Марсель Эме - Как запело дерево

— Кем же ты еще хочешь стать? — спросила его птица.

Пилу растерялся и покраснел. Он так устал!

— Кажется… кажется, я хочу стать мальчиком.

Птица засмеялась:

— Ну, как хочешь!

И вот Пилу у себя в комнате. Занавески раздуваются на ветру. Окно напротив крепко-накрепко закрыто. На кресле — рубашка и носки. Вот и все. Конец путешествиям!

Пилу зевает. Он раздет, лежит в кровати. На кухне мама гремит посудой.

Интересно, что она скажет?

За окном дождь. Пилу встает и одевается. Он так много бегал, плавал и летал, что у него болят ноги. Он думает: «Жаль, что сегодня не четверг! [6] Раньше во французских школах дети не учились по четвергам. — Примеч. переводчика. Когда я был крокодилом, я хоть штанов не надевал. Везет же этим китам — они не носят ботинки. Ох, как хочется поспать на песочке!»

Он оборачивается и смотрит на кровать. На выцветшей розовой перине лежит крошечное яичко, горстка песка, пучок сухих водорослей, зеленый листок и три синичкиных перышка.

— Мои сокровища! — говорит Пилу.

Он подходит и тихонько гладит их. Глаза почему-то начинает щипать. Он бережно прячет все в карман у самого сердца. Потом открывает дверь, утирает нос и выходит из комнаты.

В городе Пульдрезик стояли друг против друга два белых домика.

В одном жила прачка Коломбина. Она всегда носила белоснежное платьице и была похожа в нем на белую голубку. А в другом домике жил пекарь Пьеро.

Пьеро с Коломбиной росли вместе, вместе ходили в школу. Тогда они были неразлучны, и все считали, что они непременно поженятся. Но Пьеро стал пекарем, а Коломбина прачкой, и жизнь развела их. Так уж получилось. Ведь для того, чтобы у жителей города были к завтраку свежий хлеб и теплые булочки, пекарь должен работать ночью. Ну а прачка работает днем. Правда, они могли бы встречаться вечером, когда Коломбина собиралась ложиться спать, а Пьеро вставал на работу, или рано утром, когда у Коломбины начинался трудовой день, а у Пьеро кончался. Но Коломбина избегала Пьеро, и несчастный пекарь очень горевал. Но почему Коломбина избегала Пьеро? Да потому, что ее бывший приятель напоминал ей множество неприятных вещей. Коломбина любила солнце, птичек и цветы. Летом, в тепле, она сама расцветала, как цветок. Пьеро же, как вы знаете, жил по ночам. А Коломбина считала, что ночь — это мрак кромешный, населенный чудовищами вроде волков и летучих мышей. И потому по ночам она закрывала двери и ставни и спала, свернувшись клубочком на своей перине. Мало того, в жизни Пьеро было еще два темных пятна: темно было у него в подвале-пекарне и в его печке, — вот что пугало Коломбину. А вдруг в пекарне водятся мыши? И ведь не зря же говорят: «Черно, как в печи».

Надо сказать, внешность Пьеро вполне соответствовала его занятиям. Наверно, именно потому, что он работал ночью и спал днем, лицо его было круглым и бледным, как полная луна. А своими глазами, внимательными и удивленными, и широким балахоном, перепачканным мукой, он напоминал сову. И так же, как луна и сова, Пьеро был робким, тихим, верным и таинственным. Он любил зиму больше, чем лето, веселой компании предпочитал одиночество, говорил мало и не больно-то красиво, часто с трудом подбирая слова, зато любил писать; при свечах, огромным пером он писал длинные письма Коломбине, только никогда не отправлял их — он не верил, что Коломбина станет их читать.

Что же все-таки писал Пьеро Коломбине? Он писал ей про ночь. Он объяснял, что ночь совсем не такая, какой она ей кажется.

Уж кто-кто, а Пьеро знает, что такое ночь. Она вовсе не похожа на черную яму, кстати и в его пекарне, и в его печи тоже не так уж черно. Ночью река поет звонким и ясным голосом и переливается серебристой чешуей. Высоченные деревья покачивают в небе листвой, усыпанной звездами. Ночью запах моря, леса, гор сильнее, чем днем; ведь день насквозь пропитан трудом и заботами.

И еще Пьеро знает, что такое луна. Он умеет смотреть на нее. Луна совсем не похожа на плоскую белую тарелку. Пьеро вглядывается в нее внимательно, по-дружески и даже невооруженным глазом видит, что она выпуклая и похожа на шар, на яблоко или на арбуз и вовсе она не гладкая, а вся резная, лепная, исчерченная, она словно земля, которая покрыта холмами и долинами, словно человеческое лицо, которое способно хмуриться и улыбаться.

Все это Пьеро знает совершенно точно, потому что, зародив в своем тесте жизнь с помощью дрожжей и тщательно вымесив его, он оставляет его часа на два отдохнуть и подняться. Тем временем он сам выходит из пекарни. Город спит. Пьеро бодрствует за всех. Широко раскрыв большие круглые глаза, он идет по улицам, по переулкам, оберегая сон людей — детей и взрослых. Все они проснутся только утром, чтобы съест испеченные для них теплые булочки. Он проходит под закрытыми окнами Коломбины. Он сторожит город, сторожит Коломбину. Он представляет себе, как девушка вздыхает во сне в прохладной белизне огромной постели, а когда он поднимает свое бледное лицо к луне, вместо матового шара, плывущего в дымке над деревьями, ему мерещится личико Коломбины.

Очевидно, так бы все и шло дальше, если бы в одно прекрасное утро, пестрое от цветов и птиц, в городе не появился чужестранец, который тянул за оглобли очень странный фургон — не то кибитку бродячих актеров, не то ярмарочный балаган; как в кибитке, в нем наверняка можно было жить и спать, но при этом фургон был размалеван и увешан красочными плакатами, как настоящий ярмарочный балаган. Вверху блестела лакированная вывеска:

МАЛЯР АРЛЕКИН.

Живой худощавый чужестранец, румяный, с рыжими кудрями, был одет в трико из разноцветных ромбиков, похожее на мозаику. Ромбики были всевозможных цветов, за исключением белого и черного. Чужестранец остановил свой фургон у пекарни Пьеро и с недовольной гримасой оглядел пустой, невеселый фасад дома, который украшали всего два слова:

ПЕКАРЬ ПЬЕРО.

Потом он с решительным видом потер руки и принялся барабанить в дверь. Солнце было уже совсем высоко, и Пьеро спал, как сурок. Арлекину пришлось долго стучать в дверь, прежде чем она открылась и на пороге показался Пьеро — он был еще бледнее, чем обычно, и шатался от усталости. Бедный Пьеро! Да он и впрямь похож на сову: всклокоченный, заспанный, оглушенный, он щурится от безжалостного полуденного солнца. И еще прежде чем Арлекин успел открыть рот, за его спиной раздался громкий смех. Смеялась Коломбина, которая стояла у окошка с большим утюгом в руке. Арлекин оглянулся, увидел Коломбину и тоже расхохотался, и рядом с этими детьми солнца, которых сразу сблизил веселый смех, Пьеро в своем лунном одеянии почувствовал себя совсем грустным и одиноким. И тогда Пьеро рассердился, сердце его уколола ревность, он хлопнул дверью прямо перед носом Арлекина и снова улегся в постель. Но не думайте, что ему удалось так уж быстро заснуть.