Ира Малинник - Ирландские сказки [СИ]

— Вот это — жаровня, а это — меха, — объяснял он. — А вот молот, смотри какой тяжелый.

Брендан только кивал, жадно запоминая все, что говорит ему кузнец. Мальчик Гаю нравился. Смышленый он был, не ленивый, делал все, что ему велят, и не спорил. «Так и не скажешь, что принц», удивлялся про себя Гай, но поблажек Брендану не давал, а, наоборот, загружал работой, проверял, как мальчишка справится. Морин тоже полюбила мальчика, старалась подложить ему побольше оладий за завтраком, а на ночь всегда давала стакан теплого молока с медом.

Вскоре Брендан подружился и с ребятами из деревни. Они сперва косились на него — слишком уж он был бледный и тощий, но вскоре поладили и звали к себе в игры. Взрослые же, приходя к кузнецу, удивлялись:

— Ну и ну, Гай Маклафлин себе подмастерье взял! Кто бы мог подумать!

Освоившись, Брендан начал работать не только в кузнице, но и помогал по дому. Колол дрова, носил воду, даже мыл полы.

— Вам, тетушка, нагибаться лишний раз не нужно, а мне в радость, — просто сказал он, когда Морин хотела отобрать у него тряпку.

Так шли года, и Гай уже позабыл, что спустя 10 зим Брендан вернется домой. Они с Морин всем сердцем привязались к мальчику и полюбили его, как собственного сына. А Брендан, тем временем, так преуспел в кузничном деле, что вскоре сравнялся со своим учителем, и Гай поручал ему работу, уже не опасаясь, что придется проверять ее.

И вот миновали десять зим, снег сошел с холмов, и в один день во двор Гая заехал господин на статном белом скакуне.

— Брендан, займись добрым господином, — попросил его Гай, — а я закончу работу с упряжью для соседей.

Парень кивнул, подбежал к коню и взял его под уздцы.

— Какой у вас красивый скакун, господин, — вежливо сказал он. — Позвольте, я его для вас придержу.

— Спасибо, — мужчина спешился, — мне надо подковать коня. Да побыстрее, я тороплюсь.

Брендан кивнул и собирался уже идти в кузницу, но тут опустил глаза и побледнел.

— Сейчас все сделаю, — тихим голосом ответил он и подошел к Гаю.

— Господин Гай, — все так же тихо позвал он, — господин Гай.

— Чего тебе, Брендан? — не оборачиваясь, спросил кузнец. — Ты же ковал подковы сотни раз!

— Господин Гай, я пойду ковать. А вы, пожалуйста, снимите старые подковы с коня.

И парень молча ушел в кузницу. Гай насторожился: еще ни разу Брендан не просил его о помощи. Гай подошел к коню, взял того за левую ногу и обмер: копыта у коня были задом наперед!

— Ну здравствуй, Гай Маклафлин, — сказал ему Аэрин. — Вот и прошло десять зим. Я вижу, ты выучил моего сына на славу, и я благодарен тебе. Потому спрошу: что ты хочешь в награду? Золото? Урожай? Скот?

— Эх, господин Аэрин, спасибо, но ничего мне не надо. Я полюбил Брендана, как сына, и обучать его мне было в радость. Лучшая награда для меня — его мастерство.

Брендан, между тем, вернулся из кузницы, неся что-то в руке. Он подошел к Гаю и протянул руку:

— Это вам, господин Гай, — сказал он, и в глазах у него блеснули слезы. — Поблагодарите за меня госпожу Морин и передайте, что я ее люблю, как родную матушку. Прощайте и спасибо вам за вашу доброту.

Аэрин вскочил на коня, а Брендан уселся сзади. Он взглянул на Гая последний раз, улыбнулся, и тут жеребец одним скачком перемахнул через изгородь и исчез из виду. Когда кузнец разжал руку, на ладони у него лежал серебряный кулончик в форме лошадиной головы на черном шнуре из конского волоса. Гай бережно одел его на шею и спрятал под рубаху, а потом вошел в дом и рассказал все жене. Потом они долго сидели, обнявшись, у окна, Морин плакала, а Гай вспоминал, как Брендан сидел с ними у камина и читал вслух истории из старых книг, которые стояли на полках.

Прошла весна, началось лето. Соседи уже знали, что Брендан отправился домой, но все скучали по нему. И вот однажды, когда стоял знойный и жаркий август, Гай отправился к реке, чтобы набрать воды.

Он наклонился к самой воде, и тут кулончик в форме лошадиной головы выскользнул из-под рубахи. В тот же миг вода перед кузнецом вспенилась, и из реки выскочил самый красивый скакун, которого видел кузнец: под литой шкурой переливались мышцы, грива была словно белый шелк, а на копытах сверкали серебряные подковы. Кузнец отскочил было в сторону и потянулся уже креститься, но тут заметил, что у келпи на шее шнурок со свитком. Он протянул руку к коню, а тот только раздул ноздри и ткнулся носом кузнецу в ладонь. Гай снял свиток с шеи коня, развернул и прочел:

«Дорогой господин Гай,

Как видите, я и правда кую отличные подковы. Вспоминаю вас и тетушку Морин с любовью. Носите мой кулон и никогда не опасайтесь воды. И пусть Элфрид будет вам таким же добрым другом, каким вы были мне.

Брендан»

Так сын водяного короля отблагодарил кузнеца Гая за его доброту, и с тех пор у семьи Маклафлин никогда не было бед со скотом и урожаем.

Не было такого вечера в той тихой деревушке на севере Ирландии, которую бы Кейси Доннелли не проводил в своем излюбленном пабе «Кобыла и Трилистник». Как только опускались сумерки, он тотчас распахивал дверь паба, ударял по барной стойке старой отцовской шляпой и сходу заказывал пинту темного эля. Затем Кейси заказывал еще пинту, принимался отвешивать комплименты Этне, которая работала в пабе вместе с отцом и двумя братьями, а затем уже, изрядно захмелевший, взбирался прямо в башмаках на один из столов и начинал рассказывать свои небылицы о встречах с эльфами и лепреконами.

Все в пабе знали Кейси и посмеивались над ним, а, бывало, и проставляли ему кружку-другую пива, что делало истории еще более увлекательными. Но случилось однажды так, что в тот вечер в паб зашел путешественник, не знакомый с местными порядками и с самим Кейси. И когда Доннелли в очередной раз взобрался на стол и начал рассказывать всем, как танцевал с самой королевой эльфов под луной, неизвестный путешественник громко и отчетливо сказал:

— Ха!

В пабе все стихло. Никто еще не осмеливался так открыто признать, что Кейси Доннелли несет совершеннейшую чушь, и все, затаив дыхание, ждали, что же будет дальше. Сам Кейси, нисколько не смутившись, хлебнул эля, спустил ноги со стола и в упор поглядел на путешественника.

— А ты, стало быть, не из наших земель? — спросил он, поглаживая поля шляпы.

Путешественник только пожал плечами и отхлебнул своего пива.

— И в эльфов ты, значит, не веришь?

— В эльфов я верю, — твердо ответил ему странник, — но вот ни за что не поверю, что сама королева эльфов согласится отплясывать под луной с таким пьяницей, как ты!

— А в лепреконов тоже не веришь? — продолжал допрашивать его Кейси, все так же поглаживая полы своей старой шляпы.

— И в лепреконов верю, но ни за что не поверю, что лепреконы отдадут свое золото в руки такому пьянице как ты!