Народные сказки - Сказки Золотой Праги

— Что ж, светлейший король, пусть будет по вашей воле. Примите только еще вот эту дичину, — ответил Янко и подал королю желанную птицу. Король страшно обрадовался, стал опять Янка хвалить и на службе его оставлять. Да не развеселили Янка эти похвалы: остался он по-прежнему печальным.

— Что с тобой? — опросил король. — Может, тебя кто обидел, что ты печальный такой?

— Как же мне не быть печальным, когда меня так перед вами оклеветали? Лесники сказали вам, будто я лентяй-лежебока, ничего не делаю и вашей службы нести не хочу, а ведь я больше их работал. Правда, я позже их на работу выходил, но каждый день больше их всех дичи добывал: ведь что они вам приносили, почти все это я один настрелял. Они моему счастью позавидовали и каждый раз все у меня отбирали, а потом хвастали этим перед вами, как своей добычей, и меня же еще били. Если не верите, посмотрите на мою избитую спину. Оклеветали меня, а я, видит бог, ни в чем не повинен. Старый Матей уже и со службы меня уволил.

— Да, я вижу, тебя обидели, шибко обидели, — сказал король. — Но будь спокоен и ничего не бойся: я все поправлю Если хочешь, оставайся у меня на службе; я позабочусь о том, чтобы тебе хорошо было.

Так утешал король измученного неправдой Янка.

— Рад я остаться у вас, светлейший король, — ответил тот. — Только сделайте так, чтобы у Матея никакой власти надо мной не было, потому как мне уж невтерпеж стало.

Король согласился. Время было позднее, ночное, и они разошлись. Король лег спать, но никак не мог заснуть. Лежит, с боку на бок переворачивается, а глаза сомкнуть не может. Вдруг какая-то мысль его озарила, но какая, об этом никто не знал, только он один.

Так промучился он до самого утра. Только рассвело, велел он позвать к себе лесника Янка. Пришел Янко, и король его спрашивает:

— Скажи мне, Янко, обратил ты внимание на тот вон замок, там, вдали?

— Не раз уже обошел я его вокруг, светлейший король, и осматривал его со всех сторон. И всякий раз, как я к нему подходил или глядел на него, какой-то страх меня брал. Так и кажется, словно с этих стен что-то тебе грозит. Будто оттуда какие-то стоны слышатся; а прислушаешься — все тихо вокруг. Или вдруг на стенах то здесь, то там какие-то страшные фигуры замаячат; всмотришься — ничего, кроме седых стен, невидно. Только невозможно вокруг того замка долго ходить вдруг чувствуешь, что по проклятому месту шагаешь; так мороз по коже и побежит, ноги сами прочь уносят.

— Это ты правильно говоришь, Янко: кто на тот замок смотрит, того страх охватывает! Нет такого человека, который бы там переночевал: кто ни брался, никогда живым оттуда не выходил. Уж столько народу пробовало — все погибли. Видишь, в чем дело. Замок этот когда-то принадлежал моему отцу. Он никому завещать его не захотел; после смерти себе его оставил. Вот с тех пор, как умер он, там каждую божью ночь и творится неладное. Днем туда можно спокойно войти и по комнатам ходить, — только не по всем, потому что некоторые так крепко заперты, что их никто открыть не может. Сколько я ни добивался и ни требовал, чтобы их отворили, только зря хлопотали и деньги тратили. Я хочу тебя испытать. Если освободишь замок от злых духов, отдам тебе полкоролевства с этим замком и дочь замуж за тебя выдам, а после моей смерти и другая половина королевства к тебе перейдет, потому что у меня нет наследника.

Задумался Янко, но в конце концов, полагаясь на своих собак, согласился. Только условием поставил, чтобы ему слугу дали, который дрова таскал бы и другую помощь оказывал. Король велел Матею в наказание за наговоры слугой Янку быть. Тот уперся было, но все-таки пошел, после того как король смертью ему пригрозил.

Вечером набрал Янко свечей и отправился в замок. Пришел, свечи зажег, потом вынул кости, стал играть. А Матей должен был огонь развести. Через некоторое время оглянулся на очаг Янко, видит: дров нет. Послал он Матея за дровами. Как ни горько тому было, послушался. Ждал, ждал его Янко, тот все не возвращается. Пошел Янко искать его и нашел с охапкой дров в руках: стоит, прислонившись к стене, а голова отрубленная между ног положена. Взял Янко дрова, и хоть бы что: развел огонь, сидит, греется. В полночь послышался из дымохода голос:

— Ай, ай, мне холодно, холодно!

— Коли тебе холодно, иди погрейся, — ответил Янко.

Никто не ответил. И так три раза. В третий раз из дымохода ветром повеяло, и оттуда упала огромная нога. Янко поставил ее в угол. Потом другая, и за ней по очереди все части тела. Янко все их в кучу покидал. Вдруг все они поднялись, и перед ним выросла огромная страшная фигура, вся костяная.

— Чего тебе надо? — закричала она. — Как ты смел сюда прийти?

— А тебе чего надо? — ответил Янко. — Чего ты тут шляешься?

— Я хозяин этого замка. Как ты смеешь на моем очаге огонь разводить?

— Да тебе ведь холодно. Вот и погрейся.

Скелет согрелся, а потом как обхватит Янка вокруг пояса, — совсем было его задушил. Да собаки выручили. Стали они скелет грызть, и он пощады запросил.

— Отпусти, — говорит, — меня. Больше не приду.

Отпустил его Янко и, словно после трудной работы, улегся на шелковую постель, а собак перед собой на шелковых подушках уложил.

Через некоторое время раздался стук в двери, которые были заперты; потом повеял ветер, двери распахнулись, и в комнату вошел скелет. Он накинулся на Янка и стал душить его. Янко крикнул собакам, и те впились в скелет. Тот опять стал просить, чтоб Янко отпустил его, обещая, что больше не вернется. А когда Янко исполнил его просьбу, он потихоньку вытащил веревку из сумки, которую Янко всегда с собой носил, и пропал.

Янко опять лег. Через некоторое время скелет снова появился. Он держал в руке три ключа: один золотой, другой серебряный, третий стальной. Янко хотел собак на него натравить, но старик стал просить, чтобы Янко его не трогал, сказал, что он ему кое-что покажет, и позвал его с собой. Янко взял свечку и пошел за ним со своими собаками. Старик рассказал Янку, что замок принадлежит ему, что он не хотел отказывать его своему сыну за его жестокость и злобу и что ему все не удается найти подходящего наследника. Теперь он отдаст его Янку, потому что Янко — хороший юноша, честный человек. «Но с условием, что ты его моему сыну не передашь», — прибавил старик.

Потом он ввел Янка в золотую и серебряную комнаты, где все было из золота и серебра. Третьим ключом отпер он калитку в большой сад, показал там Янку грушевое дерево и велел запомнить его. Потом он долго водил Янка туда-сюда, привел в конце концов опять к этому дереву и велел ему на нем повеситься, сделав петлю из веревки, которая прежде у Янка в сумке была. «Теперь, — говорит, — ты все видел и, чтоб никому о том рассказать не мог, повесься!» Собаки были заперты. Встал Янко под грушевое дерево и попросил разрешения на дудочке поиграть. Только заиграл, прибежали собаки, набросились на старика и до тех пор его рвали, пока он весь как деготь не растекся, — так Янко им приказал!