Туутикки Толонен - Бука. Нежданные гости

— Да уж знаю, — кивнула мама.

— Не страшно, что бумаги не нашлось. Рунар оставил мне вот это. — Каапо показал маме чистую сторону листа с наблюдениями.

— Всегда-то он обо всем подумает, — заметила мама.

Каапо кивнул.

— Мам, можно побыть тут еще чуть-чуть?

— Конечно. Мы ведь для этого и пришли.

— И мы никуда не торопимся?

— Совершенно никуда. Можем оставаться здесь сколько захочешь.

— Спасибо, — пробормотал Каапо.

Мама оглядела палату и обнаружила в ней еще один стул. Она взяла его и подсела к сыну. Тот протянул ей письмо Рунара, и мама начала читать.

Каапо посмотрел на спокойное бледное лицо Рунара, обрамленное тонкими белоснежными волосами. В нем ни осталось ни тени зелени. Приборы вокруг кровати гудели и перемигивались лампочками. Ученый жив, пока живет его дело. Так сказал Рунар.

Каапо перевел взгляд на лист, исписанный убористым почерком: «Влияние корешкового отвара, часть вторая: отмена препарата».

В то самое время, как Каапо с мамой сидели у кровати Рунара и читали, дома раздался звонок в дверь. Папа ушел в магазин, а Хилла за кухонным столом смотрела в телефоне футбол. Она была в наушниках и, похоже, ничего не слышала.

— Хилла, можешь открыть? — крикнула Майкки из гостиной. Они с буками и Привратницей играли в «Мемо», и Майкки как раз выигрывала.

Хилла не ответила, и Майкки вздохнула.

— Вот глухая тетеря! Ну ладно, я открою.

— Кто бы это мог быть, не нужно ли спрятаться? — забеспокоилась Привратница. Буки таращились на Майкки желтыми глазами. Похоже, они тоже ждали ответа. Майкки беспечно махнула рукой.

— Да ладно, это наверняка папа. Он вечно забывает ключи.

Звонок зазвонил опять с каким-то странным дребезжанием. Майкки встала:

— Подождите, сейчас я вернусь и доиграем.

Звонок продолжал нетерпеливо дребезжать — второй, третий, четвертый раз… Он что, сломался? И почему папа так спешит? Майкки галопом поскакала в прихожую. Хилла вдруг оторвала взгляд от телефона и посмотрела на дверь.

— Майкки, подожди, дай-ка я посмотрю, кто там.

— Ага, так ты все слышала! — засмеялась Майкки. — Странный звук, да?

Хилла положила наушники на стол, сунула телефон в карман и крадучись направилась к двери.

— А почему ты крадешься? — спросила Майкки.

— На всякий случай, — отозвалась Хилла.

— На какой-такой случай?

— Тсс!

Хилла остановилась возле двери, встала на цыпочки и осторожно приоткрыла глазок. Заглянула в него и тут же отпрянула.

— Кто там? — нетерпеливо спросила Майкки.

— Три ведьмы, — прошептала Хилла. — У нас под дверью три ведьмы! Как они вообще нас нашли?

— Три ведьмы! — Майкки в ужасе закрыла рот ладошками.

Звонок задребезжал снова, долго и угрожающе.

— Надо спрятать Привратницу, — прошептала Майкки. — Задержи их!

Не дожидаясь ответа, она бросилась в гостиную.

Хилла не сводила глаз с двери. А что, если не открывать? Может, никого нет дома! Додумать эту мысль до конца она не успела, потому что заметила, что замок уже поворачивается сам собой.

Послышался тихий щелчок, и дверь начала приоткрываться, медленно, точно от сквозняка. У Хиллы громко забилось сердце. Она не знала, что делать, поэтому заговорила быстро-быстро, не дожидаясь, пока дверь распахнется полностью:

— Вообще-то нам нельзя никому открывать, когда родителей нет дома. Вам лучше прийти в другой раз.

Дверь медленно отворялась. Еще несколько мгновений — и на пороге квартиры Хеллемаа появились три бледные остроносые гостьи в длинных платьях. Они пристально посмотрели на Хиллу. Та сглотнула и попыталась придумать, что еще сказать, но голова была пустая и гулкая, как ведро.

Ведьма в красном оглядела прихожую. То же сделали и остальные. Казалось, они видят сквозь стены. Ноздри их затрепетали, точно они учуяли в квартире запах земли и картошки. Хилла уже встречалась с ведьмами раньше — приятнее они не стали. Надо было что-то делать, и Хилла снова заговорила, сначала слабым голосом, потом все громче и сердитее:

— Наших родителей нет дома, и без них в квартиру заходить нельзя. Нельзя, слышите вы или нет?

Ведьма в красном взглянула на Хиллу.

— Мы не забирать тебя, — проговорила она без всякого выражения и отвела глаза.

— При чем тут забирать? — недоуменно повторила Хилла. — Сюда вообще нельзя заходить, пока дома нет взрослых, вы что, не поняли? Приходите вечером, поговорите с мамой. Давайте, до свидания!

— Это не быть долго, — сказала красная ведьма. — Это скоро сейчас.

— Эй вы! — возмутилась Хилла, но ведьмы проскользнули в квартиру, больше не взглянув на нее.

— Вы совсем невоспитанные, да? — воскликнула Хилла.

Ведьмы были уже в дверях гостиной. Там они остановились и огляделись.

Хилла выдернула из кармана телефон и быстро набрала сообщение папе:

«Домой сейчас же, мы в опасности!»

К тому моменту, как она дописала, ведьмы уже исчезли в гостиной. Там было подозрительно тихо. Даже Майкки не слышно.

Хилла тоже подкралась к гостиной и притаилась за углом: ведьмы стояли у самого порога. Из-за их спин гостиная казалась непривычно пустой, только мормат бился в клетке. «Каким привычным стал этот звук», — успела подумать Хилла, прежде чем заметила Майкки — та с удивленным видом привстала с пола:

— Вот это сюрприз! — широко улыбнулась она. — И не подумала бы, что вы к нам заглянете. А что вы здесь делаете? Я, например, играю в «Мемо». Хотите тоже поиграть?

Ведьмы не ответили. Они обвели глазами комнату и вдруг, точно по команде, пришли в движение. Обзор улучшился, и Хилла заметила прячущуюся за занавеской буку: круглые желтые глаза елочными фонариками просвечивали сквозь тонкую ткань. Бука стояла совершенно неподвижно, как гигантский шоколадный заяц, но глаза вращались, провожая ведьм, которые медленно скользили по комнате.

— Вы, кажется, что-то ищете? — светским тоном поинтересовалась Майкки.

Словно невзначай она глянула на занавеску, за которой стояла бука, а потом покосилась на диван. Хилла догадалась, что за ним, скорей всего, прячется Привратница. Ее, к счастью, видно не было. Может, если она будет сидеть тихо, ведьмы ее не заметят? Хилла оглядела комнату. А где остальные буки? Даже если они успели стать невидимыми, они где-то рядом.

Ведьмы застыли посреди комнаты и беззвучно переговорили между собой — во всяком случае, так это выглядело. В тишине они повернули головы в одну сторону, затем в другую, словно танцовщицы или идеально синхронизированные роботы.