Туутикки Толонен - Бука. Нежданные гости

— Забросить? — уточнил папа.

— А как же иначе. Он как раз замерз, так что берите его прямо руками, господин отец, не бойтесь. Забросим, закроем дверь и подождем, чтобы он убежал и больше не мешался.

Папа поставил клетку на снег и развернул одеяло. Мормат внутри стоял на задних лапах, угрожающе прижав передние к груди, таращил неподвижные глаза и снова был похож на пластиковую игрушку.

Папа с опаской открыл клетку, осторожно сунул руку и взял мормата. Тот даже не шелохнулся.

— И что теперь делать?

— Поспешить! — ответила Привратница. — Я открою дверь, господин отец забросит мормата внутрь. Чем дальше, тем лучше! И я тотчас же закрою дверь, пока мормат не оттаял и не полез обратно.

— Зачем же он полезет обратно? — спросил папа.

— Чтобы отомстить, — объяснила Привратница. — Мормат — мстительный зверь. Ему не понравилось, что его держали в клетке. Так что лучше его пока к вам не подпускать. Пока он вас не забудет. Но не переживайте, господин отец, у морматов память короткая. Готовы?

Папа кивнул. Привратница подняла руку и мягко прижала к скале. Раздался громкий скрежет, и скала начала раздвигаться.

— Готово! — крикнула Привратница. — Бросайте, господин отец!

Папа размахнулся и зашвырнул мормата в открывшийся длинный, темный коридор. Мама, округлив глаза, выглянула из-за папиной спины.

— Ну и глубина, — ахнула она. — Это что, какая-то главная дорога?

— Это дорога домой, — сказала Привратница коротко, снова нажала на камень, и скала захлопнулась прямо перед ее носом. — Теперь подождем. Чуть-чуть подождем. Когда у мормата оттают лапы, он побежит, а когда оттают крылья — улетит.

Майкки погладила Уруру по плечу:

— Можно я уже слезу? Я хочу разбудить халат.

Бука буркнула, наклонилась и осторожно опустила Майкки на землю. Майкки тут же бросила халат на снег и скомандовала:

— Подъем! Пора в дорогу!

— Майкки, что ты делаешь? — растерялась мама.

— Я ничего такого не делаю, — ответила Майкки. — Просто халат собрался под землю вместе с буками и Привратницей. Он хочет начать там новую жизнь и стать Великим Духом, ну или чем-нибудь в этом роде.

— Ну вот… — нача ла было мама, но договорить не успела, потому что халат шевельнулся. Он шевельнулся раз, другой и, наконец, поднялся, выпрямил капюшон и объявил:

— Готов к отходу!

— Боже мой! — пролепетала мама. — Так это правда! И все эти годы…

— Конечно, — удивилась Майкки. — А ты что же, думала, что я вру?

— А я говорила, — пробормотала Хилла.

— Прошу прощения, что прерываю вас, — вмешался халат, — но давайте вы повспоминаете меня потом, когда я уйду, да? А пока я еще здесь, я хочу сказать свое последнее слово!

Майкки хихикнула.

— Он что, говорит? — в волнении спросила мама.

— Сейчас скажет прощальную речь, — перевела Майкки. — Ну давай, я слушаю.

Халат приосанился и прижал к груди рукав:

— Желаю вам удачи! И могу сказать тебе, дружок, что твой помощник уже совсем близко, гораздо ближе, чем был. А я сделал для себя важный вывод и им с вами делюсь: не спеши становиться мал, если можешь стать великим!

Майкки засмеялась и захлопала в ладоши.

— Вот уж сказал так сказал! Я вам попозже переведу, а сейчас я хочу попрощаться с халатом.

Она протянула халату руку, а халат положил сверху рукав и поклонился.

— Какой поклон! Ты уже начинаешь привыкать к придворной жизни. — Майкки попыталась изобразить такой же.

— Неплохо, неплохо, — одобрил халат. — Прощай, дружок! Может, еще и встретимся.

— Прощай, халат, — сказала Майкки. — Ты станешь самым лучшим Великим Духом, какие только водились под землей.

— Несомненно, — согласился халат.

Привратница прижалась ухом к скале и покивала:

— Вот мормат и проснулся, шипит. Скоро побежит!

Майкки подмигнула халату и снова бросилась к Уруру:

— А теперь буду прощаться с тобой, чудо-бука. — Майкки обняла буку изо всех сил. — Ты ведь придешь ко мне снова?

Уруру ласково загудела и осторожно, словно воробушка, прижала Майкки к себе.

Привратница снова прислушалась и кивнула:

— Ну вот, убежал. Путь свободен!

Она сбросила пуховик и протянула его маме:

— Благодарю за теплый прием, госпожа мать, за приют в вашей ванной. Настало время прощаться. Великая благодарность!

— И вам спасибо, — улыбнулась мама.

Привратница повернулась к папе:

— И вас благодарю, господин отец.

Привратница поклонилась. Папа неловко поклонился в ответ:

— Да не за что.

Майкки подбежала к Привратнице и обняла ее:

— Приходи когда захочешь!

— Это приглашение? — уточнила Привратница.

— А как же! Тем более у нас скоро станет две ванных, так что у тебя будет своя комната.

Привратница снова повернулась к скале, подняла руку и коснулась шероховатой поверхности. Дверь заскрежетала, открыла проход.

Первыми в темный туннель потрусили буки. Их шаги быстро стихли в отдалении.

— Идем, Великий Дух? — позвала Привратница.

Халат кивнул, поднял рукав и помахал.

— Счастливого пути, — прошептала Майкки.

Привратница и халат двинулись в глубь туннеля. Каменная дверь со скрежетом встала на место и исчезла.

За два дня до похорон Рунара снова пошел снег. Мир становился все округлей и белей. «Все безопасней», — подумал Каапо.

Последние дни Каапо часто хотелось плакать, и он ничего не мог с этим поделать. В первый раз он заплакал, когда позвонили из больницы и сказали, что Рунар «отправился в мир иной» — именно так сказала сиделка маме.

Каапо подумал, что это, несмотря ни на что, красиво звучит. Как будто Рунар отплыл на корабле в неведомую страну, спокойную и ласковую.

Один раз Каапо захотелось плакать в школе во время урока, но тогда пришлось бы всем все объяснять. Поэтому Каапо потер глаза и посмотрел в потолок, чтобы слезы вкатились обратно.

Вечером они с мамой сидели в обнимку на диване. Сначала мама молча гладила Каапо по голове, а потом сказала:

— Я понимаю, как тебе грустно. Рунар был для тебя значимым человеком.

Каапо кивнул:

— Другом. Он был мне другом.

— Я знаю, сынок. — Мама еще крепче прижала Каапо к себе.

— Кто будет заниматься похоронами? — спросил Каапо.

— Мы с папой. Все-таки мы все были ему как семья.

— А кто придет на похороны?

Мама слегка удивилась:

— Мы, кто же еще? Других родственников так и не нашлось. Друзья Рунара умерли много лет назад. Всем, кого он знал до того, как отправился под землю, было бы сейчас столько же лет, сколько и ему.