Хатка Бобра - Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

— Ну вот опять! — возмущенно сказал водяной Добриле. — Познакомился с девушкой, а ты ее своей рожей напугал. Свиномордия!

— Пойдемте-ка разузнаем, что это за село и что за люди тут живут! — тихо сказал Веприк товарищам. — Того и гляди доозорничается славный царь, что его за морского черта примут — а нас за чертеняток.

Путешественники направились было дальше по улице, но не успели пройти полсотни шагов, как опять услышали сзади знакомый бас:

— Девушка, вы не скажете, как пройти в библиотеку? Я имею в виду — в библиотеку Птолемея Второго. Тут недалеко: в Александрии… А вы случайно русалкой стать не думали? Я могу устроить… Эй, а кто верблюда сюда пустил?! Верблюдов надо поить в специально отведенных для этого местах! Безобразие! Щекотно! Уберите немедленно! Я — царь, требую уважения!..

Березовцы переглянулись и развели руками.

— Как бы беды не случилось… — озабоченно начал Добрило, но неожиданно получил по затылку удар дубинкой и свалился, оглушенный. Путешественники оказались окруженными большим количеством сердитых людей, которые, крича и ругаясь на непонятном языке, ухватили их всех — даже маленькую Дуньку — за руки и потащили по улице. Потом их втолкнули в какой-то пустой домик без окон и заперли в темноте.

— Я не понимаю, — сказал Чудород, устав колотить в дверь. — Это все из-за того, что ли, что мы жениться не хотим?.. Эй! Я готов жениться! Слышите? Только выпустите нас отсюда, а то есть очень хочется! Ой, вспомнил: я же неженатый! Я перепутал: помню — была свадьба, думал — меня женили, а это ведь соседа моего! Перепутал я! Сосед у меня женатый, а я холостой! Скажи им, Добрило!

— Ой, — ответил богатырь из угла. — Моя голова!

— Предупреждали нас торговые греки, что аль-арабы эти — все разбойники… ой… что все аль-арабы очень хорошие люди, — затараторил Чудя, повысив голос, потому что испугался, что за дверью кто-нибудь стоит. Он потер лоб, стараясь припомнить, что хорошего он успел заметить в местных жителях. — Мужики у них все какие дружные!.. Хотя и ходят почему-то в платках вместо шапок, — прибавил он шепотом. — Как ловко нас похватали! Молодцы! Добрило, тебе тоже понравилось?

— Ага, — со стоном ответил бортник. — Жаль только, что по голове мне всего один раз стукнули… Еще бы раз десять дали, мне бы еще больше понравилось!

«Не может быть, — думал Веприк, обнимая сестренку, — чтобы весь наш многотрудный путь здесь и закончился. Мы до Африки доплыли — и чтобы нас ни за что в сарае заперли. Не может такого быть… В сарае можно и дома сидеть.»

Словно отвечая его мыслям, дверь открылась и пленников со связанными руками вывели во двор. На улице было уже темно, утоптанный земляной двор освещали несколько факелов. Похоже было, все жители селения собрались поглядеть на гостей, они подались назад, как только березовцы вышли наружу — боялись их что ли? На дальнем краю под пальмой сидели на ковре, скрестив ноги, два почтенных старца, один из которых недавно убежал от путешественников, испугавшись морского царя.

— Кто вы такие? Почему вы вылезли из моря и откуда приплыли? — строго спросил он.

Если бы березовцы понимали по-арабски, они бы, конечно, с удовольствием ответили на вопросы и рассказали бы местным жителям о своем удивительном приключении. Вместо этого они поклонились и сказали:

— Здравствуйте, люди добрые!

Старик на приветствие не ответил, а повторил сердитым голосом:

— Кто вы такие? Вы живете в воде или на земле?

Чудя поклонился ему еще раз, старик вскочил с места, ткнул в него пальцем и громко повторил:

— Кто?! Эшкун [9] Эшкун — (арабск.) кто. ?!

— Нет, не Эшкун, — отрицательно помотал головой Чудя, стукнув по пальцу, лезшему ему в нос. — Не Эшкун, а Чудород. Никакого Эшкуна не знаю. Чу-до-род!

Старец в ужасе закрыл глаза и сделал для успокоения несколько дыхательных упражнений.

— Вы слышали, — сказал он односельчанам, — что это существо не имеет человеческой природы. Оно само призналось, что оно не «кто», а какое-то другое создание, название которого мне даже повторить противно!.. Да что там повторить — бедные мои уши, которые слышали такую гадость! Надо их помыть. И вы свои тоже все потом помойте.

— Я видел своими глазами, — как они выползали из моря и принимали человеческий облик, чтобы ходить по земле и вредить людям, — крикнул молодой пастух. — На самом деле у них рыбьи хвосты и животы, раздутые, как арбуз.

— Мы тоже видели! — сказали его товарищи.

Зрители зашумели и попятились.

— Чего это они? — тревожно спросил Чудород.

— Это джинны, горе нам! — закричали в толпе, а козопасы еще добавили:

— У них не было ни корабля, ни верблюдов, ни даже осла! Как будто они родились из моря или свалились с неба, как саранча.

— Мы из Березовки! — закричали в ответ путешественники, гадая, почему они так не нравятся местным жителям. — Далеко, отсюда не видать! Лес у нас там, понимаете? Деревья! А не веники лысые, как у вас. Там сейчас зима! Холодно! Бррр! Снег лежит! Сугробы — вот по сюда! Даже выше — по пояс!

— Ну что ты врешь, Чудя! — не стерпел бортник. — Так уж по пояс!

— А я говорю — вот такие сугробы! Я один раз у себя во дворе с головой провалился! — завелся Чудород.

Почтенный старец отбежал от спорщиков подальше и спрятался за дерево, потому что подумал, что они делят, кто сколько от него съест.

Испуг деревенского старосты понятен: по зловредности арабские джинны могли сравниться только с русской Бабой Ягой. Они тоже колдовали, притворялись зверем или человеком, обманывали честных людей, портили им жизнь и могли даже съесть кого-нибудь при удобном случае.

Усталая и голодная Дуняшка шлепнулась на сидячее место посреди земляного двора, жалобно сказала «Ам!» и принялась хныкать. Дунькино «Ам» было первым словом, которое правильно поняли все слушатели.

— Дайте хоть девочке хлебца, люди добрые! — взмолился Веприк, протягивая руки к народу. — С утра ничего не ели!

— Вот — по колено снег! — показывал Добрило.

— Не знаешь, так молчи! — долдонил Чудя. — По сюда!

Ясно было, что старые джинны выпрашивают для маленького джиннчика хоть полноги от кого-нибудь из присутствующих, а лучше — целую.

— У нас медведи водятся! Р-р-р! Понимаете? Есть у вас медведи? — объяснял Чудород. — Кабаны! Хрю-хрю-хрю! Кабана когда-нибудь видели? Зайцы: прыг-скок!

Трудно было решить, какое зрелище ужаснее: Чудя, который, задрав пальцем нос, показывал кабана или Добрило, изображавший зайца-попрыгайца и после каждого прыжка хватавшийся за больную голову. Зрители в страхе начали разбегаться по домам.

— Стойте! — закричал староста, выглядывая из-за пальмы. — Посмотрите: с нами ничего плохого не произошло! Из их мерзкого колдовства ничего не получается! Джинны потеряли силу! Я думаю, это морские джинны и на земле они ни на что не способны.