Народные сказки - Русские народные сказки [Илл. Р. Белоусов]

Делать нечего купцу, воротился домой с батраком; а батрак прослужил у него целый год да дал ему щелчок в лоб — только и жил купец! Батрак взял себе его имение и стал себе жить-поживать, добра припасать, лиха избывать.

Ехал плотник из лесу, толстое бревно вез. Навстречу ему барин на тройке катит.

— Эй, мужик, вороти с дороги.

Нет, барин, ты вороти. Я с возом, а ты порожняком — тебе и воротить.

Не стал барин много разговаривать, крикнул кучеру да слуге:

— Свалите, ребята, воз с дороги да всыпьте ему хорошенько, чтобы знал, как барину перечить.

Слуга с кучером не посмели барина ослушаться, с козел соскочили, воз опрокинули в канаву, а плотника побили. Потом сели и поехали, только пыль столбом завилась.

Бился, бился плотник, вызволил кой-как воз из канавы, а сам думает:

«Ладно, барин, даром тебе это не пройдет, будешь помнить, как мастерового человека обижать».

Добрался до дому, свалил бревно, захватил пилу да топор и отправился в помещичью усадьбу. Идет мимо барского дома и кричит:

— Кому теплые сени сработать, кому баню срубить?

А барин строиться любил. Услыхал и зовет плотника:

— Да сумеешь ли ты хорошо сени построить?

— Отчего не сумею? Вот неподалеку отсюда такой лес растет, что коли из того леса сени построить, так и зимой их топить не надо.

И зовет барина:

— Пойдем со мной строевой лес выбирать.

Пришли в лес. Ходит плотник от дерева к дереву да обухом поколачивает. Ударит, потом ухом приложится, послушает.

— Это нам не годится. А вот это — в самый раз подойдет.

Спрашивает барин:

— Как это ты можешь знать, какое дерево годится? Научи и меня.

Подвел его плотник к толстому дереву.

— Обними вот это дерево и ухом крепче приложись. Я буду постукивать, а ты слушай.

— Да у меня рук не хватает обнять дерево.

— Ничего, давай тебя привяжу.

Привязал барина за руки к дереву, выломал березовый прут и давай его тем прутом потчевать. Бьет да приговаривает:

— Я тебе и еще взбучку дам, будешь знать, как мужика напрасно обижать.

Бил, бил и оставил барина к дереву привязанным. Сам ушел.

Только на другой день нашли барина, отвязали его и привезли домой.

Слег барин с тех побоев в постель, хворает.

А плотник прикинулся знахарем, переоделся так, что узнать нельзя, и пришел в усадьбу.

— Не надо ли кого полечить, поправить?

Барин услыхал и зовет:

— Полечи, братец, меня. Кони понесли, да вот упал и с тех пор ни сесть, ни встать не могу.

— Отчего не полечить? Прикажи истопить баню.

Баню вытопили. Привел плотник барина, двери запер и говорит:

— Раздевайся и ложись на скамью, буду тебя едучей мазью мазать да парить. Придется тебе потерпеть.

— Лучше ты меня привяжи к скамье, а то как бы не упасть.

Плотнику того и надо. Привязал барина к скамье крепко-накрепко и давай ремнем стегать.

Бьет да приговаривает:

— Не обижай напрасно мастерового человека, не обижай мужика. Напотчевал барина сколько надо и ушел домой.

На другой день приехал барин в город, увидал на базаре плотника и спрашивает:

— Скажи, мужичок, ты ведь вчерашний?

А плотник смекнул, в чем дело, и отвечает:

— Никак нет, мне сорок шесть лет, какой же я вчерашний.

И пошел барин прочь несолоно хлебавши и заклялся с той поры мастеровых обижать.

У старика со старухой не было детей. Век прожили, а детей не нажили.

Вот сделали они колодочку, завернули в пеленочку, стали качать да прибаюкивать:

— Спи-тко, усни, дитя, Терешечка, —

Качали так, качали да прибаюкивали, и вместо колодочки стал расти сыночек Терешечка — настоящая ягодка.

Мальчик рос-подрастал, в разум приходил. Старик сделал ему челнок, выкрасил его белой краской, а весельцы красной.

Вот Терешечка сел в челнок и говорит:

Челнок и поплыл далеко-далеко. Терешечка стал рыбку ловить, а мать ему молочко и творожок стала носить.

Придет на берег и зовет:

Терешечка издалека услышит матушкин голос и подплывает к бережку. Мать возьмет рыбку, накормит, напоит Терешечку, переменит ему рубашечку и поясок и отпустит опять ловить рыбку.

Узнала про то ведьма. Пришла она на бережок и зовет страшным голосом:

Терешечка распознал, что не матушкин это голос и говорит:

Тогда ведьма побежала к кузнецу и велит кузнецу перековать ей горло, чтобы голос стал, как у Терешечкиной матери.

Кузнец перековал ей горло. Ведьма опять пришла на бережок и запела голосом точь-в-точь родимой матушки:

Терешечка обознался и подплыл к бережку. Ведьма его схватила, в мешок посадила и побежала.

Принесла его в избушку на курьих ножках и велит своей дочери Аленке затопить печь пожарче и Терешечку зажарить.

А сама опять пошла на раздобытки.

Вот Аленка истопила печь жарко-жарко и говорит Терешечке:

— Ложись на лопату.

Он сел на лопату, руки, ноги раскинул и не пролезает в печь.

А она ему:

— Не так лег.

— Да я не умею — покажи, как…

— А как кошки спят, как собаки спят, так и ты ложись.

— А ты ляг сама да поучи меня.

Аленка села на лопату, а Терешечка ее в печку и пихнул и заслонкой закрыл. А сам вышел из избушки и влез на высокий дуб.

Прибежала ведьма, открыла печку, вытащила свою дочь Аленку, съела, кости обглодала.

Потом вышла на двор и стала кататься-валяться по траве. Катается-валяется и приговаривает:

— Покатаюсь я, поваляюсь я, Терешечкина мясца наевшись.

А Терешечка ей с дуба отвечает:

— Покатайся-поваляйся, Аленкина мясца наевшись!

А ведьма:

— Не листья ли это шумят?

И сама — опять:

— Покатаюсь я, поваляюсь я, Терешечкина мясца наевшись! А Терешечка все свое:

— Покатайся-поваляйся, Аленкина мясца наевшись!

Ведьма взглянула и увидела его на высоком дубу. Кинулась грызть дуб. Грызла, грызла — два передних зуба выломала, побежала к кузнецу: