Астрид Линдгрен - Астрид Линдгрен. Лучшие сказки

Швеция занимает «брюхо» полуострова, похожего на собаку, и его огромную зелёную «переднюю лапу». Вот на этой-то «лапе» — а иначе говоря, на восточном побережье Скандинавского полуострова — и находится столица Швеции город Стокгольм. Он расположен на берегах пролива, соединяющего большое озеро Мёларен с морем, и на четырнадцати островах, связанных между собой высокими мостами. По мостам и улицам Стокгольма бегут трамваи, катят автобусы и автомобили, движется широкий поток велосипедистов. А в «старом городе», на острове Стаден, улицы такие узкие, что по ним и машине не проехать.

Крыши, крыши, крыши — красные черепичные, гулкие железные… А на одной из крыш, за трубой, притаился маленький домик с зелёными ставенками, с крылечком и табличкой над двёрыо: «Карлсон, который живёт на крыше. Лучший в мире Карлсон». В домике у Карлсона — камин, верстак, заваленный всяким хламом, керосиновая лампа…

«Домик? Маленький домик за трубой? Не может быть!» — подумал один трубочист, споткнувшись о домик Карлсона, и тут же о нём позабыл. Разве взрослые станут обращать внимание на такие мелочи? Но уж кто-кто, а ребята о нём не забудут. Может быть, только сперва немного удивятся. Конечно, не тому, что он стоит на крыше, — это разве что взрослому непонятно. А вот что удивительно: как же это так, посреди современного большого города с многоэтажными домами, в которых есть и пылесосы, и телевизоры, и мусоропроводы, оказался вдруг маленький домик, в котором нет даже самой обыкновенной электрической лампочки, а вместо неё с потолка свисает «только коловорот, и кошёлка с орехами, и пакет пистонов, и клещи, и небольшой саквояж, и мешок сушёных вишен, — а больше ничего». Домик с камином, где пылает огонь… Кочерга, керосиновая лампа… Не удивляйтесь! Такие домики есть в Стокгольме. Один из островов, на которых раскинулся город, занимает огромный музей — Скансен. Это музей под открытым небом. В него перевезли со всех концов страны старинные крестьянские дома, сараи, ульи. Над трубами вьётся дымок, над ульями кружатся и жужжат пчёлы. И ребята — шведские школьники — приходят сюда, чтобы посмотреть на старую Швецию — страну лесорубов, рыбаков, землепашцев.

Вот над этой-то страной и пролетел когда-то Нильс Хольгерсон, герой сказочной повести шведской писательницы Сельмы Лагерлёф «Путешествие Нильса с дикими гусями». Читали вы эту книжку? Если нет, обязательно прочтите.

Верхом на белом домашнем гусе Мартине, увязавшемся за стаей диких гусей, Нильс пролетел через всю Швецию — с юга на север, до самой Лапландии, где живут оленеводы саами, где растут только мхи да лишайники, а потом обратно с севера на юг — в родную деревню, где раньше он пас гусей и учил, хоть и без особой охоты, уроки при свете керосиновой лампы. Прочитав о полёте Нильса, вы узнаете многое о прошлом той страны, где в наши дни живёт мальчик Сванте Сванте-сон, по прозвищу Малыш, и его таинственный друг Карлсон — герои книжки современной шведской писательницы Астрид Линдгрен.

В старину люди ездили верхом на конях, и понятно, что мальчик в сказке про те времена, превращённый в маленького человечка, летал верхом на гусе. А вот в книжке Астрид Линдгрен маленький человечек Карлсон, похожий на мальчишку, летает не верхом на гусе, и даже не на самолёте и не на вертолёте, а «сам по себе». «Стоит ему только нажать кнопку на животе, как у него за спиной тут же начинает работать маленький хитроумный моторчик. С минуту, пока пропеллер не раскрутится как следует, Карлсон стоит неподвижно, но когда мотор заработает вовсю, Карлсон взмывает ввысь и летит, слегка покачиваясь, с таким важным и достойным видом, словно какой-нибудь директор…» Правда, живёт этот маленький человечек с пропеллером на спине в старом доме, в каких всегда жили в старинных шведских сказках сказочные человечки — «чуры», но примостился его домишко на крыше большого дома в сегодняшнем Стокгольме. И вот Карлсон кружит над столицей — то спикирует на чей-нибудь балкон, то влетит с жужжанием в окно Малыша и приземлится посреди комнаты.

Странно только одно: почему ни мама, ни папа, ни Боссе, ни Бетан так долго не верят, что Карлсон не выдумка Малыша, а существует на самом деле. Может быть, потому, что никогда ещё ни к кому из ребят не прилетали никакие Карлсоны играть в кубики и запускать паровые машины? Но ведь чего только не случается иной раз на свете! И особенно в детских книжках — в старинных и современных сказках. Маме, папе, Боссе и Бетан хочешь не хочешь, а придётся самим во всём убедиться. А уж потом все так привыкнут к Карлсону, что и удивляться-то перестанут. «Домомучительница» фрекен Бок даже скажет: «Пропеллер, кнопка… да мало ли что ещё может быть у мальчишки в наше время! Скоро они полетят на Луну, не начав ходить в школу!»

Очень современный человечек этот летающий Карлсон. И всё время он кажется нам таким знакомым, словно похожим на кого-то. Может быть, на самого Малыша, когда тот играет в вертолёт? Только Малыш играет, а Карлсон летает по настоящему. Может быть, па заводную игрушку — толстенького летающего человечка? Только живого.

Да и характер Карлсона, и привычки, и словечки, как они ни смешны и ни удивительны, кажутся нам почему-то знако мыми. Вот Карлсон, болтая без умолку, кружит по комнате, трогает всё, что попадает под руку, открывает и закрывает ящики, разглядывая сокровища Малыша — цветные мелки, марки, морские камешки… Вот он сердится на Малыша за то, что тот сразу нашёл его в шкафу, а не поискал сперва хоть немного под кроватью… Вот он с горящими глазами бросается к горе кубиков и начинает ставить их один на другой, воздвигая «лучшую в мире» башню. Вот он стучится в ванную, где заперлась от него фрекен Бок, и кричит: «Сейчас же отопри! А то я не играю!»

Где то мы всё это уже видели, слышали, когда то всё это уже было. С кем это было? С тобой, с твоими друзьями, с друзьями твоих друзей — со всеми, кому уже больше четырёх, но ещё меньше четырнадцати.

«Спорим, что моя бабушка больше похожа на бабушку, чем твоя, — говорит Карлсон Малышу, встретившись с ним после лета. — Спорим?» Но уж о том, что сам Карлсон больше всех ребят похож на всех ребят, а особенно на некоторых, и спорить нечего — это ясно всякому. Кто лучше Карлсона умеет забавляться, развлекаться, веселиться, проказничать? Кто лучше Карлсона умеет выдумывать всякие игры — в прятки, в привидения, в больного, в палатку с фонариком, в погоню, в «Вечер чудес»? Кто больше Карлсона любит мясные тефтельки, шоколад, конфеты и пироги со взбитыми сливками? Кто чаще Карлсона говорит, надувшись: «Нет, я так не играю! Это несправедливо!» И кто быстрее Карлсона забывает все обиды, обрадовавшись старому фонарику, который — ура! — зажигается.