Андрей Белянин - Два домовых дома [litres]

– Я их не приводил! – попытался оправдаться Егор.

– А кто их привёл, кто?!

– Э-э, подруга, у тебя обруч дымится. Уже палёным попахивает… – вдруг сказала рыжая домовая.

Глаша ойкнула, отпустила брата, схватила со стола стакан с водой и вылила себе на голову.

– Не горит? – с тревогой спросила она у всех присутствующих. Все трое отрицательно замотали головами. – Ок, ну тогда пошли, разберёмся.

Глаша вытолкала из своей комнаты брата с домовыми, вышла сама и, поплотнее закрыв дверь, широкими шагами отправилась в зал, откуда доносилось приглушённое хихиканье.

– Что тут у вас происходит? – грозно спросила она, войдя в комнату.

Лисички носились вокруг груды книжек, сваленных в кучу в центре комнаты, то и дело чиркая спичками по коричневым рёбрам коробков. То ли сера на спичках была плохая, то ли лисички не умели обращаться со спичками, но последние постоянно гасли, только успев загореться, и, пожалуй, это единственное, что спасло квартиру Красивых от пожара.

– А ну-ка отдайте! – Глаша попыталась отнять коробок со спичками у одной из лисичек, но только схватила руками воздух.

– Хи-хи! Сначала догони, – сказала лисичка, юркнув под диван. Вторая тут же повисла на люстре, насмешливо скаля мелкие острые зубки.

Глаша попыталась схватить нахалку за хвост, но хитрая лисичка вовремя поджала его и игриво захихикала. И только в этот момент все вдруг поняли, что в комнате есть кто-то ещё. И не просто так, неизвестный кто-то, а…

– Кондратий?! – хором ахнули домовые.

– Минуточку, я вас уже как-то видела. Ага! Дедушка! Вы что тут делаете?! – обратилась девушка к сидящему по-турецки Кондратию, улыбающемуся щербатым ртом. – Разве не видите, что эти дуры ненормальные нам квартиру поджечь пытаются?!

– Ли-сич-ки-и… – мечтательно протянул пожилой инспектор. – Лисички хорошие, красивые, хвостики пушистые-е…

– О, да старый перец в прострации, – констатировала сестра Егора и, подпрыгнув, всё-таки умудрилась ухватить одну лису за хвост. – Отдай спички, дура!

А Гаврюша тем временем накинулся на счастливого Кондратия.

– Да ты чё, Кондрашка, совсем с дуба рухнул? Ты зачем энтих прохвосток сюда привёл? А ещё меня дураком зовёшь? Ты погляди, чего они тут натворили! Разгромили мой дом, вверх дном перевернули приличное жилище! Имущество попортили! А отвечать кто будет? Домовой, что ли?! Энто я, что ли?! Или, может, вон она?! – Он указал коротким пальцем на Аксютку.

– А я чё?! – подхватила девочка. – Почему это я?! Чё сразу я-то?!

Сказочный инспектор ошалело смотрел на них, потихоньку начиная осознавать, что, наверное, поступил не совсем правильно, заигравшись с коварными китайскими лисичками.

– Ну так… – крякнув, промямлил он, сбивая колпак на затылок. – Так-то да… Вы ж домовые тут. Стало быть, по уставу домовскому вам и отвечать. А чего ж…

– По какому такому уставу? – подпрыгивая от возмущения, взвыл Гаврюша. – Ты сам всё энто заварил, ты и исправляй! А ну, давай вспоминай свои инспекторские заклинания! Прогоняй этих хвостатых хихикалок да порядок тут наводи магическим способом так, чтоб всё блестело, а что разбилось да порвалось – то взад целым стало!

– Ладно, ладно! Не ори мне тут, Гаврюшка, – опомнившись, осадил домового Кондратий. – Вот я сейчас заклинание волшебное вспомню… э-э-э… мм…

– Что значит «вспомню»? Ты что, опять заклинания все забыл?!

– Чего забыл? Какие заклинания? Где я? – забормотал пожилой инспектор. – Ой… лисички… красивые-е… – Он счастливо улыбнулся и захлопал в ладоши.

– Ну всё понятно, – обернувшись, сказал домовой Аксютке. – Ничего он не вспомнит. Придётся нам самим как-то энту проблему решать.

– А как?

– Не знаю!

– Гаврюша, а может, нам просто попросить их уйти? – предложил стоящий в сторонке Егор Красивый.

– Ага, давай попроси, – ехидно ответил домовой. – Они ж тебя сразу послушают! Вот, Егорка, ты вроде умный парень не по годам, и опыта у тебя уже хоть отбавляй, не в первый раз ведь со мной путешествуешь и со сказочной фауной дело имеешь. А всё равно иногда такие глупости предлагаешь, что у меня руки опускаются. – Гаврюша демонстративно развёл руками и продолжил: – Ты хоть посмотри на них! Ну о чём их можно просить?! Мерзавки, одно слово…

Мальчик посмотрел. Две китайских лисы в едином клубке с его старшей сестрой катались по полу, фырчали, хихикали, рычали и чихали. Уставшая, растрепанная и раскрасневшаяся Глаша, наконец-то вырвавшись из их лапок, подняла высоко над головой два коробка спичек, зажатые в руках. Лисы, расхохотавшись и припав к полу, приготовились к прыжку, в целях реванша.

– Да чтоб вас уже!!! Убирайтесь отсюда!!! – закричала измученная девушка.

В тот же миг обруч на её голове вдруг сверкнул золотым светом. Лисы замерли на мгновение, а потом заскулили дуэтом:

– Гуаньинь! Гуаньинь! Обруч богини Гуаньинь! Фыр-фыр!

Они попытались спрятаться, но не успели, попросту растворившись в воздухе. А Глаша Красивая так и осталась стоять, сжимая в руках коробки со спичками.

– Это чё было-то? – первой озвучила коллективный вопрос рыжая домовая и посмотрела на Гаврюшу.

– А я почём знаю, – ответил не менее удивлённый домовой. – Магия какая-то китайская. Похоже, что обруч Сунь Укуна не только агрессию усмиряет, а ещё много чего делать может, если случай представится. Видела, как они имя богини талдычили, прежде чем исчезнуть? Значит, знали, откуда у энтой магии ноги растут.

– Глаша, ты теперь волшебница? – спросил радостный Егор.

Сестра посмотрела на него тяжёлым взглядом и ничего не сказала.

– Вспомнил! – выкрикнул счастливый инспектор Кондратий.

– Молодец! – похвалил его Гаврюша. – Чего вспомнил-то?

– Заклинание уборочное вспомнил! – пояснил инспектор, поднимаясь на ноги. – Значит, так… – Он расставил руки в стороны, готовясь ударить волшебным жезлом об пол, а потом вспомнил одну важную деталь: – А ну-ка, уши свои ладонями закрыли все! Я вам секретные заклинания подслушивать не дам!

Все послушно приложили ладони к ушам.

– И отвернитесь! Чтоб по губам не читать. Знаю я вас… И глаза зажмурьте ещё!

Цокнув языком, усмехнувшись и закатив глаза к потолку, двое Красивых и двое домовых демонстративно зажмурились и отвернулись. По квартире пронёсся лёгкий сквозняк…

А когда все открыли глаза, в гостиной, как и во всём доме, уже царил идеальный порядок, лучше прежнего. И мамина любимая ваза стояла на месте, целая, без единой трещинки. А с кухни уже спешила удивлённая Светлана Васильевна.

– Чудеса! – счастливо сказала она, появляясь в проходе. – Варю я суп, и вдруг всё само на свои места ставится, чашки, что это зверьё побило, вдруг на столе оказались, целёхонькие! И скатерть чистая, как будто только постирана! Да как же так?!