Павел Черкашин - Северные сказки

На том и порешил.

Пришёл поутру к отцу, а тот, как и с прошлыми сыновьями, вопрошает младшего:

- Ну, что снилось тебе, сынушко мой младшенький Тимопей?

- А ничего тебе рассказать не могу, батюшка мой. Спал я мертвецким сном. Ничего и не снилось.

Рассерчал отец, что сын утаил от него сокровенное, затопал ногами, замахал руками и прогнал Тимопея с глаз долой. Сам же уединился в доме и стал крамольную грамоту царю писать, в которой просил государя учинить наказание сыну-ослушнику.

Как отписал он царю просьбу свою, так вновь позвал к себе Тимопея и вручил ему запечатанный свиток со словами:

- Отправляйся-ка ты, младший сын, в земли далёкие, в столицу нашу, во дворец царя-батюшки, снеси ему эту грамоту важную да, смотри, лично в руки отдай.

- Хорошо, батюшка, - ответил послушно Тимопей, и стал собираться в дорогу неблизкую.

Эх, не знал младший сын, что в той грамоте написано, какую судьбинушку ему родной отец решил уготовить. Попрощался с батюшкой и с лёгким сердцем отправился в путь.

Шёл он день, шёл другой, шёл и третий. Поначалу каждый закат считал, а потом и счёт им потерял.

Однажды вечерней порой встретился ему на узкой лесной тропинке старик с дудочкой в руке.

- Здравствуй, дедушка! - поклонился первым Тимопей.

- Здравствуй, хороший человек! Вижу - издалёка идёшь, а куда свой путь держишь?

- Иду я, дедушка, в столицу, к самому царю-батюшке с секретной грамотой от моего отца.

- Ишь ты! Ну, обрадую тебя, молодец: недалеко уж наша столица, лишь дня два тебе до царского дворца идти осталось. А дай-ка мне эту грамоту в руках подержать.

- Нет, дедушка, никак не могу. Не обессудь, не обижайся. Отцом не велено. Только царю лично в руки.

- Ну, не велено, так не велено. Тогда вот что: ты грамоту в правой руке крепко сожми, а я на неё дуну.

- А зачем?

- Через это я доподлинно узнаю, хороший ты человек или только с виду таковым кажешься. Если хорошим окажешься - дам тебе подарок, а коли плохим - то без прощания разойдёмся. Согласен?

- Согласен.

Взял Тимопей грамоту в правую руку, вытянул вперёд, старик и дунул. А после и говорит:

- Хороший ты молодец, Тимопей, дам я тебе подарок. Да не простой, а волшебный. Вот, держи мою дудочку, она тебе и в беде, и в радости доброй верной помощницей будет.

- Спасибо, дедушка! - поблагодарил молодец старика-ведуна за чудесный подарок, поклонился на прощанье и продолжил свой путь к царскому дворцу.

Меряя шагами землю, добрёл Тимопей на исходе заката до небольшой деревни и постучал в окно избушки, что на самом краю стояла.

- Пустите, добрые люди, тёмную ночку под вашей крышей переждать, от сырой прохлады укрыться.

Хозяйка, что выглянула из-за занавески на стук, увидела в руке у путника дудочку и спрашивает:

- А умеешь ли ты, странник, на этой дудочке играть, грусть-тоску людскую разгонять?

- Отчего же не уметь! Сейчас сыграю - потешу, развеселю вашу душеньку.

- Сделай милость, развесели. Уважишь - так и быть, пущу тебя до утра на ночлег.

Приложил Тимопей дудочку к губам, подул легонько, и полилась из неё музыка. Да не простая, а волшебная!

В каждый дом, в каждую избушку просочились зазывные звуки, и тут же вся деревня, словно и не спал никто, от мала до велика в общий пляс пустилась. Плясали да плясали, пока животы не надорвали.

«Ишь ты, какой чудный подарок мне старик-ведун преподнес!», - порадовался в душе Тимопей, отнимая дудочку от губ. Пустила его повеселевшая хозяйка на ночлег в свою избушку, а в придачу и накормила досыта.

Хорошо отдохнув, с первыми лучами солнца отправился наш молодец дальше.

Дошагал по извилистой дороге до вершины крутого холма, глянул с высоты на округу и радостно улыбнулся. Вдалеке, на самом горизонте уже обозначились маковки церквей и дворца царя-батюшки - конец многодневного трудного пути.

А тем временем в царском дворце уже не первый день творились суета и переполох. У царя, к которому шёл с отцовой грамотой Тимопей, было двое детей - сын и дочь, и пришла пора государеву сыну жениться. Да вот беда, никак не мог он найти себе главного дружку. Никто в ближайшей округе на столь ответственную должность не годился, не мог пройти испытание. А в те далёкие времена в деле женитьбы без хорошего дружки как без рук: ни невесту достойную себе не найдёшь, ни свадьбу разудалую не сыграешь.

Вот тут-то, как вскоре оказалось, Тимопей пришёлся в самую пору, явившись пред очи царя.

- Здравствуй, царь-батюшка, - начал наш путник с почтительным низким поклоном, - зовут меня Тимопей, пришёл я к тебе из далёких земель твоего государства с важной грамотой от моего отца, а что в той грамоте, видит Бог, не ведаю.

Царь взял в руки грамоту, разломил печать, развернул, прочитал и от радости огромной даже с трона соскочил.

- Ах! Ух! Да неужели! Слава небесам! Радость-то какая! Главный дружка к нам на выручку пришёл! Прознал про нашу незадачу и сам из далёка-далека в столицу пожаловал! Очень ты нам нужен, добрый молодец, давай, показывай скорее своё ремесло, что ты по дружкиной части умеешь делать?

Взял Тимопей волшебную дудочку, приложил к губам и вновь, как день назад в деревне, заиграл. В тот же миг весь люд честной, что во дворце находился, во главе с государем пустился в танец. Танцевали да танцевали, пока пупы себе не надорвали.

- Остановись! Хватит, хватит! - взмолился умаявшийся царь.

Тимопей отложил дудочку, а царь ему и говорит обрадовано:

- Да, именно такого главного дружку мы давно, но без успеха искали для царевича! Подходишь ты нам, лучшего и не надо. А теперь, что хочешь, то и проси - будет тебе в награду за умение твоё любой подарок.

- Погоди, царь-батюшка, - отвечает Тимопей, - позволь мне для начала выйти из дворца твоего, да посмотреть на дивный град столичный. Кто знает, когда ещё случится мне в нём побывать. Да и доведётся ли.

Согласился царь на это пожелание, тут же написал и дал молодцу бумагу со своим указом, в котором говорилось: «Везде пускать, а что попросит - давать!».

Осматривал Тимопей город царский, дивился его красоте и богатству пока не добрёл до тюрьмы. «Гляну-ка я за тюремные стены хоть одним глазком, посмотрю, чем там люд подневольный занимается».

Рассуждая так, подошёл он к стражникам у входа и показал указ царский, отворили они тяжёлые кованые врата и пропустили молодца во двор тюремный. Оказался Тимопей по другую сторону высоких каменных стен и остолбенел от увиденного: народу там видимо-невидимо, и все в тяжёлых цепях-кандалах, а вместо одежды лишь грязные лохмотья. Ходит между ними свирепая стража, кричит грозно и бьёт несчастных.

Подошёл Тимопей к измученным беднягам и спрашивает:

- Хотите ли вы, горемыки сердечные, на волю-вольную?

- Что же тут спрашивать? - отвечают слабыми голосами царские невольники. - Всем хочется на волю-вольную. На ясное солнышко с радостью взглянуть, свежего воздуха полной грудью вдохнуть да на родимую сердцу сторонушку к семьям своим податься.