Народные сказки - Сказки Поволжья

— Ты, джигит, бери, что хочешь, — говорят, — только избавь нас от этих мучений. А то нам совсем житья не стало.

— Будь по-вашему, — отвечает джигит, — вот только изготовьте мне двести кирпичей. Сто из них пусть будут обыкновенными, а остальные сто — драгоценными: вложите в них самые дорогие, какие на свете есть, камни-самоцветы. А когда всё это будет готово, отнесите кирпичи на то место, куда я укажу.

Сказано — сделано. Отнесли пэри кирпичи, куда джигит велел, уложили так, что драгоценные оказались внизу, а обыкновенные — сверху.

В это самое время возвращаются баи с ярмарок. Кто с Макарджи, кто ещё откуда. Словом, наторговались — домой едут. Едут и похваляются, кто какой барыш получил. Этот на тысячу товару продал, а тот и на миллион выгадал…

Тут джигит и говорит:

— Я вот повёз товару на грош, а выгадал такой барыш— не сочтёшь.

Опешили баи, спрашивают:

— Где твой товар, джигит?

— А вот, подо мною лежит, — отвечает тот, — двести кирпичей!

На это баи-торговцы так и зашлись смехом. Хохочут, за животы держатся. А один прямо-таки покатывается со смеху.

— Вот чурбан, — говорит, — нашёл, чем хвастать. Да я бы твой товар и возить не стал, а в море выбросил.

— Если ты такой богатый, — отвечает джигит, — тогда выбрасывай.

— У меня и кошелёк-то не похудеет от твоих кирпичей, — не унимается бай и начинает по одному выбрасывать кирпичи в море.

Вот он, скажу я вам, уже сто кирпичей выбросил и берётся за сто первый. Но тут джигит его останавливает:

— Не спеши, бай, — говорит, — расплатись-ка вначале за тот убыток, который ты мне причинил.

Перестали баи смеяться, разломили кирпич, да так и ахнули — сверкают вкраплённые в него драгоценные рубины, алмазы, изумруды невиданной красоты. Пришлось баю расстаться не только с кошельком, но и с целым состоянием, которого едва хватило, чтобы расплатиться за один кирпич.

Вот так, благодаря своей ловкости наш бедный джигит проучил насмешника-бая, привёз домой сокровища и сделался богаче своих соседей.

Хитростью и личным примером можно перевоспитать даже закоренелого лентяя.

Жил в давние времена бедный старик. Никого у него, кроме старухи, не было. Пришло время сено косить. Говорит старуха:

— Ступай, старый, в соседнюю деревню, поищи себе помощника.

Пошёл старик. Встречает джигита.

— Помощник мне нужен, сынок, не пойдёшь ли ко мне в работники?

— Нет, дедушка, плохой из меня работник, — отвечает тот. — Одеваюсь я долго.

— Это ничего, — отвечает старик. — Я и сам не прост: с воды пьян бываю.

— Ну, если так, пойдём, поработаю у тебя.

Привёл его старик домой. Утром встают, чай пьют. Хозяин быстренько с едой справился, пошёл во двор, собрал, что надо, за работником идёт. А тот ещё лапти не надел. Старик и говорит:

— Ладно, сынок, пойду я пока, а ты ступай такой-то дорогой, там и найдёшь меня.

Взвалил он на плечо косы и отправился в луга. А джигит надевал, надевал лапоть, пока управился, полдень настал. Принялся он за второй лапоть. Солнце село, старик уж домой идёт, а он насилу обулся. А как поужинали, джигит живо скинул лапти, спать завалился да тут же и захрапел. Старик и говорит старухе:

— Завтра я воды у тебя попрошу, а ты скажи: «Поди, из ведра напейся».

Утром встали они, поели, джигит снова посреди избы сел, лапти надевать начал. Старик и говорит:

— Подай-ка воды мне, старуха, что-то не напился я.

А старуха отвечает:

— Вода в ведре, пойди и напейся.

Выпил старик ковш воды и захмелел. Качает его во все стороны. Пошёл и в стену ударился, потом к печи припал, вынул из неё кирпич да как швырнёт в джигита. Кирпич над самым его ухом просвистел и в стену ударился. Напугался джигит, во двор выскочил. Старуха следом вышла:

— Куда же ты, сынок?

— Ох, бабуся, плохи дела, — говорит джигит. — Дед пьян совсем, не даст он мне житья. Вынеси-ка мне второй лапоть с онучей.

— Погоди, сынок, — говорит старушка. — Вот успокоится старик, сядешь посреди избы, не спеша и обуешься.

— Нет, бабуся. Прошу тебя, вынеси лапоть, надо обуться раньше, чем дед из дому выйдет.

Вынесла старуха ему лапоть. Тут и дед, спотыкаясь, на крыльцо вышел. Увидел его джигит, схватил лапоть и в сарай со всех ног кинулся. Быстренько обулся там. Дед видит это и трезвеет на глазах. Пошли они на сенокос вдвоём. За день поработали на славу, вечером домой идут. Поели, попили, спать улеглись. На следующее утро только уселся джигит посреди избы, чтобы лапти обуть, а дед уж кричит:

— Дай-ка воды мне, старуха.

Сунул работник ноги в лапти, без оглядки из избы выбежал, даже оборы не подобрал. Кое-как наспех оделся и пошёл с дедом на луг.

Так отучил дед джигита от лени.

Если тебе задали сложный вопрос — подумай. Задали три сложных вопроса — подумай трижды. Тогда точно дашь мудрый ответ.

В давние-предавние времена жил, говорят, юноша-сирота. Был тот юноша голоден, разут-раздет. Было у него, говорят, два дома: первый — не свой, второй — чужой, а печка в доме голландка, а крыша на доме соломка, законопачен дом соломой, зато подпорки изо мха.

В один прекрасный день отправился юноша на чужую сторону работу искать. День шагает, ночь шагает. Наконец, увидел человека, который хлеб сеет. Юноша говорит:

— Да сопутствует тебе удача в делах твоих, да будет урожай богатый.

— Да будет так! Аминь! — отвечает сеятель. — Откуда идёшь, в какие земли нужда гонит?

Юноша отвечает:

— Работу вышел искать, абзый.

Сеятель тогда говорит:

— Ладно, джигит. Работнику — труд, путнику — дорога. Когда мыслями занят, и дорога короче становится. Я загадаю тебе несколько загадок. Если ответишь, скажешь.

— Хорошо, абзый, — согласился юноша, — говори.

Человек надел через плечо лукошко и стал сеять. Взял зёрна в пригоршню и веером рассыпал, приговаривая:

— Первая пригоршня пойдёт на уплату долга.

Затем вторую горсть:

— А это в долг даю.

В третий раз бросил в землю горсть зерна:

— Это для дорогих гостей.

Задумался юноша: «Что бы это значило?»

— Добро, абзый. Позволь только немного подумать.

— Подумай, подумай, сынок, — и человек продолжил сеять.

Дав круг, он опять подходит к юноше:

— Ну, как дела, сынок, додумался?

— Абзый, — спрашивает юноша, — отец-мать у тебя ведь есть?

— Есть, — отвечает тот.

— Они же тебя воспитывали, когда ты молод был?

— Воспитывали.

— В таком случае первая пригоршня им предназначена. Твой долг — смотреть на старости за ними.