Георгий Науменко - Золотые серпы [сборник]

Жила-была в одном селе Машенька. Сидела она под окном с берёзовым веретеном [4] Веретено — приспособление для ручного прядения: стержень для навивания пряжи, перерабатываемой в нить. , пряла белый ленок и приговаривала:

— Когда Весна придёт, когда талица [5] Талица — оттепель. ударится и с гор снеги скатятся, а по лужкам разольётся вода, напеку тогда я куликов да жаворонков и с подружками Весну пойду встречать, в село погостить кликать-звать.

Ждёт Маша Весну тёплую, добрую, а той не видать, не слыхать. Зима-то и не уходит, всё Морозы куёт; надокучила она всем, холодная, студёная, руки, ноги познобила, холод-стужу напустила. Что тут делать? Беда!

Надумала Маша идти Весну искать. Собралась и пошла. Пришла она в поле, села на взгорочек и зовёт Солнце:

Выглянуло Солнце из-за горы, Маша и спрашивает:

— Видело ли ты, Солнышко, красную Весну, встретило ли свою сестру?

Солнце говорит:

— Не встретило я Весну, а видело старую Зиму. Видело, как она, лютая, от Весны ушла, от красной бежала, в мешке стужу несла, холод на землю трясла. Сама оступилась, под гору покатилась. Да вот в ваших краях пристоялась, не хочет уходить. А Весна про то и не знает. Иди, красная девица, за мной, как увидишь перед собой лес зелен весь, там и ищи Весну. Зови её в свои края.

Пошла Маша искать Весну. Куда Солнце катится по синему небу, туда и она идёт. Долго шла. Вдруг предстал перед ней лес зелен весь. Ходила-ходила Маша по лесу, совсем заблудилась. Лесовые комарочки ей плечики искусали, сучки-крючки бока протолкали, соловьи уши пропели, дождевые капели голову смочили. Только присела Маша на пенёк отдохнуть, как видит — летит лебедь белая, приметливая, снизу крылья серебряные, поверху позолоченные. Летит и распускает по земле пух да перья — для всякого зелья. Та лебедь была — Весна. Выпускает Весна по лугам траву шелковую, расстилает росу жемчужную, сливает мелкие ручейки в быстрые речки. Стала тут Маша Весну кликать-звать, рассказывать:

— Ой, Весна-Весна, добрая матушка! Ты иди в наши края, прогони Зиму лютую. Старая Зима не уходит, всё Морозы куёт, холод-стужу напускает.

Услышала Весна Машин голос. Взяла золотые ключи и пошла замыкать Зиму лютую.

А Зима не уходит, Морозы куёт да посылает их наперёд Весны заслоны сколотить, сугробы намести. А Весна летит, где крылом серебряным махнёт — там и заслон сметёт, другим махнёт — и сугробы тают. Морозы-то от Весны и бегут. Обозлилась Зима, посылает Метель да Вьюгу повыхлестать Весне глаза. А Весна махнула золотым крылом, тут и Солнышко выглянуло, пригрело. Метель с Вьюгой от тепла да света водяной порошей изошли. Выбилась из сил старая Зима, побежала далеко-далеко за высокие горы, спряталась в ледяные норы. Там её Весна и замкнула ключом.

Так-то Весна Зиму поборола!

Вернулась Маша в родное село. А там уже молодая царица Весна побывала. Принесла год тёплый, хлебородный.

После долгой, вьюжной зимы с каким нетерпением и взрослые и дети ждали тёплую весну-красну. В стародавние времена, когда человек одушевлял не только всё живое вокруг, но и времена года, зародился обычай в конце зимы звать, кликать весну. В этот день пекли из теста птиц: куликов, грачиков, жаворонков. Дети сажали фигурки птиц на шесты, подбрасывали вверх и пели песенки-заклички. В них просили птиц принести ключи — замкнуть зиму и отомкнуть весну. В это же время рассказывали и разнообразные сказки о том, как Весна Зиму поборола.

Жила-была в одной дальней лесной деревне Марья. Была она во всём спорая, до всех дел умелая. Много к ней народа переходило со своими хворостями-болезнями, и всех Марья вылечила. Лечила травами да кореньями — всякими добрыми зельями.

Летом в купальскую ночь, когда месяц на всходе заиграл, пошла Марья с девушками, красными молодушками, из деревни в поле — копать травы и коренья на лечебные зелья, Ходила Марья по полю и не заметила, как кустичек по-за кустичек, бугорок по-за бугорок ушла она далеко от девушек и потерялась.

Бродила-ходила Марья, девушек кликала-звала и зашла на неведомый двор. Во дворе в бурьяне волки воют, на дубах филины ухают. А в стороне на высокой горе огонь горит. Пошла Марья на гору и видит — у огня ведьмы сидят, на неё косо глядят. Спрашивают:

— Марья, где твоё гулянье, где ты досель бывала?

— Моё гулянье, — отвечает Марья, — в ночь Ку-палу, и была я за рекой в чистом поле.

— Что там делала?

— Травы и коренья копала на лечебные зелья.

— Скажи-ка нам: почему трава медуница медовая, из которой мы варим зелье для напуска хворей-болезней, не по всем лугам зелёным растёт?

— Как же ей расти по всем лугам зелёным, — говорит Марья, — весной её скотом травят, летом её косой режут, в осень её с корнем рвут.

Надумали ведьмы выследить, какие такие травы и коренья Марья собирает на лечебные зелья, да повытоптать их. Отпустили Марью, дорогу ей показали, а по её следам пустили самую лютую, злую ведьму Чуровницу. Вот ведьма по её следам и пошла. Идёт, прячется то за тем, то за сем, то за толстым снопом, то за осиновым стволом.

Стала Марья рвать-копать травы и коренья, как вдруг услышала песню. Побежала на голос и повстречала своих девушек, красных молодушек. А ведьма тут как тут, появилась, схватила у Марьи лечебные травы и коренья и наступает, убить хочет. Закричали девушки:

— Ой, чур, чур, ведьма! Ой, чур, чур, Чуровни-ца! Уходи!

Встали девушки вокруг Марьи, замкнули круг и не пускают ведьму, отбиваются, кричат:

Совсем выбилась из сил ведьма, не может одолеть девушек, не может в круг войти. От злости в козу оборотилась. Полезла на дуб да свалилась, забилась— на пень боком, на сук оком. Не стало ведьмы Чуровницы. Так и не узнали ведьмы, какие такие лечебные травы и коренья и где они растут.