Хатка Бобра - Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

Константинополь был столицей величайшего государства тех веков — Византийской империи. Империя была так велика, что на земле, которую она занимала, разместились позже два десятка стран: Турция, Греция, Италия, Болгария, Сирия и прочие. Многие жители Византии были греческого происхождения, поэтому греков можно было встретить не только в пределах их родной земли, Греции, но и по всей необъятной империи. Они занимались торговлей, книгописанием, науками и искусствами. Не удивительно, что Константинополь называли столицей мира: он был средоточием богатства и знаний. Русское же его название было Царьград — то есть «царский город».

У пристани покачивались торговые корабли, которые даже зимой не прекращали подвозить товары. Небольшие теплые моря, Мраморное и Эгейское, хорошо защищены от зимних ветров, поэтому мореплавание здесь продолжается круглый год.

Богатая пристань привлекала морских разбойников. Для защиты от них константинопольцы перегораживали цепью целый морской залив, омывающий город, и пропускали только суда, капитаны которых могли доказать свои честные намерения.

Мимо «Курицы» проплывали большие корабли, мореходы с них, разинув рот глядели вслед странному суденышку без паруса и весел, в три секунды всех обгонявшему. Березовцы даже сначала решили, что в местных водах морской обычай плавать с открытым ртом.

Чудя восседал, подбоченясь, на носу лодки и дразнил чужеземных мореходов:

— Ага, отстали?! Мало каши, наверно, ели! Выкиньте весла, а то неровен час по себе стукнете! Эй, дядя! Парус ставить сегодня будем или так посидишь?

— Что ты к нему пристал? — спросил с укоризной Добрило. — Он же по берегу на телеге едет.

— Так пускай к телеге парус приставит! — задорно крикнул Чудород.

Берега опять сомкнулись и новый пролив вывел березовскую лодку в спокойное Эгейское море. Петляя между многочисленными зелеными островами, путешественники любовались беленькими домиками, рощами и стадами овец. На закате перед березовским отрядом предстала древняя столица Греции — Афины. Греция в десятом веке была только частью огромной Византийской империи, поэтому Афины не могли сравниться с Константинополем ни величиной, ни богатством — однако Веприку навсегда запал в душу прекрасный город с белоснежными дворцами и стройными колоннами на холме, розовевшими в закатных лучах. Юный рус долго еще смотрел вослед чудному видению, а кораблик уже несся по Средиземному морю и над головами мореходов зажигались крупные южные звезды.

Средиземное море не зря называется на Руси Великим. В его безбрежном голубом просторе снова почувствовали себя мореходы маленькими и одинокими, но теплое утро вернуло им бодрость духа. «Курица» летела вперед, как угорелая, под громкие песни своей отважной команды:

Чудя руководил хором и показывал пальцем на присутствующих: себя он назначил белой лебедью, Добрилу — лебеденочком, Веприка — лягушонкой-квакушонкой, а Дуняшку — карасеночком.

Только певцы собрались повторить куплет в пятый раз, как заметили, что лодка их стоит на месте и никаких волн гордым своим носом не пенит.

— Здрасьте, приплыли, — удивился Добрило, выглядывая за борт. — Что за дела?

— Здрасьте! — ответил ему радостный женский голос.

Оба добрилиных глаза в упор были уставлены в другую пару глаз — развеселых, зеленых, — а нос бортника воткнулся в чужой мокрый нос. Из моря торчала женская голова. Несколько секунд прошли в неловком молчании.

— Гав! — сказала неожиданно голова.

Добрило вздрогнул и сел точно между двумя скамейками.

Веселая обладательница морской головы от радости перекувырнулась в воде и стало видно, что ног у нее нету, а вместо них от пояса растет покрытый перламутровой чешуей хвост. Было это так удивительно, что уже и не очень важным казалось, что одежды на незнакомке тоже никакой не было.

— Кто же это с хвостом? — растерянно спросил медоход.

— Павлин? — попыталась отгадать морская дева и в задумчивости сунула в рот пальчик.

— Морковка? — с любопытством спросил еще один женский голос и вокруг корабля поднялся визг и хохот.

Веприк оглянулся и с неприязнью понял, что лодку их держит на месте хоровод из русалок.

— Водявки! — прошептал испуганно Чудя. — Затащат в воду и защекотят!

— Тетеньки, — взмолился Веприк. — Пустите нас, нам дальше плыть надо!

— Какие мы тебе тетеньки?! — возмутились русалки, хлопая раскосыми шальными глазищами. — Хорош жених — только приехал и сразу обзываться! Ну-ка скажи: красивы ли мы? Пригожи ли?

Веприк в замешательстве почесал в затылке.

— Да какие ж вы красивые! — в сердцах воскликнул он, — когда у вас ног нету! Ни одной! И волосы зеленые!

— Ах ты, противный мальчишка! Иди-ка сюда — мы тебя утопим! Совсем что ли слепой — не видишь, какие у нас шеи лебединые? руки изящные? плечи круглые?

— Рожи нахальные! И рты болтливые! — вступил в разговор Чудород. — Девушку скромность украшает, а вы — безобразницы! Для девушки главное не внешность, а это… чтобы играть умела на штуке такой… забыл, как называется, Фудя еще говорил… да вы хоть на дудке кто-нибудь умеете играть? То-то! А еще красавицами себя возомнили!

— Понимали бы чего! Лапти деревенские! — ответили плавуньи с обидой. — Красны девицы подружиться с ними хотят, а они нам про дудки какие-то!

— Кто красный, а кто и зеленый, — буркнул Чудород.

— Поплыли отсюда, девочки! — сказали русалки и лодка начала набирать ход, но не успели березовцы облегченно выдохнуть — опять остановилась. Русалки весело закружились вокруг, поблескивая чешуей на хвостах.

— А про жертву-то мы забыли! — воскликнули они. — Ну-ка стойте! Морской царь жертву требует: чтобы один из вас отправился прямо сейчас к нему в подводное царство!

— Это что еще за напасть?! — возмутились березовцы. — Разбой среди бела дня. Хуже печенегов. Ну-ка, кыш отсюда, мокрые!

— Ну вот еще, — надули губки морские девы. — Можно подумать, мы вас съесть собираемся. Всего-то утопим!

— Дядя Чудя, — прошептал Веприк. — Ты много заговоров знаешь — от русалок ни одного не найдется?

— Чего-то не припомню… Знаю от ведьмы: надо в нее острым чем-нибудь ткнуть или уголек кинуть.

— Да я бы в них ведро угольков кинул и кочергу заодно. И кипятком бы еще сверху облил. А где угольки-то взять? — сказал Добрило. — У нас только яблоки моченые.

— Яблоком бородавку сводят… А! — вспомнил Чудород. — Чтобы русалку извести, надо взять ее гребень, которым она волосы свои чешет, и закопать под кочкой. Только обязательно закопать, себе не оставлять, а то по ночам ходить к тебе начнет.