Рози Дикинс - Мифы со всего света для детей [litres]

Наутро со сломанными перьями и повреждёнными крыльями Фионнуала прилетела на Тюленью скалу. Она была одна. Решив, что её братья и сестра утонули в жестоких волнах, она принялась оплакивать их:

– Вернись ко мне, Конн, вернись, Аод, вернись, Фиакра!

И вот на водной глади показался Конн. Крылья его были поломаны. Фионнуала обняла его, и они согрели друг друга.

– Если бы только вернулись Аод и Фиакра, – сказала она. – Тогда не осталось бы горечи в моём сердце.

И вот на волнах появились Аод и Фиакра. Встретившись, они остались на скале до заката. К вечеру их крылья окрепли, и перья засияли вновь.

Три сотни лет прожили они на диком и негостеприимном море Мойла – и покинули его, отправившись к Западному океану, ведомые древним заклятьем. Бури здесь были сильнее и свирепей, чем на море Мойла, но три сотни лет они прожили и там.

– Мы можем вернуться домой! – обрадовались дети Лира.

Они вернулись в Ирландию и, пролетая под родным небом, вглядывались в места, которые любили, – но не находили ничего: всё, что знали они, исчезло, как утренний туман. На месте их дома стояли осыпающиеся развалины, и не было там ни света, ни тепла.

Лебеди провели ночь в высокой траве, тихие и грустные. А когда наступило утро, они увидели незнакомцев, которые жили на земле, где Туата де Дананн танцевали под музыку и охотились на серебряного оленя.

– Даже в горах теперь нет жизни, – сказал Конн, когда лебеди отдыхали на склоне в молчании и печали.

– Но подождите! – воскликнула Фионнуала. – Горы могут быть мрачными, но они не погибли. Прислушайтесь! Я слышу биение их могучих сердец. Давайте расскажем им нашу историю, они пожалеют нас, и мы не будем так одиноки.

Дети Лира пели горам песни своими нежными голосами, пока не пришла ночь. А закончив, они с горечью произнесли:

– У нас не осталось ничего, кроме гор и земли Ирландии.

Но тут лебеди вздрогнули и вскрикнули от удивления. Одна за другой горы засветились изнутри, и звуки волшебной музыки на мгновение повисли в воздухе.

– Де Дананны всё ещё живы, – сказала с надеждой Фионнуала. – А дом нашего отца сокрыт там, где не увядает старина.

С вершины горы они услышали, как на церковной колокольне звонят колокола, и вспомнили заклятье Эйфы. Дети Лира полетели на звон и увидели небольшую часовню на берегах Киллало, где в детстве провели столько счастливых дней.

Молва о белоснежных лебедях, поющих прекрасные песни, дошла до принцессы с юга, которая готовилась выйти замуж за принца с севера. Принцесса захотела заполучить волшебных лебедей и сумела их поймать. Но как только она прикоснулась к ним, заклятье Эйфы перестало действовать, и лебеди снова стали людьми. Но прошло столько лет! Потому лебединые перья, как и человеческие тела детей Лира, тотчас превратились в прах. Но души их освободились и соединились с душами других Туата де Дананн в Стране вечной жизни.

Эта необыкновенная история о детях Лира не была забыта. Люди, живущие в Ирландии, рассказывали её снова и снова. И так сильна была их любовь к детям Лира, что в Ирландии приняли закон, согласно которому никто и никогда не может причинить вред диким лебедям.

Глубоко под землёй, под древними городами и великими морями лежала страна теней – царство мёртвых, из которого нет возврата. И называлась она Иркалла. Живые не могли войти туда, а мёртвые не могли её покинуть.

За всю историю очень немногие отчаянные искатели добирались до Иркаллы. Во-первых, никто не знал, где она находится – да и есть ли она где-нибудь вообще. Во-вторых, даже те смельчаки, что отваживались отправиться на поиски, могли провести в пути всю жизнь, много раз рискуя оказаться под каменными завалами или свалиться в расщелину, скрытую в темноте. А если кому из искателей и хватало несчастья доковылять до входа в страну мёртвых, это не заканчивалось для него ничем хорошим.

Для большинства людей Иркалла оставалась местом, в котором они смогут побывать только после смерти. Для большинства обычных людей, но не для Иштар. Потому что Иштар была не просто женщиной. Иштар была богиней любви и всего растущего и цветущего на земле. Красивее её не было никого и ничего на белом свете. И мало кто мог сравниться с ней в могуществе.

Она мечтала попасть в Иркаллу, которой правила её сестра. Иштар никогда не видела царства сестры. Кроме того, хотя она сама была богиней любви, она никогда не чувствовала, что возлюбленный муж Таммуз действительно её любит. Может быть, надеялась Иштар, Таммуз соскучится по ней, пока она будет путешествовать. Может быть, он даже проводит её до ворот подземного мира.

На пути к царству мёртвых Иштар шла по узким и страшным тоннелям, где царила великая тьма, плыла по рекам, ведущим из пещеры в пещеру, перепрыгивала великие каньоны. Не раз она оступалась, спотыкаясь о камни, она вся вымокла под струями подземных водопадов, с трудом протискиваясь между скал.

И вот во мраке пещер богиня увидела огромные ворота. Они были выше двенадцати рослых мужчин и старше двенадцати стариков, которым больше ста лет.

– Наконец-то! Вот он, вход в Иркаллу.

Она прокашлялась и закричала:

– Привратник! Слушай меня! Я великая богиня Иштар. Открой ворота – я пришла навестить твою царицу, мою сестру Эрешкигаль.

Когда ответа не последовало, Иштар нахмурилась. Она подошла ближе к воротам, постучала и пнула их так, что древняя пыль поднялась в воздух. Звучный и грозный гул разлетелся по округе, но никакого ответа снова не последовало.

Иштар начинала сердиться.

– Слушай меня, привратник! – заревела она. – Я великая богиня Иштар. Открой ворота, или я сломаю их. Я сорву запоры, разобью доски, снесу кулаками столбы и опоры и превращу их в пыль. Я освобожу мёртвых и позволю им вернуться в тот мир, что лежит наверху.

Всё громче и громче кричала она. Последние слова её прогремели с такой силой, что каменные опоры ворот загудели и затряслись в ответ.

– Нет! Пожалуйста, не делай этого, – вдруг пропищал за воротами тоненький голосок. – Дай мне немного времени. Позволь поговорить с царицей Эрешкигаль и услышать, что она скажет.