Анастасия Попандопуло - Один год из жизни козы Фроси Помидоркиной

– Зачем прочь?

– Как зачем? Мы же не хотим покусать своих близких. Вот представь, сейчас я еще могу себя контролировать, положим, а потом? Вдруг совсем обезумею и захочу срочно напиться крови! Накинусь на маму или, скажем, на бабушку. Каково это будет? А?

– Ужас, – выдохнула Катя.

– Ну вот. Значит, остается только бегство. Только одна я бежать не могу. Не чувствую в себе достаточно мужества, а ты – моя лучшая подруга. Я тебя быстренько укушу, и ты тоже станешь вампиром. Будем с тобой жить вечно, спать в гробах, по ночам заниматься кровавым промыслом. Потом, конечно, нас выследят, окружат и убьют какие-нибудь крестьяне, но тут уж ничего не поделаешь.

– Фрося, прости меня, пожалуйста! – опустив головку, сказала девочка. – Я не смогу быть вампиром. Я крови боюсь.

– Что ж, – коза грустно покачала головой. – Тогда я не вправе требовать от тебя такой жертвы. Значит, держи.

Она протянула Кате деревяшку.

– Что это? – в ужасе спросила Катя.

– Это осиновый кол, – пояснила Ефросинья. – Мы сейчас выйдем в огород, я лягу на землю, и ты меня заколешь.

– Фрося, Фросенька, я не хочу, чтобы ты умирала! – зарыдала Катя и кинулась козе на шею.

– Не плачь, – отстранила ее та. – Во-первых, как вампир, я уже мертва. Во-вторых, мы должны предотвратить бо́льшее зло. Мужайся.

– Я не смогу-у-у! – рыдала девочка.

– Ладно, – Фрося глянула на часы. – Некогда мне с тобой спорить. Придется просить Андрюшу. Он давно грозился меня прибить, если я еще раз залезу в его шкаф с приборами. Как думаешь, может он согласиться меня заколоть просто так, без копания в шкафу, авансом?

Позвали Андрея. Ефросинья в двух словах обрисовала ему постигшее ее несчастье и протянула кол. Андрюша повернул Фросю шеей к окошку, внимательно осмотрел пятна, потер их пальцем, понюхал и наконец произнес:

– Ну что ж, Фрося, я как будущий ученый могу тебя уверить, что необходимости в предложенных тобой мерах нет.

– Как нет, я же тебе все объяснила? – удивилась Фрося.

– Сама подумай: если ты вампир, тогда почему ты смогла увидеть себя в зеркале? И почему ты не боишься солнечного света?

– Ну, может, я только начинаю превращаться… – неуверенно протянула Ефросинья.

– Может, ты и начинаешь превращаться, только не в вампира, – заверил Андрей.

– А в кого? – подняла мордочку коза.

– В неряху! Фрося, ты превращаешься в неряху. В твоей постели валяется красный фломастер без колпачка. Иди и приберись в комнате – вот тебе мои рекомендации по решению твоей проблемы.

Радостная, спасенная от вечных мук вампирской жизни, Фрося взвизгнула и поцокала вниз на кухню завтракать.

– Эй, – крикнул Андрей. – А порядок-то наводить кто будет – Пушкин?

– Нет, Дракула! – весело пискнула снизу Фрося.

Фрося никогда не летала на самолете, хотя, разумеется, всегда хотела. Аэропорт, в котором объявляют рейсы во все уголки света, небо, летчики, стюардессы и сама Фрося, летящая навстречу невероятным впечатлениям, – все это являлось ей в самых радужных мечтах. Поэтому ничего удивительного не было в том, что, узнав о намечающейся поездке на курорт, Ефросинья первым делом уточнила, как мы туда планируем добираться. Услышав в ответ, что мы полетим на самолете, она жутко обрадовалась. И, чем ближе был отпуск, тем больше волновалась Фрося. Накануне отъезда она несколько раз пересмотрела свой рюкзачок: протерла стекла бинокля и упаковала его в мягкий чехол, развернула и снова сложила надувную самолетную подушечку, пересчитала запас конфет, при этом одну съела на нервной почве. Вечером Фрося от переживаний не смогла поужинать, а ночью ей не спалось. Она боялась, что утром ее забудут дома или что все проспят время вылета. Забылась она только под самое утро. Впрочем, когда папа начал всех будить, Фрося вскочила в числе первых, быстро почистила зубы, поела, практически не жуя, и вскоре уже носилась по дому, мешала собираться и во все совала свой нос.

В аэропорту, когда мы прошли все проверки и таможни, у нас осталось еще достаточно времени до рейса. Улетали мы большой компанией: с нами летели и Иван Иванович с женой Тамарой Александровной и Розочкой, и Саша Назарян со своей мамой Елизаветой Викторовной, и наши друзья Сергей и Наташа с тремя прекрасными дочками: Аней, Олей и Машей. Ожидая вылета, мы разбили временный лагерь возле выхода к самолету и стали ждать начала посадки. Кто-то из взрослых остался присматривать за детьми, кто-то пошел по магазинам. Старшие дети что-то оживленно обсуждали, смотрели видео на телефонах и слушали музыку. Младшие играли в игрушки. Ефросинья стояла у большого окна и наблюдала за самолетами в бинокль. Однако вскоре игрушки младшим надоели. Катя подошла к Фросе и спросила:

– Не хочешь поиграть с нами в прятки?

– Ух ты! – восхитилась Фрося. – А кто еще играет?

– Я, Розка, Маша и Оля. Но мы договорились, что прячемся только в этом зале.

– Классно! – согласилась коза.

Водить выпало Машеньке. Она отвернулась к колонне и стала считать:

– Я считаю до пяти. Не могу до десяти… Компания бросилась врассыпную. Катя спряталась за папиным креслом. Оля юркнула за стойку регистрации. Розочка свернулась на стуле и прикрылась дедушкиным пиджаком. Фрося заметалась по залу. Ей очень хотелось спрятаться так, чтобы ее подольше не нашли, но хороших мест как-то не попадалось. И вдруг она увидела тележку, на которой лежали какие-то железки и стояла большая клетка, видимо, для перевозки животных. Коза кинулась туда. Дверца клетки была незаперта. Ефросинья шмыгнула внутрь и затаилась. Внутри было сумрачно и пахло собаками. Фрося старалась лежать тихо-тихо. Через решетку она наблюдала, как Маша отошла от колонны и принялась искать игроков. Сперва была обнаружена Розочка, потом Маша долго никого не могла найти и ходила по залу кругами.

Фрося смотрела, смотрела… и только тут она поняла, насколько перенервничала и не выспалась. Сон стал одолевать ее. Поначалу Фрося пыталась бороться. Потом решила прикрыть глаза буквально на пять секундочек и тут же отключилась.

В это время молодой грузчик подошел к тележке, кинул сверху какой-то рулон и покатил все это в дальний зал аэропорта. Там он передал тачку рабочим, и они принялись собирать из деталей стойку для рекламного щита. А Фрося спала. В нашем зале Маша, разумеется, никак не могла ее найти. Уже была обнаружена Катя, выловлена Олечка, и Розочка сидела на скамейке рядом с бабушкой. Только нашей козы и след простыл.

– Так, что ищем? У нас не так много времени до начала посадки, – бодро поинтересовался Иван Иванович.