Валерий Строкин - Сказка о маленькой девочке и Белом Рыцаре [СИ]

— Лети за Ягиньей, сдадим ей девочку и оставим эту железную гору.

— Да-ааа, давненько я не встречался с друзьями, — Стиамот посмотрел на Тасю. — Повезло тебе, Ягинья пощады и жалости не знает. Интересно, что она с тобой сделает?

— Может, вы отпустите меня? — жалобно спросила Тася.

Стиамот перевел взгляд на Плошку, что-то хотел сказать, но вдруг встряхнул головой.

— Ну уж нет, не люблю я вас, людей. Вам всегда всего мало. Было у меня несколько друзей, драконов, так вы их хитростью и обманом погубили. Ягинья, когда прятала солнце, обещала с вами покончить, хотя бы в этом мире…и не шмыгай носом, — прикрикнул дракон, обдавая Тасю облаком черного дыма. — Я тебе не союзник и не боевой товарищ, хоть ты принцесса и такая маленькая. У меня нет сердца. У драконов сердца нет!

— Слышишь, Стиамот, представляешь, она не побоялась пройти через темный лес. — Сообщил Плошка.

— Да ну?! — дракон уважительно посмотрел на Тасю. — По-другому и быть не могло, — задумчиво произнес он, — ведь она настоящая принцесса, хотя меня в тот лес и морем шоколада не затащишь. Эх, люблю шоколад!

— Ну-ка, посторонись, — крылья дракона шурша расправились. — Мне надо место, разбежаться и произвести взлет. Ждите меня с ведьмой. — Дым из пасти дракона стал вырываться гуще и чернее, словно внутри заработали скрытые реактивные двигатели.

Стиамот оглянулся на Плошку:

— Отдадим девчонку и гульнем на славу! Я знаю одну уважаемую семью троллей, они готовят отличную медовуху, настоянную на волчьих ягодах.

— Так ведь пчел нет, цветы не растут, — вспомнил Плошка.

— Ну и черт с ним! Эх, полечу! — весело прокричал Стиамот.

— От винта! — он подпрыгнул и резво побежал к выходу из пещеры.

— Пойдем, посмотрим, — предложила Тася, — ни разу не видела летающих драконов. Наверное, красиво?

— Красиво, — согласился Плошка. — Но с другой стороны: было бы на что смотреть, — он подхватил девочку и помчался вслед за драконом.

— Вот он! — закричал великан, тыкая пальцем в ночное небо.

Под звездами летел, расправив перламутровые, светящиеся в темноте крылья, изумрудный, красивый дракон.

— Днем красивее, — сказал Плошка.

— Летит, — восхищенно отозвалась Тася и рассмеялась.

— Ага, — согласился Плошка и почесал затылок. — Парит, наш орел.

— Дракон, — смеясь, поправила Тася.

— Да, — великан кивнул. — Парит, наш дракон. Пойдем, — он протянул руку, — у нас осталось не так много времени, Ягинья, услышав такую весть, быстро явится.

Фонарик на ладони великана беспокойно мигал, в то время как Тася доставала золотой ключик. Они находились перед большой железной дверью, в которую был врезан волшебный замок, с наложенными на него заклятиями.

— Ну, — торопил великан, — открывай, скорее. Ох, как нам после достанется, лучше не думать.

— Все будет хорошо, — Тася вставила ключ в замочную скважину. Внутри что-то звонко щелкнуло и дверь стала медленно открываться. Пол заходил ходуном, послышался оглушительный треск. Центр пещеры прорезала глубокая трещина, из которой вырвалось ослепительное сияние.

— Бежим!!! — заорал великан Плошка. — Гора раскалывается! О горе нам! О горе! — Он закинул девочку на плечи.

— Закрой глаза! — Разбежавшись, Плошка прыгнул через расширяющуюся щель, из которой вырывалось нестерпимое для глаз, сияние. Внутри горы нарастали грозный грохот и гул. Стены тоннеля, по которому бежали великан и принцесса, содрогались, словно они заболели и заходились в лихорадочном, разрушительном кашле.

Плошка с Тасей на руках, выскочили из пещеры и стремительно понеслись вниз. Великан на ходу чертыхался, вспоминая приобретенных недавно друзей и слова матери о том, что иметь друзей — это быть ответственным не только за свои, но и за их поступки. От подземных толчков, он высоко подрыгивал вверх и Тасе казалось еще немного и они начнут сбивать звезды головами, которые принялись бледнеть и тускнеть, как лампочки в которых ослабела нить накаливания и они вот-вот перегорят. Тася закрыла глаза, крепче вцепилась в плечи великана, теперь ей по настоящему было страшно. Грохот усиливался, гору сотрясала непрерывная дрожь, готовя развалить и выпустить из плена солнце. По небу проносились цветные всполохи.

Ударил гром! Сверкнули тысячи молний! Земля выскользнула из-под ног великана Плошки, он успел опустить на землю девочку, прежде чем они кубарем покатились к подножию расколовшейся горы.

Тася поднялась. Посмотрела на лежащего в стороне великана. Плошка не двигался. Она подбежала к поверженному великану. Он лежал на животе и громко сопел. Девочка изумленно осмотрелась. От горы не осталось и следа — голая равнина. Не могло быть и речи, что когда-то здесь стояла железная гора — солнечная темница. А в небе… Тася никогда не видела таких ярких, насыщенных красок. Небо залило золото солнечного света. По его краям бежали фиолетовые всполохи, чередуемые зелеными. Мелькали рубиновые капли и зигзаги алых молний. Ближе к горизонту, золотой цвет переходил в ярко-оранжевый, который постепенно менялся на салатовый. Жухлая ночная трава которая казалось, умерла не получая солнечных лучей, преображалась на глазах, словно кто-то её быстро раскрашивал зеленой краской. Тася с удивлением смотрела, как зелень травы, с того места, где они лежали, кругами, как от камня брошенного воду, распространялась все дальше и дальше, пока не уперлась в линию горизонта, превратившись в основание малахитовой небесной стены. За спиной девочки стоял молоденький зеленый лес, с которого спали чары, а за ним возвышался зеленый холм, вершину которого венчал белый замок.

Тася захлопала в ладоши:

— Получилось! Получилось! — девочка рассмеялась. — Вставай, — она погладила великану жесткие рыжие вихры, — посмотри какой прекрасный день.

В воздухе было разлито волшебство, у которого есть свой, особенный запах, и его всегда можно почувствовать, если вы верите в волшебство и сказки. Это особенный запах, от которого в природе происходят мгновенные метаморфозы.

В воздухе появились бабочки, брызнул бриллиантовый дождь, из травы стали стремительно подниматься и раскрывать бутоны навстречу солнечным лучам и дождю цветы. Пространство заполнилось цветочным ароматом, облаками пестрых бабочек, гулом пчел и шмелей. В лесу грянул симфонический птичий оркестр, исполняющий освободительный гимн солнцу и его теплу.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Тася Плошку, сидящего на земле и недоверчиво растиравшего кулаками глаза.

— Здорово, я уже ни о чем не жалею, — ответил великан.

Золото неба смешала бирюзовая синь, с вкраплениями легкого пуха перистых облаков.

— Ради такого, стоило пойти против колдуньи, — весело хмыкнул Плошка.