Ахлиман Ахундов - Азербайджанские сказки

— Старуха, — сказал он жене наутро, — положи в переметную суму немного просяного хлеба и творогу, я иду странствовать.

— Куда тебе, такому старому, странствовать? — удивилась жена.

— Старуха, — сказал он, — ты в мужские дела не вмешивайся. Я видел сон и хочу теперь его найти.

— Эх, старик, ты с ума спятил, — пристала к нему жена. — Разве можно найти сон? Каждую ночь человек видит тысячу снов!

— Эй, старуха, не вмешивайся не в свои дела. Приготовь то, что я сказал.

Старуха больше не посмела возражать и собрала ему все на дорогу.

Старик попрощался с женой, перекинул суму через плечо и пустился в путь, лапти подтянувши, землю победивши, день да ночь — сутки прочь.

Так он дошел до широкой степи, где пастух пас большое стадо овец. Старик пробрался к кочевой палатке и сказал пастуху:

— Да умножится твое стадо! Я путешествую уже несколько дней, и просяной хлеб мой зачерствел.

Пастух на это ответил:

— Если проголодался — иди к пастуху, устал — иди к погонщику каравана.

Он засучил рукава, подоил нескольких овец и подал в миске молоко Бахтияру. Бахтияр накрошил хлеба в молоко и подкрепился немного. Когда он собирался уходить, пастух спросил у него:

— Дядюшка, откуда ты пришел и куда путь держишь? Может, дорога твоя длинная, так я приготовлю тебе немного масла и сыру.

Увидев, что пастух — хороший человек, Бахтияр сказал:

— Сын мой, однажды ночью я увидел сон и теперь иду за этим сном.

— А что это за сон, дядюшка? — спросил пастух. — Разве за сном ходят? Человек каждую ночь тысячу снов видит.

— Сын мой, — ответил старик, — сон, который я видел, такой, что за ним ходят.

— Дядюшка, — сказал пастух, — продай мне твой сон.

— Ну что же, продам, — подумав, ответил старик.

Он рассказал свой сон пастуху и взамен получил от него все стадо овец, да еще в придачу собаку, осла и палатку. При этом они обменялись своими именами: пастух стал называться Бахтияром, а старик — Мелик-Мамедом.

Бахтияр перекинул переметную суму через плечо и пошел странствовать. А Мелик-Мамед со стадом овец потихоньку побрел к своему дому.

— Ай, ай! — воскликнула жена, когда увидела, что муж ее стал пастухом и идет со стадом овец. — Эй, старик! Чье это стадо? Вот славно придумал! Теперь народ будет судачить: «Бахтияр на старости лет нанялся в пастухи».

— Что ты жена, с ума спятила? — сказал Мелик-Мамед. — У кого мне быть пастухом? Во-первых, — стадо мое, я его выменял на сон, а во-вторых, — я уже не Бахтияр, а Мелик-Мамед.

Жена растерялась и подумала:

«Может, это не мой муж, а кто-нибудь другой, похожий на него?».

— Извини, братец, — сказала она. — Я думала, что ты мой муж, Бахтияр, поэтому я и говорила так.

Мелик-Мамед знал и раньше, что жена у него немного глуповата.

— Эх, жена, ты одурела! — сказал он. — Разве я не твой муж? Я променял сон, а вместе с ним и свое имя.

Жена поняла, наконец, в чем дело, обрадовалась и стала, как юла, кружиться около мужа.

Оставим Мелик-Мамеда с женою счастливо доживать свой век, а я расскажу вам о Бахтияре.

Бахтияр шел не торопясь по горам, по долам, и, наконец, под вечер дошел до одного города в то время, когда запирались городские ворота. Сколько Бахтияр ни просил стражу, — в город его не пустили. Тогда юноша положил суму под голову и лег у городской стены. Он всю жизнь был пастухом и привык спать без навеса над головой, а поэтому сразу уснул. Под утро он услышал чей-то голос, который звал его:

— Бахтияр! Бахтияр!

Бахтияр поглядел направо, налево и, наконец, догадался что кто-то зовет его с городской стены.

— Что ты стоишь? — снова послышался сверху голос. — Скоро утро, подержи коней! Я сейчас выйду!

Бахтияр пошел к стене и увидел, что кто-то спускает сверху увесистую переметную суму. Он взял суму и положил ее на землю. Вдруг какой-то человек вывел из городских ворот двух коней, и за ним тотчас же заперлись ворота.

— Чего стоишь? — сказал нетерпеливо человек, повернувшись к Бахтияру. — Привяжи суму к седлу, садись и поскачем. Отец может спохватиться, нас поймают и убьют. Уж сколько раз с вечера я со стены делаю тебе знаки, а ты не замечаешь их. У меня было желание вернуться, но тут пришла в голову догадка — может, ты уснул. Нагибаюсь через стену и вижу, что ты в самом деле спишь. Много мы упустили времени. Ну, садись на коня, поскачем!

Бахтияр был поражен и не знал что ответить. Откуда этому человеку известно его имя? Кто он? Наконец, Бахтияр сел на коня. Незнакомец тоже вскочил в седло, и они помчались. До рассвета они скакали. Когда же забрезжил рассвет, Бахтияр разглядел, что его спутником была девушка, и такая красавица, что не есть, не пить, а только бы любоваться на нее.

Девушка обернулась и увидела, что с ней ехал простой пастух, который даже кислой сливы не пробовал в своей жизни. Девушка была так поражена, что не могла вымолвить ни слова. Немного погодя она успокоилась и спросила:

— Юноша, как тебя зовут?

— Девушка, — ответил Бахтияр, — ты же сама ночью звала меня по имени, а теперь делаешь вид, будто не знаешь?

— Как?! Тебя тоже зовут Бахтияр? — изумилась девушка.

— А что? Разве, кроме меня, ты знаешь еще другого Бахтияра?

— Да, знаю, — сказала девушка. — Да будет тебе известно я дочь шаха, зовут меня Перизад-ханум. У придворного сановника есть сын; его зовут Бахтияр. Мы влюблены друг в друга, но отец хотел выдать меня замуж за сына везира. Вот мы сговорились с Бахтияром, чтобы он сегодня ночью ждал меня на том месте, где находился ты, а я должна была придти туда. Мы хотели бежать вместе. Я сделал, как сказала: когда отец и мать уснули, наполнила переметную суму золотом и пришла сюда с двумя конями. И вот теперь не знаю, испугался ли Бахтияр, раздумал ли, или что-нибудь случилось с ним, только он не пришел, а я приняла тебя за сына знатного придворного. Что же теперь делать? Значит, такова моя судьба. Погоняй же коней, — бежим! Мы не должны останавливаться, пока не выедем из владений моего отца.

Бахтияр хлестнул коня плеткой и поскакал вперед, а девушка следом за ним.

Они скакали до вечера, пока не достигли, наконец, границы владений другого шаха. Здесь слезли с коней, немного перекусили и отдохнули.

«Если Бахтияр — пастух, — подумала царевна, — то из него еще что-нибудь выйдет. Надо его испытать».

— Бахтияр! — сказала она. — У отца моего большой табун лошадей. Можешь ли ты быть табунщиком?

— Девушка, а что такое табун? — спросил Бахтияр.

— Стадо таких вот коней, — объяснила Перизад-ханум, — на которых мы скакали.

— Нет, девушка, я не могу быть табунщиком, — ответил он.

— У отца моего много рогатого скота. Можешь ли быть скотником? — спросила Перизад-ханум.

— Нет, девушка, я не могу быть скотником.