Вильгельм Гауф - Сказки, рассказанные на ночь

В это время года спелые ягоды были еще редкостью, и потому маленький Мук направился прямиком ко дворцу, прекрасно зная, что главный повар именно здесь, у ворот, покупает всякие вкусности для королевского стола. Прошло совсем немного времени, и Мук увидел главного повара, который как раз шагал через двор к торговым рядам. Повар придирчиво осмотрел товары, обойдя всех продавцов, собравшихся в этот час возле королевского дворца, и тут приметил Мука с его корзинкой.

— Какое редкое лакомство! — воскликнул он. — Вот король обрадуется! Сколько просишь за всю корзину?

Маленький Мук не стал заламывать цену, и они быстро сторговались. Повар передал покупку рабу и пошел себе дальше, а Мук почел за благо убраться отсюда подобру-поздорову, понимая, что если при дворе отведают его фиг, то вряд ли обрадуются, и тогда точно кинутся искать продавца, чтобы его наказать.

Тем временем король сел трапезничать. Он пребывал в наилучшем расположении духа и все не уставал нахваливать своего главного повара за его кулинарное искусство и за разные удивительные деликатесы, которые он всегда подает к столу. Повар же, который самое вкусное приберег на закуску, желая преподнести королю сюрприз, только лукаво посмеивался и загадочно говорил: «То ли еще будет!» или «Еще не вечер!». Слушая его, принцессы уже просто сгорали от любопытства — им не терпелось узнать, чем таким особенным повар собирается их попотчевать. Когда же он наконец торжественно внес прекрасные спелые фиги, которые прямо просились в рот, все ахнули в один голос от изумления.

— Ах, какие ягоды! Ах, какие аппетитные! — воскликнул король. — Ай да повар! Ай да молодец! Вот уважил так уважил!

С этими словами король, который с такими лакомствами обходился всегда весьма рачительно, приступил к раздаче: он собственноручно выдал принцам и принцессам по две фиги, визири и аги получили по одной, остальное он забрал себе и тут же принялся уминать за обе щеки чудесные плоды.

— Ой, батюшки мои! — вскричала тут принцесса Амарза. — Что это с тобой сделалось?!

Все взоры обратились к королю. На голове у него красовались ослиные уши, а вместо носа теперь болталась какая-то длинная индюшачья висюля, достававшая до самого подбородка. Все сидевшие за столом стали оглядывать друг друга и с ужасом обнаружили, что и они выглядят ненамного лучше.

Можно себе вообразить, какой переполох поднялся при дворе! Тут же было велено призвать во дворец всех имеющихся в городе врачей, целые отряды лекарей поспешили на зов, они приходили, уходили, прописывали разные снадобья и микстуры, но вывести зловредные индюшачьи носы и ослиные уши так никому и не удалось; одному принцу даже сделали хирургическую операцию, но уши снова отросли на том же месте.

Маленький Мук, который до поры до времени спрятался от глаз подальше, узнавал о происходившем во дворце по разговорам в городе. Выждав немного, он решил, что пора действовать. На деньги, вырученные от продажи первых фиг, он заранее купил подходящий наряд, собираясь выдать себя за ученого мужа, а для надежности, чтобы его совсем не узнали, прицепил еще длинную бороду, сделанную из козьей шерсти. Прихватив с собой мешок с фигами, он отправился во дворец и, представившись заезжим лекарем, предложил свои услуги. Сначала ему никто не поверил, но, когда он дал одному принцу фигу и тот, съев ее, благополучно избавился от напасти, все как один бросились к чужеземцу, желая тоже излечиться. Король же молча взял Мука за руку и привел его в свои покои, там он отворил свою сокровищницу и знаком пригласил Мука следовать за ним.

— Здесь все мое богатство, — проговорил король. — Возьми, что тебе угодно, только избавь меня от этого позора.

Эти слова прозвучали для Мука сладкой музыкой. Он уже с порога приметил свои туфли и рядом с ними тросточку. Сделав вид, что хочет полюбоваться королевскими сокровищами, он пошел бродить по залу и незаметно приблизился к заветной цели. В одно мгновение он впрыгнул в туфли, подхватил тросточку и сдернул с себя бороду, явив изумленному королю свое истинное лицо — лицо того самого Мука, который по его приказу был изгнан из страны.

— Я служил тебе верой и правдой, — заговорил Мук, — ты же, коварный, отплатил мне за мою службу черной неблагодарностью! В наказание ты на всю жизнь останешься таким уродом, и пусть эти длинные ослиные уши каждый день напоминают тебе о маленьком Муке!

С этими словами маленький Мук обернулся трижды вокруг своей оси и пожелал оказаться где-нибудь подальше, так что король даже и пикнуть не успел, как Мук уже исчез.

С тех пор маленький Мук живет в нашем городе, ни в чем себя не стесняя, ибо средств у него предостаточно, но только предпочитая держаться ото всех подальше. Перенесенные испытания добавили ему мудрости, и даже если его внешность может показаться кому-то немного странной, то все же этот удивительный человек заслуживает того, чтобы ты относился к нему с почтением, а не обижал глупыми проделками.

Вот что поведал мне мой отец, я же почувствовал себя виноватым оттого, что столь грубо обходился с таким достойным человеком, и пообещал отцу больше так никогда не делать. Видя мое искреннее раскаяние, отец решил ограничиться только половинной порцией назначенного мне наказания. Я рассказал своим товарищам о необычной судьбе маленького Мука, и все мы так полюбили его, что уже никто не осмеливался его обижать. Наоборот, пока он был жив, встречая его на улице, мы выказывали ему всяческое уважение и каждый раз низко-низко кланялись, как будто он верховный судья или высший духовный учитель.

Путешественники решили остаться в караван-сарае еще на один день, чтобы и животные могли набраться сил для продолжения пути, и самим отдохнуть. Веселое настроение, в котором они пребывали со вчерашнего дня, когда завершили свой переход по пустыне, сохранилось и сегодня, и потому они с удовольствием продолжали предаваться разным играм и забавам. После трапезы, однако, они обратились к пятому купцу, которого звали Али Сизах, и потребовали, чтобы и он, по примеру остальных, исполнил свой долг и потешил их какой-нибудь историей. Он же ответил, что в его скромной жизни никаких примечательных историй, достойных внимания, не случалось и потому он лучше расскажет нечто совершенно иное — сказку, в которой речь пойдет о мнимом принце.

Жил на свете один портняжка-подмастерье, и звали его Лабакан. Портновскому ремеслу обучался он в Александрии, у тамошнего известного мастера. Нельзя сказать, что Лабакан был неумехой, наоборот, он весьма искусно владел иглой и мог делать очень тонкую работу. Нерадивым лентяем его тоже никто бы не назвал. Но что-то все же было с этим подмастерьем не в порядке. Иногда, бывало, он часами трудился, не поднимая головы, так что казалось, будто игла чуть ли не горит у него в руках и нитка того и гляди задымится, а уж по красоте сшитые им вещицы превосходили все, что шили остальные. В другие дни, и это, к сожалению, случалось гораздо чаще, он подолгу просиживал без дела, погруженный в свои мысли, с застывшим взглядом и вид имел такой странный, что хозяин и другие подмастерья, замечая это его состояние, говорили: «Опять наш Лабакан изображает из себя благородного».