Андрей Белянин - Два домовых дома [litres]

– Ага-ага, уважаемая богиня, всё прям так, как вы сказали, очень поучительно и полезно, – вмешалась в разговор заскучавшая Аксютка, бесцеремонно отодвигая Егора в сторону. – Но только как нам этот обруч с Глашкиной головы снять? Желательно не вместе с головой.

Богиня внимательно посмотрела на девочку.

– А, ну это, приве-ет… – опомнившись, поздоровалась Аксютка. – Я тут…

– Я знаю, кто ты, – холодно оборвала её богиня. – Дух дома с апельсиновыми волосами, сама не подозревающая о том, какие силы скрывает твоя сущность, перевоплотившая Золотого дракона неизвестной песней, ударившая Царя Обезьян под колено и выбившая все зубы демону Ша Сэню. Что ж, я отвечу на твой невежливый вопрос. Снять с девушки обруч Царя Обезьян может только сам Царь Обезьян.

– То есть нам надо пригласить его домой? – задумался капитан Красивый. – А мама с папой и бабушка что скажут? Я ещё никогда не приводил домой царей обезьян. Вдруг мне не разрешат?

Гуаньинь закрыла глаза и, засияв, превратилась в пятно белого света. Мгновение – и свет исчез вместе с великой богиней. Типа всё, ребята, дальше как-нибудь сами…

– Э-э-э… Небесный император, так что, нам самим со всем разбираться? – уточнил домовой.

– Вероятно, – улыбнувшись, ответил Нефритовый император, щурясь от яркого солнца.

Гаврюша озадаченно обернулся, посмотрев на Егора, а потом, низко поклонившись императору и за шиворот ухватив спрыгнувшего с печки кота, увёл Егора и Аксютку подальше.

– А где лысый? – спросила Аксютка.

– Не лысый, а монах Сюаньцзань! – Ворчливый Гаврюша сурово сдвинул брови. – Вон он, к императору поднялся, рядом уселся, на солнышке загорает. А нам, стало быть, надо Сунь Укуна искать и домой.

– А где же нам его искать?

– Не знаю, Егорка, не знаю. Царь Обезьян сейчас где угодно может быть. Пойдем к выходу, может, там его найдём, а может, и нет.

И они гуськом пошли вдоль трибун к выходу со стадиона, стараясь никому не мешать. Соревнования русалок-синхронисток продолжились в прежнем режиме, хрустальный бассейн заполнила группа девушек из Мексики. Одного взгляда на их откровенные купальники хватило, чтобы покрасневший домовой, буркнув: «Срамота!», резко ускорил шаг, волоча за собой мальчика и девочку. Вслед им звучала приятная музыка, улыбчивые китайские девушки всё так же ходили между рядов, предлагая всем зрителям цветы, рис и жареных кузнечиков.

А вот у самого выхода со стадиона их догнал Золотой дракон, в своём человеческом облике.

– О, какой большой и прекрасный чёрный мао с бровями белыми, как у великих учителей буддизма! Ми-ми-ми!

Он потянулся рукой к говорящему коту, намереваясь погладить его или почесать за ухом, но обиженный таким пренебрежительным отношением кот зашипел, высоко поднимая лапу с выпущенными когтями.

– О, какой грозный мао! – умилился Золотой дракон, но гладить кота уже не рискнул. – Мао-воин, настоящий герой, достойный покоев императора и подводного драконьего дворца! Ми-ми-ми, мао!

– Да-да, мы в курсе, все любят котиков, – проворчал Гаврюша.

– Вы покидаете стадион или Поднебесную, мастер Гав Рил?

– И то и другое, Хуань Лун. Вот только нам бы сначала Сунь Укуна найти.

– Я не видел Царя Обезьян, – признался дракон. – Его друг демон, лишённый острых зубов, лежит за воротами, посасывая корень женьшеня.

– Зачем? – удивилась Аксютка.

– Не знаю, госпожа Аксют Ка, – развёл руками Хуань Лун. – Но наш древний трактат по врачеванию гласит, что корень женьшеня – человек-корень – укрепляет душу, осветляет глаза, открывает сердце, изгоняет зло, даёт силу уму, исцеляет тело. В трактате сказано, что у искалеченных битвами воинов императора, которые долго вкушали человек-корень, затягивались смертельные раны и даже отрастали новые руки, ноги…

– И головы! – перебил Гаврюша дракона. – Просто ничего этот Ша Сэнь больше не умеет делать, только есть! Зубов уже нет, а он всё дёснами шамкает по привычке. Демон, он и есть демон.

Золотой дракон глубокомысленно промолчал.

– Ну что ж, если Сунь Укуна нигде нет, пойдём без него домой, – решил домовой. – Проводи нас, Хуань Лун, а то не пробьёмся через толпу…

И правда, кое-где люди уже спускались с трибун, соревнования синхронисток закончились, хрустальный бассейн увозили, и на стадионе вновь стало не протолкнуться. Кто-то ловил спортсменов в надежде получить автографы, кто-то набирал в дорогу жареный рис, кузнечиков и оставшиеся у печки пирожки. Небогатые юноши собирали букеты из брошенных веточек орхидей, чтобы подарить их своим девушкам.

Наши герои сумели проложить себе короткий путь в раздевалку и там поблагодарили Золотого дракона. Он действительно показал себя хорошим другом, а рыжая Аксютка, расчувствовавшись, так даже пару раз порывалась его обнять на прощанье.

Гаврюша, убедившись, что никто из его дружной компании не потерялся, нашёл маленькую дверку и перевёл всех домой, на чердак старого дома в Москве.

– Так, оба быстренько вниз, а то морозно тут, заболеете ещё. И ты, пушистый, тоже вниз, тебя там наверняка уже «Дружба» ждёт в миске, – скомандовал Гаврюша, запирая волшебную дверку на чердаке.

– Дьюжба, дьюжба! – счастливо закартавил кот. – Мий, тьюд, май!

Он первым добежал до квартиры и, остановившись, внимательно принюхался.

– Ну, чего застыл? – спросил домовой.

– Стьянный запах, товайищ! Звеиный запах! Мехом пахнет!

– Ничего стьянного! – передразнила его Аксютка – У Глашки дублёнка новая с меховым воротником. Вот тебе и пахнуло в нос. Иди давай!

Егорка аккуратно толкнул дверь, и она, оказавшись незапертой, плавно приоткрылась. А когда друзья вошли в прихожую, то увидели, как в коридоре мелькнул рыжий хвост.

– Не понял… – успел пробормотать озадаченный Гаврюша, и в следующее мгновение с кухни раздался звон разбившейся посуды.

А потом в лоб растерянного домового полетела папина тапка. Гаврюша увернулся, и тапка громко шлёпнулась о стену резиновой подошвой.

– Ха-ха! Маленький крестьянин чуть по носу не получил! Хи-хи! Фыр-фыр! – тоненькими голосками раздалось из комнаты.

– А что, лисички к нам в гости пришли? – с надеждой спросил Егор Красивый.

– Да не дай бог!!! – напряжённо ответил домовой. – Надеюсь, мне это снится.

– Фыр-фыр, ха-ха!

– Энтот полоумный Кондрашка сюда китайских лисиц притащил! – тоскливо признал Гаврюша и бросился в комнату.

На люстре весело раскачивалась одна из лис, второй видно не было.

– Ой. А где бабушка? – Егор взволнованно огляделся по сторонам.

Вещи были разбросаны по всей комнате, стулья перевёрнуты, книги раскиданы, пульт от телевизора прокушен и изрядно пожёван чьими-то острыми зубами, на полу лужи неизвестного (но пахучего!) происхождения.