Лиза Адамс - Каспер и рождество

Время продолжало идти с невероятной скоростью. Стрелки на каминных часах, судорожно дергаясь, описывали круг за кругом. Они с торопливой жадностью склевывали своими воронеными клювами минуту за минутой... Сумрак в комнате неумолимо сгущался, словно невидимый светотехник вырубал одну лампочку за другой, предваряя начало какого-то страшного спектакля.

Обитатели Уипстоффа в растерянности и недоумении смотрели друг на друга. Серые тени на их лицах кружились и раскачивались, вытягиваясь все больше и больше.

Динь-дон-бом-м! Дзинь-дон-бом-м!..

Звон часов на какое-то мгновение вывел доктора Харви из столбняка. Он тут же наморщил лоб и поправил очки (проверенное средство, очень помогает в затруднительных ситуациях). Едва он это сделал, как в голове его вспыхнул крохотный синий огонек – так бывает всегда, когда рождаются умные полезные мысли. Правда, огонек никто не заметил, потому что он находился внутри головы.

– Кажется, я вспомнил, – негромко произнес Харви.

Потом вспышка стал ярче, и доктор добавил уже более уверенно:

– Точно, я вспомнил!

Он упал на колени, захлопнул крышку ящика и стал лихорадочно вправлять на место дужку замка.

– Злые колдуны вуду так уничтожали своих врагов, – бормотал доктор. Замок, никак не желавший прежде открываться, теперь с двойным упорством не желал становиться на место. – Они делали куклу, придавая ей черты своей жертвы. Потом следовало ритуальное убийство куклы... – Харви, скривившись от напряжения, попробовал вдавить дужку внутрь замка. – Короче, главное сейчас – это постараться все привести в первоначальный вид...

И вдруг Харви с бессильной злостью сунул кулаком по ящику.

– Черт, да ничего у меня не получается!

Крышка ящика издевательски скрипнула. Между тем каминные часы шли все быстрее и быстрее. В их внутренностях зарождался какой-то нарастающий металлический шум.

– Может, попробовать заклеить «суперцементом»? – крикнул Каспер.

– А-а... – доктор махнул рукой, давая понять, что даже самый секретный военный клей сейчас не поможет.

Он схватил ящик и растерянно оглянулся. Взгляд его упал на пылающий камин. Языки огня, стараясь поспеть за временем, в сумасшедшем темпе танцевали на поленьях свой «хип-хоп». Харви подбежал к камину и швырнул ящик в огонь.

Пламя поглотило его с низким утробным звуком. Несколько мгновений камин деловито гудел, а затем ослепительный сноп искр огненной отрыжкой вырвался из каменной пасти. Доктор Харви, прикрыв глаза рукой, попятился назад.

Динь-дон-бом-м-м!!.

Каминные часы заскрипели от ярости своими металлическими зубами. Минутная стрелка затрепетала, судорожно пытаясь дотянуться острым клювом до цифры «8»... И осталась на месте. Тени замерли. Языки огня, успокоившись, перешли на медленный фокстрот.

Мистер Харви шумно выдохнул и вытер пот со лба.

– Кажется, пронесло...

Кэт подбежала к камину и заглянула в отверстую каменную пасть. Пламя сожрало ящик без остатка. Лишь на почерневшем осиновом полене каплями металлической росы сверкали остатки злополучного замка. Но прошла секунда, другая – исчезли и они.

– Хичкок выиграл эту подачу, – тихо сказал Каспер. – Он с самого утра водил нас за нос.

– Мы еще отыграемся.

Доктор подошел к Кэт и обнял ее за плечи. Он что-то прошептал ей на ухо. Девочка молча кивнула.

– Извини, Каспер, – сказал Харви. – Мы были недостаточно внимательны утром... А теперь выкладывай все, что тебе удалось разнюхать в доме Хичкока.

Было уже поздно. Сумерки спустились на Френдшип, словно вражеский десант. Эти несколько долгих (особенно зимой) часов, не подпадавших под юрисдикцию дня или ночи, казались Касперу похожими на глубокий обморок природы. То было время автомобильных аварий и семейных ссор, время финансовых крахов и прорывов водопроводных труб.

Таинственный ящик исчез, часы перестали сходить с ума, но серый свет неумолимо продолжал сгущаться – и волшебство тут уже было ни при чем. Просто сутки сами собой катились под склон, разгоняясь все сильнее и сильнее.

Пока продолжался торопливый рассказ Каспера, в каждом доме Френдшипа успели распуститься электрические соцветия люстр и торшеров. Первой подслеповатой звездочкой из-за болот Скаухигана выглядывала ночь. Френдшип в стотысячный раз должен был пасть перед ней на колени.

...Сначала послышался негромкий стук. Затем что-то треснуло и вдруг раздался оглушительный звон стекла. Харви, Кэт и Каспер обернулись и увидели, как высокое стрельчатое окно гостиной разлетается на куски.

С улицы на обитателей Уипстоффа смотрело белое, перекошенное злобой лицо снеговика.

Они стекались к замку со всего города. Их поступь была неуклюжей, но бесшумной. Их тела казались рыхлыми, но внутри, сцепившись мертвой хваткой, звенели прочные, как металл, кристаллики льда, а вокруг расстилалась родная стихия – снег, из которого так просто было вылепить новую руку, ногу или голову... Целый океан снега!

Френдшипский гарнизон насчитывал около двадцати снеговиков. Двенадцать бойцов были родом из городского парка, остальные обретались во дворах и на пустырях. Лишь одному из снеговиков минуло этим вечером две недели. Это был уже известный нам Отмороженный. Большинство остальных были новобранцами – их вылепили только в минувшие выходные.

– Па-а-адтянись! – гаркнул предводитель.

Голос Отмороженного за минувшие сутки здорово изменился. Каспер никогда не узнал бы его – грубый и хриплый, он стал похож на скрежет какого-то проржавевшего механизма.

Снеговики маршировали, по-утиному качая толстыми, низко посаженными задами. Широкие глуповатые улыбки, которыми наградили их местные мальчишки (ведь никто не лепит снеговиков в плохом расположении духа, верно?), куда-то исчезли. На круглых лицах появились свирепые гримасы. Угольные глазки светились красными недобрыми огоньками.

– Ра-а-ассредоточься!

Они уже были недалеко от Уипстоффа. Отмороженный, который двигался впереди колонны, развернулся лицом к своей армии и раздвинул руки в стороны, показывая, в каких направлениях должно происходить рассредоточение.

Белые силуэты замелькали вокруг замка.

На заднем дворе Отмороженный заметил бочку для дождевой воды. Вода сверху замерзла, но, разыскав увесистый кирпич, снеговик сумел взломать ледяной панцирь.

– О-хо, – проскрежетал Отмороженный. – Сейчас я надену свои боевые доспехи.

Он снял свой драный котелок и бережно положил на снег. Потом обхватил руками бочку и высоко приподнял её над головой. Жидкая ледяная каша хлынула на него.

Пустая бочка полетела далеко в кусты. Снеговик несколько минут стоял неподвижно, ожидая, когда вода замерзнет и покроет его твердой коркой. Затем он медленно разогнул руку. Ледяные доспехи затрещали.