Максим Климкович - Алладин: книга-игра

– Ну тогда я не смогу узнать, что случилось.

Жасмин вытерла слезы шелковым платочком и попыталась улыбнуться отцу.

– Я знаю, ты добрый, но подлые люди иногда пользуются твоей добротой.

– Расскажи мне, дочь моя, и я накажу виновных.

И Жасмин стала рассказывать о том, что мучило ее сердце.

А Алладин, глядя на сомкнувшийся каменный свод, погрозил кому-то невидимому кулаком и зло выкрикнул:

– О, двуличный сын шакала, не знаю, кто ты на самом деле, но ты подлец и обманщик и из-за тебя я вновь оказался в заточении.

Абу не потерял присутствия духа и решил развеселить своего хозяина.

– Не время сейчас, Абу, для веселья, – погрустнел Алладин. – Мы пропали. К чему нам золото, собранное в пещере, если мы не сможем выбраться наружу? И все из-за какой-то глупой медной лампы. Зачем она только ему понадобилась?

Ковер свернулся в трубку и улегся у ног Алладина.

– И зачем этому мерзавцу понадобилась эта злосчастная лампа? Он скрылся с ней, и мы никогда не узнаем ее тайну.

Абу радостно вскрикнул и стал танцевать перед своим хозяином.

– Да уймись же ты, Абу, и без тебя тошно.

Загнув свой хвост вопросительным знаком, Абу подпрыгнул на месте и вытащил из-за спины позеленевшую от времени медную лампу и протянул ее Алладину.

Тот грустно улыбнулся.

– Ах ты, мохнатый воришка, никак не можешь бросить своих привычек. Даже перед лицом смерти ты не оставила своих проказ. И как только тебе не стыдно воровать? Хотя этот злобный колдун заслуживает и худшей участи.

Алладин бережно принял лампу и от нечего делать принялся ее рассматривать.

Абу вновь погрустнел и уселся на скрученный в трубку ковер.

Свет в пещере медленно мерк.

– И зачем только ему нужна была эта старая лампа? Было бы в ней хотя бы масло, мы зажгли бы ее и сидели при свете, а так скоро здесь станет темно, и мы больше не сможем видеть друг друга Абу, – сказал Алладин.

Он рассматривал лампу, крутил ее, пытался заглянуть внутрь. Но что-то прочно удерживало крышку, не давая ее снять.

А затем он увидел следы каких-то странных надписей.

– Интересно, что на ней написано? Может, удастся разобрать? – пробормотал Алладин и поднес лампу поближе к глазам.

Но из-за плотной зеленой патины нельзя было прочесть отчеканенную надпись. Тогда Алладин поплевал на лампу и краем одежды стал чистить выпуклый бок.

И здесь произошло что-то странное.

В лампе раздался легкий стук, как будто кто-то сидел в ней и просился наружу.

Алладин замер.

Стук повторился. Лампа вспыхнула в руках юноши ярко-красным сиянием и осветила всю пещеру до самого дальнего уголка. Из носика лампы, куда обычно вставляется фитиль, потянулась тонкая струйка дыма.

Алладин принюхался. Пахло чем-то очень знакомым и приятным. Струя дыма становилась все плотнее и плотнее и стала вырываться наружу со свистом.

Абу, до этого с интересом смотревший на лампу, испугался и отскочил в сторону. Ковер на всякий случай откатился к большому камню.

Алладин схватил лампу и почувствовал, какая она стала горячая. Сияние все разрасталось. Теперь к дыму уже примешивался огонь.

Юноша поставил лампу на землю, и, отбежав к стене, замер, следя за тем, что происходит.

Абу жалобно запищал и посчитал нужным спрятаться за камень. Ковер тоже откатился подальше от огнедышащей лампы.

А из нее продолжал валить дым, выскакивали искры, рвался наружу огонь и слышался странный внутренний гул. Дым, выходящий из лампы, собрался под сводами и становился все гуще.

Алладин задрал голову.

– Не может этого быть, – пробормотал он.

Но клубы дыма явственно собирались в очертания странного гигантского существа, лишенного ног. Уже просматривалась голова с заостренными ушами и крючковатым носом, в котором болталось кольцо, уже прорисовывались глаза, сверкавшие огнем, мощная шея, широкие плечи и огромные руки.

Дым перестал валить из лампы, она закачалась и повалилась набок.

А гигантское существо, собранное из дыма, приобрело плоть. Над Алладином завис гигант, непонятно каким образом держащийся в воздухе.

– Ты кто?! – воскликнул Алладин.

– Я – джин, – раздался грохочущий голос, и тут же со сводов пещеры посыпались камни.

Алладин прикрылся рукой.

– Не бойся, – воскликнул джин и подхватил в свою огромную ладонь все сорвавшиеся камни, а затем аккуратно положил их к ногам Алладина и сладко потянулся, – Когда десять тысяч лет просидишь в этой лампе, то поневоле скрутишь себе шею, – и джин завертел головой, а затем, вцепившись в нее руками, принялся вращать ее как арбуз, лежавший на прилавке.

Наконец он установил голову на плечах как следует и блаженно прикрыл глаза.

– Как хорошо на воле, ничто на тебя не давит и не мешает двигаться! – он воздел свои огромные руки и зазвенел своими двумя браслетами, большими, чем колеса арбы. – А что это я все про себя, да про себя, – спохватился джин и добродушно улыбнувшись, обратился к юноше, – как тебя зовут?

– Алладин, – испуганно ответил парень и на всякий случай попятился.

Ковер, уже немного осмелев, вылез из-за камня и вплотную подошел к джину.

Абу, видя, что ничего страшного пока не произошло, подбежал и обнял за ногу своего хозяина.

– Алладин, – прогрохотал джин, – какое красивое имя, никогда еще у меня не было хозяина по имени Алладин. Все какие-то Махмуды да Сулейманы попадались, а тут Алладин.

Юноша нагнулся, поднял лампу и попытался найти объяснение происходящему. Он потряс головой.

– Наверное, я слишком сильно ударился при падении и это все мне кажется.

– Ты думаешь, я тебе снюсь? – расхохотался джин. – Нет, все происходит на самом деле. Посмотри, какой я реальный, – и джин опустил свою гигантскую ручищу к самым ногам Алладина.

Юноша прикоснулся пальцем к синеватой коже джина и тут же отдернул руку: джин был холодным, как лед.

– Значит, мне это не снится?

– Конечно нет.

– Значит, это происходит наяву?

– Какие сны, Алладин, я десять тысяч лет просидел в этой проклятой лампе, и ты вызволил меня из нее. И теперь я твой покорный слуга, самый преданный, самый верный.

Абу ревниво посмотрел на джина и сильнее прижался к ноге хозяина. Ему не хотелось, чтобы у Алладина появился еще один верный друг, ведь тогда он меньше внимания будет уделять ему.

И только тут джин заметил ковер-самолет.

– О, коврик, сколько мы с тобой не виделись!

Коврик обрадованно взмыл вверх и прикоснулся к гигантской ладони джина, приветствуя его.

Алладин догадался, что ковер-самолет и джин старые знакомые. И он поверил в то, что все происходящее с ним – реальность.

– Всем ты хорош, Алладин, – рассмеялся джин, – только вот маловат. Мой предыдущий хозяин был потолще. Хозяин есть хозяин и его нужно уважать.