Пек Лепрекон - Необыкновенные охотники на привидений против графа-вампира

Граф не мог не исполнить приказа, не мог нарушить волю своего властелина, и короткая радость его улетучилась.

– Это хорошо, – снова повторил граф, но уже другим тоном, – то есть я хочу сказать, что хорошо придумано.

– В чем же дело?

– Вы забыли о своих родителях.

– Я оставлю письмо.

– Вы уйдете без спроса. Это нехорошо.

Граф подумал, как нелегко ему придется уговорить деловых родителей Катрин отдать за него дочь. Он даже не представлял еще, как это ему удастся и что доя этого нужно будет делать. Но успокаивало одно – Катрин явно влюбилась в него и пойдет за ним хоть на край света. А это уже половина дела.

Катрин поняла, что граф слишком воспитан, чтобы стать участником даже невинного обмана, каковым считался побег из дома. Она так огорчилась своей неудачей, что слезы выступили у нее на глазах, и она уже не скрывала их от графа.

И вдруг почувствовала, как на ее плечо легла тяжелая и уверенная рука. Она посмотрела в глаза графу.

– Не огорчайтесь, – сказал он. – Мы что-нибудь придумаем.

И только он успел убрать руку, как появился из-за поворота Майкл Синди.

– Вот вы где! А я вас ищу.

И он стал говорить, что готов завтрак, что миссис Маргарет ждет за столом, неудобно опаздывать, что он только что по телефону говорил со своим доверенным лицом о том, как удался последний проект, который даст хорошую прибыль.

Майкл Синди был доволен собой и своими делами.

Катрин, взволнованная неожиданным обещанием графа что-то придумать, гадала, что бы это могло значить, и совсем не слушала отца.

Граф делал вид, что он восхищен успехами Майкла и высоко ценит его тактику ведения бизнеса.

За семейным завтраком было принято разговаривать о всякой всячине, только не о делах. Серьезные разговоры портили пищеварение, так считал хозяин дома.

– Граф, могу я вас спросить? – подала голос миссис Маргарет, чуть манерно поведя головой и считая, что в эту минуту она очень похожа на воспитанную графиню.

– Буду рад ответить, – отозвался граф, пригубив вино.

– Ваш рассказ впечатлил меня, – призналась миссис Маргарет и продолжила: – Но мне не очень понятным показался конец.

– В чем же? – спросил граф.

Катрин подумала, как же она глупа, зачем надо было говорить, что граф рассказывал о себе. Ведь тот воевода превратился в вампира. Граф мог обидеться на это замечание Катрин. Какой же он вампир?

– Герой вашего рассказа отказался от собственной души? – спросила миссис Маргарет.

– Это не совсем так, – подумав, ответил граф. – Он не ставил подобной цели. Получилось все произвольно. От боли и отчаяния воевода, потерявший Марицу, сотворил много зла. Бог отвернулся от него.

– И Марко попал в руки демона? – спросила миссис Маргарет.

– Ему было отказано в смерти, – опустил голову граф.

– Так что, он стал бессмертным?

– Именно так, миссис.

– Он был обречен вечно страдать? – смотрела на него миссис Маргарет.

Граф пожал плечами:

– Так говорил Груя, но он был только демоном. По старинным поверьям, существует властелин, которому подчиняются демоны. Я думаю, что дальнейшей судьбой воеводы занялся сам хозяин ада.

Граф улыбнулся, обведя всех взглядом и тем как бы давая понять, что он рассуждает не серьезно, а согласно легенде, им рассказанной.

Но миссис Маргарет продолжала спрашивать:

– Демон сказал, что воевода будет мучиться до тех пор, пока не полюбит другую женщину так же сильно, как Марицу. Значит, он умрет, когда полюбит?

– Ваша версия красива, но драматична для воеводы, – сказал граф. – Я слышал продолжение легенды, и оно повествует иначе.

– Как же?

– Новая Марица принесет воеводе избавление от смерти.

Катрин вспыхнула, сердце ее затрепетало. Она поняла, что граф говорит о ней, он только ей од ной дает понять, что новая любовь принесет ему освобождение от мук.

Неужели граф неравнодушен к ней? О, если бы это было так!

– Спасибо, граф, – сказала миссис Маргарет и продолжала завтракать.

– Чем я заслужил вашу благодарность? – улыбнулся граф

– Я с детства, – призналась миссис Маргарет, – не любила истории с грустным концом. Я так не хотела, чтобы воевода вечно страдал и умер в тот миг, когда к нему пришла любовь. Какие бы преступления он ни сделал, его можно простить за муки. Мир земной слишком жесток, чтобы можно было прожить, никому не причинив зла. Вы согласны, граф?

– Я не думаю, что так же думает Катрин, – повернулся к девушке граф.

– Я специально для нее и говорю, – заявила миссис Маргарет.

– Мама любит подводить мораль, – заметила Катрин.

– Я это вынуждена делать, потому что ты очень еще наивная и веришь во всеобщее добро. Чтобы жить, приходится кого-то обижать. Не так ли, Майкл?

– Ты завела серьезный разговор, милая, – поднял руку Майкл. – Даже самые умные мысли за едой не усваиваются, потому что кровь приливает к желудку, тем самым ослабляя мозг.

Миссис Маргарет замолчала, но в ней накапливалось раздражение. И вдруг она поняла, что это просто зависть к дочери, которая еще так молода и хороша собой, что может увлечь графа.

Строгое сердце миссис затронуло чувство, которое не должно беспокоить замужнюю женщину. Однако миссис Маргарет ничего не могла с собой поделать, ей нравился граф.

Время клонилось к вечеру, но до ужина было еще далеко. Майкл был занят в кабинете своими делами, миссис Маргарет уехала к подруге, и Катрин предложила графу полюбоваться окрестностями.

Граф согласился.

Они проехали на машине несколько миль и оказались в холмистой местности, занятой сельскохозяйственными угодьями.

– Если подняться на тот холм, – показала вдаль Катрин – можно увидеть океан.

– Но до этого холма нет дороги, – сказал граф.

– Я знаю тропу.

– Вы устанете, ведь это достаточно далеко.

– Я хороший ходок, вы убедитесь.

У графа не было никакого желания пробираться через хвойный лес к вершине холма, с которого можно увидеть океан. Он мог этим океаном любоваться с самой высокой башни своего замка, и занимался не одно столетие.

Но тут в голову ему пришла удачная мысль.

– Хорошо, – сказал граф, – идемте.

Поначалу дорожка, по которой они отправились в путь, извивалась по золотистому пшеничному полю. Навстречу им попался пожилой фермер, который приподнял шляпу в знак приветствия, и покатил дальше на своем велосипеде.

Потом начался лес, и дорожка стала довольно крута подниматься по склону холма.

Катрин, дразня графа, побежала по дорожке вперед. Граф мог бы догнать ее в ту же минуту, его тело было натренировано, как у спортсмена. Но вместо этого граф остановился, углубился в лес, чтобы случайно никто не увидел его, и позвал: