачную воронку. В ее мглистых глубинах сверкают и грохочут молнии, в их свете видны обломки, которые затянул в себя смерч.

Потом воронка выплевывает колдуна.

В глазах у него ужас. Он летит прочь, падает на верхушку сломанной колонны, и тело его в несколько секунд рассыпается пылью.

Я парю над садом. Меня омывает океан ярчайшего света, от кончиков пальцев до самой макушки прокатывается волна тепла. Такое тепло я ощущала, когда смотрела на Рена. Поток тепла растет, ширится исполинским солнечным лучом, тепло окутывает меня со всех сторон — и больше я ничего не вижу и не ощущаю.

Вокруг девочки-чудовища вьется, закручивается поток слепящего света. Внизу двое детей бегут к человеку, стоящему на полуразрушенной лестнице. Руки и ноги человека плотно засели в ветвях кустов. Дети ведут человека к скамье, но происходящее в небесах заставляет их ахнуть.

Свет меркнет, остается лишь мерцание, да потрескивает воздух вокруг фигуры, которая медленно и плавно опускается вниз. Руки, ноги, крылья, хвост — фигура сворачивается клубком и приобретает зеленоватый оттенок. Когти и жало превращаются в шипы. Фигура меняется на глазах, с каждой секундой становится все меньше и наконец опускается на верхушку сломанной колонны.

Принцесса, которая была чудовищем, стала теперь расцветающей розой, а всю магию колдуна вобрало в себя крошечное бьющееся сердце у самого основания стебля. Зло, которое долгие годы нависало над этой землей, повержено, побеждено силой любви.

Корни розы пронизывают мрамор колонны и уходят глубоко в землю ее родного города. Те трое, что глядят сейчас на цветок, не знают еще, что проникшая во дворец лоза съеживается, засыхает, рассыпается сухой пылью. Нарушенные колдуном защитные чары вновь набирают силу, и пролом в городской стене закрывается сам собой, кирпич за кирпичом. Струятся, проникают сквозь землю магические потоки, излечивающие все, что пострадало от рук колдуна. Снова цел дворец, его стены, залы, усыпальница. Возвращает себе былой облик зеленый лабиринт, павший первой жертвой безжалостной лозы. Магия касается улиц, переулков, домов, и вот они снова целы, словно от прикосновения доброй заботливой руки. Роза любит свой город. Корни ее уходят глубоко в землю, исцеляют, защищают, укутывают магией. И она останется здесь навеки, и вечно будет беречь город, который любила.

Дети и мужчина зачарованно глядят, как поднимается зеленый стебель, разворачиваются листья, появляется на кусте тугой бутон. Роза расцветает, раскрывает лепестки и шлет свой привет звездам.

Боюсь, что я не в состоянии поблагодарить всех, кто меня поддерживал, подбадривал и верил в успех «Чудовища» даже тогда, когда рукопись насчитывала всего несколько страниц. В литературных кругах вообще и в области детской литературы в частности я встретила множество благосклонных и готовых поддержать новичка писателей и читателей, многие из которых с самого начала одобрили мою работу. Такая щедрая поддержка — величайший дар, и я искренне благодарна за каждую его кроху.

Конечно, особо следует упомянуть тех, кто внес особый вклад в мою работу и без кого книга «Чудовище» так никогда и не дошла бы до читателя. Всем, перечисленным ниже, я хочу выразить свою глубочайшую благодарность за помощь и поддержку.

Благодарю моих редакторов, Розмари Броснан и Андреа Мартин, за терпение, гениальность и, в особенности, за то, что они настояли, что в книге должно быть больше необычных существ (и не ошиблись!). Под их благосклонным, но строгим пером книга просто расцвела. Работать с этими людьми было для меня величайшим удовольствием и огромной честью. Бесконечно благодарна я и всем сотрудникам издательства HarperCollins, которые так или иначе принимали участие в работе над книгой, — ведь люди, остающиеся за кадром, делают для книги гораздо больше, чем мог бы подумать человек неосведомленный, и команда HarperCollins не имеет в этом равных.

Я благодарна моей крестной фее от литературы (она же агент) Сюзи Таунсенд за то, что она полюбила эту книгу не меньше моего, а также за сбывшиеся мечты. Моя благодарность всем сотрудникам New Leaf Literary & Media за горячую всестороннюю поддержку, о какой любой автор может только мечтать.

Спасибо моим непоколебимым критикам: Минди Макгиннис, насмешливые (но, увы, совершенно справедливые, если думать о подростковой аудитории) комментарии к первой версии «Чудовища» убедили меня в необходимости эпилога; и Т. С. Льюису, который на полном ходу прочел первую редакторскую правку «Чудовища» (а также прочие) и заверил меня в том, что я, как ни странно, таки не загубила книгу. Тысяча благодарностей им обоим за то, что я могла прибегать к их помощи всякий раз, когда в том возникала необходимость!