Лиза Адамс - Каспер в Нью-Йорке

С тем же успехом они могли попытаться протаранить наждачный камень, вращающийся на всех оборотах. Раздался скрежещущий звук, из глаз церберов посыпались искры. Псы с диким воем и визгом отскочили прочь. Под одобрительный гул публики они стали носиться по рингу, хлопая себя лапами по мордам.

– О-о-о-о!! А-а-а-а!! – радостно вздыхали зрители, рисуя себе в уме цифры с бесчисленными хвостами нолей. Сегодня, похоже, в выигрыше окажутся все (за исключением церберов и «Хампердинков из Аббада»), ведь каждый посетитель «Овечки» поставил не на кого-нибудь, а на Каспера-Цыпленка!

Тем временем желтый свет кокона стал меркнуть. Его вращение постепенно замедлялось. Публика с нетерпением ожидала, когда ее фаворит замрет на ринге в эффектной позе Фреда Астера. Аплодисменты становились все громче и громче, перерастая в настоящий шквал...

И вот Каспер остановился. Именно в той позе, в какой его ожидал увидеть каждый небритый завсегдатай разбойничьего притона: голова гордо вскинута, одна рука, словно сжимая невидимую шляпу, поднята вверх, другая – с невидимой тросточкой – протянута к публике. При этом Каспер парил в воздухе, поднимаясь все выше и выше!

Звук был похож на исступленный вой товарного состава, на полном ходу ныряющего в подземный тоннель. Он вонзился в радостный шум и гиканье зала и рассыпал их в прах.

Это рычал пятый цербер, тот самый, которому не хватило места в углу ринга. Во время схватки он нервно метался вдоль каната, роняя на пол хлопья пены изо рта. Он не бросился на Каспера вместе со всеми и сейчас единственный из Аббадских церберов оставался невредимым.

Он поднялся в воздух, страшный, как дьявольское наваждение, и, пока ни о чем не подозревающий мальчишка раскланивался перед зрителями, врезался в него всей тяжестью своего тела.

Публика издала короткий неопределенный звук, словно кто-то дал ей под дых.

Похоже, Галантный Маньяк не соврал: во всех восточных штатах не было Маньяка Галантней его. Металлический кипятильник со шприцами всю дорогу мирно исходил паром в бардачке рядом с приборным щитком. И никто к нему даже не притронулся. Маньяк же был занят тем, что развлекал девочку рассказами о премудростях венгерской и мексиканской кухни.

– Я открою вам ужасную тайну, о прекрасная мадемуазель, – сказал он, лихо выруливая вправо на перекрестке у Три-Часа-Вилла. – Мало того, что я не маньяк. Я даже не писатель страшных романов.

– А кто же вы? – насторожилась Кэт.

– Я – кулинар. Кулинар по призванию. Но меня в детстве отдали в школу с маниакальным уклоном. Чтобы не расстраивать учителей и родителей, мне пришлось стать тем, кто я есть.

Галантный Маньяк горько рассмеялся.

– Печальная история, правда?

– Вы меня просто расстроили, – призналась девочка. – Наверное, вы были отличником?

– О да! Я был первым в классе!.. А теперь я самый крутой профессионал в Штатах!.. Ох, если бы я был неслухом и хулиганом, моя жизнь могла бы сложиться куда приятней!

Спустя пять минут обшарпанный «пежо» притормозил у дверей «Заблудшей овечки».

– Каспер не рассердится, обнаружив вас в моем сомнительном обществе? – забеспокоился Галантный Маньяк.

– Не знаю, – подумав, ответила Кэт. – Во всяком случае большое вам спасибо и... Пожалуйста, попробуйте прогулять без уважительной причины несколько рабочих дней. Вдруг вас уволят?

– С треском?

– С треском.

– Добросовестному маньяку-профессионалу должны выдать хорошее пособие по безработице, – пробормотал дяденька, что- то подсчитывая в уме.

Кэт выбежала из машины. Обогнув нескольких валяющихся на асфальте и задумчиво стреляющих в небо пьяных разбойников, она толкнула дверь притона.

...Несмотря на то, что в зале негде было упасть даже яблочной косточке, а публика из-за необычайной тесноты представляла собой что-то однородное – вроде разноцветного пластилина, скомканного в один тугой шарик – первым делом Кэт почему-то увидела папочку Джеймса.

На нем была пиратская шляпа и малиновый камзол с широкими ватными плечами. Сбоку на поясе висел огромный ржавый мушкет. Мистер Харви подпрыгивал с бокалом пива в руке и кричал:

– «Хампердинков» – на мыло! Ура!!.

Кэт несколько минут стояла, даже забыв глянуть на ринг, где Каспер в это время уже начал раскидывать в стороны Гаечного-Болта и остальных уголовников из Аббада... Не выпуская из поля зрения папин малиновый камзол, девочка решительно стала пробираться вперед.

– Папочка, что ты здесь делаешь? – спросила она, дергая его за ржавый мушкет.

Он замер так резко, что все пиво из его бокала выплеснулось на соседа (это был дядя Бадди Литтер). Мистер Харви медленно повернулся к Кэт. На его лице застыла маска изумления и ужаса.

– Я... Я... Пиво вот… Друзья... – и вдруг папочка Джеймс встрепенулся и глаза его приняли более осмысленное выражение. – А что ТЫ Делаешь в РАЗБОЙНИЧЬЕМ ПРИТОНЕ?!

– Точно, точно! – подхватил дядя Бадди. – Разве папочка разрешал тебе, МАЛЕНЬКОЙ ДЕВОЧКЕ, разгуливать по кабакам?

Кэт увидела перед собой вытянутый папин указательный палец.

– Я пришла навестить одноклассника, – сквозь зубы ответила Кэт, убирая палец в сторону. – Это Каспер. Он умер в прошлом году. Его с тех пор никто не навещал.

– Каспер?!!.

Мистер Харви и дядя Бадди снова запрыгали на месте.

– Между прочим, кто-то сказал, что это РАЗБОЙНИЧИЙ притон, – продолжала между тем девочка, – а не притон для грузчиков кока-колы...

– А твой папочка не грузчик, – хмыкнул Бадди Литтер. – Я не грузчик, – с достоинством произнес мистер Харви, – я – пират.

Это была истинная правда. Вот уже больше недели папочка Джеймс каждую ночь уходил вместе с дядей Бадди, его пиратской командой и бутербродами с луком и острым соусом в кармане бороздить просторы Гудзонова залива под черным пиратским флагом. Ему пришлось проколоть ухо и вставить туда серьгу (каждый раз, возвращаясь домой, -мистер Харви снимал ее и прятал в дальнее отделение бумажника)... Увы, ему даже не приходилось нападать и грабить – ведь работа пирата конца двадцатого века заключается прежде всего в том, чтобы заключить пару выгодных контрактов с владельцами торговых судов и охранять своих клиентов от других пиратских кораблей, не забывая раз в месяц требовать с них денежки.

– Работа непыльная, доченька, – застенчиво улыбнулся мистер Харви. – К тому же денежная.

– Но ведь тебя могут убить! – воскликнула Кэт.

При слове «убить» несколько обветренных пиратских лиц из толпы обернулось к девочке и, задумчиво пожевав свои бороды, громко хмыкнуло.

– Пират пирату не враг, – веско сказал дядя Бадди. – Мы заключили договора о ненападении с каждым пиратским кораблем в Атлантике.