Вильгельм Гауф - Сказки Вильгельма Гауфа

— Ты ошибся, любезный, тебе не смотрителя кухни нужно, а смотрителя дворца, т. е. меня, ты вероятно желаешь быть придворным карликом, не так ли?

— Никак нет-с, — отвечал карлик, — я могу похвалиться и смело говорю, что я отличный повар, а потому желал бы видеть самого смотрителя царской кухни и предложить ему свои услуги.

— Вольному воля! Только странный у тебя вкус: как же предпочесть должность повара должности придворного карла и шута. Тут тебя кормят отлично, хорошо одевают, живешь ты в покое и довольстве, а там… — да еще вопрос, можешь ли ты быть поваром самого герцога?

Но карлик наставал на своем, и смотритель дворца повел его к смотрителю кухни.

— Я привел вам искусного повара, сказал он, — не нужен ли он вам?

Главный смотритель царской кухни взглянул на карлика и расхохотался.

— Ты повар? — спросил он в удивлении. — Думаешь ты, что в нашей придворной кухне плиты выложены по твоему росту? Ты и на цыпочках до нее носом не достанешь. Нет, любезный, тебя на смех должно быть ко мне послали.

И он снова расхохотался, а за ним и дворецкий и вся прислуга.

Но карлик не смутился.

— Дайте мне для опыта изготовить какое-нибудь кушанье; что вам стоит, если и пропадет два, три яйца да немного варенья, вина, муки, да масла! У вас тут кажется всего довольно, не велик убыток. А вы увидите, я при вас стану готовить и ручаюсь за успех, — убеждал карлик.

Смотритель придворной кухни согласился.

— Пойдем посмотрим, что из этого будет, — сказал он дворцовому смотрителю, и оба, в сопровождении карлика, отправились разными ходами и переходами в кухню, занимавшую целое отделение дворца. В ней все было великолепно устроено: огонь горел под двадцатью плитами; тут же был водоем из чистой прозрачной воды, служивший также рыбьим садком; по стенам были мраморные и из редкого дерева шкапы с самыми необходимыми припасами, а направо и налево от кухни были десять зал: там хранились отборные припасы — все, что было редкого во всей Европе и Азии. Кухня полна была народу, кто нес ложку, кто вилку, кто сковородку, кто плошку; все суетилось, бегало; но при появлении главного смотрителя придворной кухни все словно замерли. Каждый из прислуги остался на том месте, где его застал смотритель, и все смолкло, только трещал огонь да плескала вода.

— Какой сегодня завтрак приказал себе герцог? — спросил смотритель первого повара придворных завтраков.

— Датский суп соизволил приказать герцог, с красными гамбургскими клецками, — отвечал первый повар придворных завтраков.

— Слышишь, — обратился к карлику смотритель, — слышишь-ли какое блюдо желает герцог сегодня к завтраку? Обдумай и скажи по совести, можешь ли ты исполнить такую трудную задачу? Датский суп — дело не легкое, а гамбургские клецки — и подавно; это наша тайна.

— Самое легкое блюдо, — отвечал карлик ко всеобщему удивлению. Будучи белкою, он часто готовил его, а потому и не испугался такой по видимому трудной задачи. — Для супа мне нужны такие-то и такие коренья, такая-то зелень, кабанье сало и яйца; для клецок же, — продолжал он, понизив голос, так что его слышали только смотритель да первый повар придворных завтраков, — для клецок мне нужно четыре рода различного мяса, вина, утиного сала, имбирю и зелени, называемой тогозки.

— Святые отцы! Да где ты этому научился? У какого волшебника? — вскричал повар вне себя от удивления — он все знает, все перечел до последней мелочи, даже траву прибавил, которую мы вовсе не знали! Да это должно быть хорошо! О! ты чудо-повар!

— Не ожидал я этого, — говорил смотритель царской кухни, — ну что же, давайте ему припасы, пускай готовит.

Все подали. Карлик приступил к стряпне — но тут оказалось, что он едва доставал носом до плиты; ему составили два стула, положили на них мраморную доску и, взлезши на них, он принялся готовить. Вокруг стояли повара, поварята, всякая прислуга и в удивлении глазели на ловкого повара. Изготовя, он велел поставить оба блюда на огонь, а сам стала считать: раз, два, три, четыре, пять. Досчитав до пятисот, он закричал: «Снимай!» и предложил смотрителю придворной кухни отведать кушанье.

Главный повар приказал поваренку подать золотую ложку, и сполоснув ее в водоеме, передал главному смотрителю придворной кухни.

Этот торжественно подошел к плите, зачерпнул на ложку супу, отведал его, закрыл глаза и защелкал языком.

— Отлично! — сказал он, — не хотите ли попробовать? — обратился он к смотрителю дворца. Тот поклонился, взял ложку, также отведал и пришел в неописанный восторг.

— Ваше искусство я уважаю и, верьте, глубоко ценю его, — сказал он главному повару придворных завтраков, — но такого супу и таких гамбургских клецок вы еще не делывали!

И сам повар отведал и почтительно пожал карлику руку.

— Да ты волшебник, — сказал он ему, — в самом деле твоя зелень придает особый вкус клецкам.

Тут вошел в кухню придворный лакей и потребовал герцогский завтрак. На серебряном подносе и на серебряных блюдах понесли во дворец кушанье, а смотритель дворцовой кухни, взяв карлика за руку, увел его к себе.

Не прошло пяти минут как пришел от герцога посланный за самим смотрителем. Тот нарядился в свое лучшее платье и пошел.

Герцог был очень доволен и весел, он только что доел остатки своего завтрака и утирал себе бороду.

— Да сих пор я всегда был очень доволен твоими клецками, но сегодня они были необыкновенно хороши; кто готовил? С тех пор как я сижу на троне праотцев моих, я не едал такого завтрака.

Смотритель придворной кухни рассказал, как нынче к нему явился карлик и просил место повара, и как он дал ему на пробу изготовить завтрак, прибавя, что своим искусством карлик поразил их всех. Герцог приказал карлика позвать и стал расспрашивать его кто и откуда он? Бедный Яша не мог сказать ему правды: как он был белкой и служил у старухи волшебницы, а потому отвечал кратко, что он круглый сирота, а поваренному искусству он научился у одной старухи. Герцог не расспрашивал его больше и только подивился и полюбовался на него.

— Хочешь оставаться у меня? — сказал он, — я назначу тебе жалованья пятьдесят золотых в год, праздничное платье и кроме того еще две пары штанов. Твоя обязанность будет заключаться в том, чтобы ежедневно изготовить мне завтрак и наблюдать за обедом; вообще я желаю, чтобы кухня моя была под твоим ведением. Так как каждому служащему у меня во дворце я сам даю имя, то пусть ты будешь карлик Нос .

Карлик Нос упал герцогу в ноги и благодарил его, обещаясь век свой служить ему верою и правдою. Он принялся за работу, и с тех пор, можно сказать, герцог стал другим человеком. Прежде ему случалось крутенько расправляться со своею прислугою: часто летали им в головы блюда; раз даже он бросил в лицо самому смотрителю придворной кухни непроваренную телячью ножку; она была жестконька и не понравилась герцогу, а смотритель после этого пролежал трое суток. Конечно герцог загладил свой поступок, щедро отсыпав несколько пригоршней золотых пострадавшему смотрителю; но все-таки повара не без страха подавали герцогу кушанье; с тех же пор как готовил карлик — все вдруг переменилось: прежде герцог кушал только три раза в день, теперь же, чтобы вполне наслаждаться искусством своего повара, он стал кушать пять раз в день и при всем том не находил случая не только гневаться, но даже быть недовольным чем бы то ни было, и день ото дня полнел и здоровел.