Марчелло Арджилли - Истории из предыстории. Сказки для взрослых

Весной и летом с неба спускаются черви. Смотришь вверх и говоришь: «Какая красота! Сколько разноцветных бабочек!» А бабочки-то они всего на месяц — потом из них выходит новое поколение червей.

И в довершение всего появился в саду красный яблоневый паук. Бедная яблоня! Если пройдет по ней этот паук, то уж ни одного яблока на дереве не родится. На яблони все насекомые-паразиты особенно падки.

Но хотел бы я знать: почему этот красный яблоневый паук и другие вредители минуют Боттино? Ведь и там тоже яблони растут. И не только яблони, но и груши, персики, вишни, инжир, виноград. Значит, есть какая-то причина, почему все эти паразиты устремляются именно в Сеттекамини. Вы думаете, из уважения к хозяину Боттино, знаменитому профессору? Нет, едва ли, насекомым на наши титулы наплевать. Вы посмотрите в других усадьбах вокруг — ни одного паразита! Так вот, я вам открою секрет: деревья в Сеттекамини не опрыснуты ядом.

Мои соседи обработали химикатами листья, ветви и даже землю отравили, каждый квадратный сантиметр. Все как один, включая епископов и приходских священников. А я отказался, и вот результат — все черви перебрались ко мне в Сеттекамини. Да, интересно, кто ж это им сообщил?

Я вызвал агронома из областного центра. Он обошел сад и осмотрел все плодовые деревья. Каждая болезнь, объяснил он мне, вызывается определенным насекомым. Это вот виноградная чесотка, а это грушевая оспа — видите, вся кожура в дырочках-оспинах. А вот это — деформирующая лиственная проказа, удивительная, крайне редкая болезнь. Какая прелесть, восхищался агроном, такого ни в одной лаборатории не увидишь, это скоротечный рахит, он немного напоминает грипп, но тяжелее. А это перфорирующая ржавчина! Вот бы собрать здесь студентов сельскохозяйственного факультета и прочитать им наглядную лекцию по вредителям!

Да, да, конечно, кивал я, но вообще-то мне это было совсем не по душе. Если так будет продолжаться, то скоро в Сеттекамини не останется и травинки, как после набега варварских племен.

Посмотрел я вокруг: насекомые все прибывают — летят, ползут, скачут по обочинам дорог, по уже вспаханным полям и лугам. Воистину Сеттекамини становится прибежищем всех окрестных паразитов. Тогда надо запретить опылять растения не только крестьянам, но и епископу с приходскими священниками. Недавно я увидел в соседнем лесу деревья с прибитыми табличками: «Осторожно, лес отравлен!» Дожили! Во время дождей все распыленные по земле яды отравляют реки, озера, море, а ядовитые испарения впитываются в облака: значит, и дожди отравлены. Да, ядовитый круговорот! Читали в газетах? Мальчик шел босиком по траве и вдруг свалился как подкошенный. Его отвезли в больницу и там еле выходили.

Ну а куда делись зайцы и фазаны? Погибли, а может, спаслись бегством? Ежей, лисиц и барсуков в наших краях водилось великое множество, а где они теперь? Миллион тому, кто покажет мне ежа! Из всего живого уцелели только черви, долгоносики, кошенили и другие вредители. Они плодятся с невероятной быстротой, а к ядам у них со временем выработался почти что иммунитет. Но вот прошел слух, что в Сеттекамини ни одно растение не отравлено, и они все ринулись сюда. Птицы пытались их поклевать и сами сдохли от отравления. Добрались до меня и полевые тараканы, которых даже и насекомыми-то назвать трудно. С виду они похожи на кошенилей, только больше, крепче — ну прямо танки, закованные в черную броню! Они ползут нескончаемой вереницей по тропинкам и лугам и, обглодав все растения вдоль дороги, ищут, чем бы еще поживиться.

Я твердо решил: в Сеттекамини не будет никаких ядов — ни наших, ни заграничных. И все же было бы справедливо распределить вредных насекомых между всеми землевладельцами. Пусть каждый, в том числе и епископ, терпит своих червей, а не пытается их изгнать с помощью ядов.

Агроном предлагает мне превратить Сеттекамини в концлагерь для насекомых и одним ударом освободить всю усадьбу.

Слыхали, до чего договорился? Концлагерь!.. Ну уж нет, господин агроном! Хватит с меня этрусских захоронений, вы, наверно, читали у Паллоттино о некрополе Сеттекамини. Так вот, с меня довольно! И так уже по трупам хожу.

Если вы позволите провести здесь ликвидацию, то все эти насекомые станут хорошим удобрением, убеждал меня агроном. Он произносил названия всевозможных инсектицидов; как будто часослов читал: хостаквик, вердассан, кепфер-кальк, аркалон, купренокс. Какие дикие названия, не правда ли? Дитекс, туцедал, перенокс, ферназан! Они звучат словно имена убийц! Их нужно запретить, как, например, в Швеции и других цивилизованных странах! Что же молчит наш министр сельского хозяйства? Он явно решил умыть руки. Агроном сказал, что есть еще более сильнодействующие средства. Например, коллоидная сера. Браво, господин агроном, эта сера убивает и насекомых, и человека — двойной эффект! Убирайся прочь, уж лучше терпеть вредоносных насекомых, чем тебя с твоими ядохимикатами. Глаза б мои на тебя не глядели!

Вскоре после отъезда агронома нагрянули жуки-скарабеи. Они так припозднились, потому что очень медлительны: хоть у них и есть крылья, но летать они не умеют. К тому же они почти слепые: ходят везде кругами и никак не могут найти то, что им нужно. Колонны возглавлял большой рогатый жук. Я его раздавил. Жаль, конечно, беднягу, но должен же я хоть как-то защищаться.

Потом разжег костры у дорог и полей. Скарабеи лопались в огне, словно каштаны в жаровне. Тогда уцелевшие принялись рыть в земле ямки. В книге сказано, что за день они могут углубиться в землю на метр. Теперь все корни сожрут! Пройдет еще несколько лет, и Сеттекамини превратится в бесплодную Сахару, и насекомые расползутся по другим усадьбам, где к тому времени ядохимикаты будут запрещены. А пока ползите сюда, паразиты! В худшем случае я вас раздавлю ботинком или спалю на огне.

Скарабеи гибнут на костре или зарываются глубже в землю. Зато с полей, дорог и с неба прибывают все новые вредители. И нашествию этому не видно конца.

Узнав, что Земля круглая, как шар, и очень быстро вращается в пространстве, курицы всполошились, и у них началось сильное головокружение. Шли они по лугам, качаясь как пьяные, и для верности держались друг за дружку. Наконец самая находчивая из них предложила поискать место поспокойнее и по возможности квадратное.

Одна башковитая курица забилась в угол курятника и лапой чесала себе голову. До того дочесалась, что облысела. Как-то раз подошла к ней подружка и спросила, что ее так заботит.

— Лысина, — ответила башковитая курица.

Одна курица из Умбрии была уверена, что у нее этрусский профиль. Она все время поворачивала голову так, чтобы все могли полюбоваться этим профилем. Кончилось тем, что голова у нее скособочилась, из-за чего курица упала однажды в яму и сломала ногу. После падения голова курицы выпрямилась, но сама она навсегда охромела.