Ирина Токмакова - Ростик и Кеша. Повесть-сказка

Вдруг из-за угла вывернула рыжая корова. Следом за ней посыпались овцы, потом пошли ещё коровы, коровы, коровы… Они заполнили улочку, шли, задевая заборы палисадников раздутыми боками, и от этого возникали какие-то шершавые звуки. Слышались выстрелы пастушьего кнута, окрики, мычание, блеяние.

Проходившая мимо Ростика чёрная корова с белой метиной на лбу остановилась, уставилась на него, нагнула голову и нацелилась своим единственным рогом. Второй был у неё обломан, и от этого она казалась Ростику особенно грозной. Он забрался на лавочку, стоял неподвижно, держась за штакетник и, не сводя глаз с чёрной коровы. Но она только мотнула головой и, повернувшись, пошла вслед за остальными.

Постепенно коровий поток стал редеть. Шествие замыкал пастух, который больше не стрелял кнутом, а просто перекинул его через плечо. Кнут волочился за ним в пыли, как длинный и тонкий хвост. Ростик слез на землю.

Дорога была совершенно испорчена, изрыта следами копыт и зашлёпана коровьими лепёшками. У противоположного забора качалась обломанная ветка сирени.

А Кеша где? Кеши нигде не было! Ростик позвал. Кеша не откликнулся.

- Кеша! Кеша! Кеша!

Тихо.

Ростик добежал до угла, Ростик вернулся.

- Кеша! Кеша! Кеша!

Где же он? Ушёл со стадом? Зачем? Забежал в какой-нибудь двор? Почему не возвращается?

Скрипнула калитка. Кеша? Нет, не Кеша.

Из калитки выглянула старая-престарая бабушка:

- Иван! Ванюшка!.. Сынок, ты Ванюшки не видал?

- Нет, - сказал Ростик. - А Кеша к вам не заходил? - спросил он с надеждой.

- Какой? Шуранин, что ль? Так он не Кеша, он Паша.

- Я Пашу не знаю. Кеша - собака.

- И точно, он как собака… - сказала бабушка, видимо за что-то сердясь на Шураниного Пашу. - Сынок, иди пособи-ка мне! Подержи бидончик. Керосину нальём. Руки-то у меня дрожат. Ванюшку кликала - нейдёт Ванюшка.

Поглядев через плечо, не появился ли Кеша, Ростик вошёл вслед за бабушкой на двор. На крыльце стоял керогаз. Рядом бидон с керосином. Бабушка сняла приделанный к керогазу жестяной бочонок, отвинтила крышку:

- Вот налей-ка, руки у меня что-то дрожать стали. Корову-то ещё доить могу, а вот налить - расплёскиваю.

Ростик поднял бидон. Он был полный, тяжёлый. Ростик даже слегка покачнулся. В жестяной бочонок полилась широкая керосиновая струя. Немного плеснулось Ростику в сандалик.

- Спасибо, сынок, - сказала бабушка, завинчивая крышку. - Молочка хочешь?

Ростик поспешно отказался и выбежал за калитку. А вдруг Кеша его там ждёт? Но нет. Нет! Нет! Что же будет? Кеша без Ростика не сможет поговорить со своим Глебом! А Ростик сам? Он, во-первых, не знает дороги обратно на пристань. А во-вторых, во-вторых… Как же он так вот просто потеряет Кешу, и не поможет ему, и не узнает о нём ничего, и вообще, как же он без Кеши?… Ростик всхлипнул.

- Ты чего тут делаешь, эй? - Это к Ростику подошёл босой мальчик. Выл он какой-то очень уверенный в себе. - Ты чей дачник?

- Я ничей.

- Не дачник?

- Нет.

- А как звать?

- Ростик.

- Ростислав, значит. А я - Иван.

Мальчик протянул Ростику руку.

- Рукопожатие - древний обычай, - сказал он таком голосом, каким говорит диктор по радио. - В древние времена племенные вожди протягивали друг другу правую руку, чтоб показать, что у них нет оружия… А когда День геолога, знаешь?

Ростик мотнул головой - нет.

- Эх ты! Четвёртого апреля. А знаешь, какие планеты видно в апреле?

- Нет.

- Сатурн. Чего смеяться-то?

Ростик вздохнул. Он вовсе и не думал смеяться.

- А ты чего такой?

- Какой?

- Вроде собрался реветь.

- У меня собака пропала.

- Овчарка?

- Нет. Кеша.

- Кешей звать? Он борзая? Борзые могут бежать со скоростью сто километров в час.

- Нет, не борзая. Умная очень собака.

- Они все умные. Собаки сражаются на войне.

- Как - на войне?

- Во время Великой Отечественной войны специально обученные собаки с привязанными к спинам минами бросались под фашистские танки и взрывали их.

Иван выпалил всё это одним духом, глядя не на Ростика, а куда-то вверх, в небо, точно он не просто говорил, а читал. Потом он посмотрел на Ростика и увидел, что ему не удалось утешить собеседника.

- Ну погоди, что-нибудь придумаем.

Иван стал думать. Он чудно вытаращил глаза и вытянул губы трубочкой.

- Вот чего. Пошли к дедушке Колдырю.

- К кому?

- Ну, дедушка такой.

- Твой?

- Нет. Вообще. Общий. Фома Никитич. А прозвище - Колдырь.

- Что это значит?

- Ну, знаешь, на берёзе бывает такой крепкий нарост. Называется кап. А ещё, по-деревенски, колдырь. Его топором не отрубишь. Пилить - и то трудно.

- А дедушку почему так зовут?

- Крепок потому что. И правильный человек. Все так говорят. Он придумает, где твою собаку искать. Пошли!

- А далеко идти?

- За Светлую Рощу, на смолокурню… Ба! - крикнул Иван в калитку. - Ба, я на смолокурню пошёл!

- Ванюшка, иди хоть поешь. Я оладушков напекла!

Ростик проглотил слюну.

- Пошли, Ростислав! - скомандовал Иван.

Ростик тронулся вслед за Иваном. Повернули за угол, откуда недавно так неожиданно появилось стадо.

«Может быть, и правда этот дедушка Колдырь сумеет разыскать Кешу? - думал Ростик. - Наверно, сумеет, раз Иван так о нём говорит». У него немножко посветлело на душе и появилась надежда.

Улица оказалась очень длинной. Ростик с любопытством глядел по сторонам. Очень интересно идти по посёлку. Дома все разные. Вот маленький - брёвна серые, окошки у него крошечные. А вот большой - брёвен не видно, он обшит сверху досками. Доски выкрашены коричневым, а наличники у окон белые. Нарядный дом! У всех домов подряд - и у больших и у маленьких - высоченные телевизионные антенны были не на крышах, а на длинных-предлинных шестах, вкопанных прямо в землю, рядом с крыльцом. Боком в улице, не огороженный забором, стоял маленький сарайчик. На нём была укреплена большая выцветшая вывеска: «Грибоварочный пункт». Для убедительности на ней были изображены две лисички, два гриба неизвестного Ростику названия и плёточка клюквы. На дверях сарайчика висел огромный замок, а рядом с сарайчиком валялось несколько рассохшихся бочек. Грибной сезон ещё не начался. Возле сарайчика на земле что-то сосредоточенно клевала стайка скворцов. Когда Иван и Ростик прошли мимо, скворцы все разом улетели.