Дмитрий Емец - Таня Гроттер и Исчезающий Этаж

Пылесос надсадно загудел и, выйдя из воздушной ямы, стал постепенно набирать высоту. Когда это случилось, мощенный булыжником дворик был всего в нескольких метрах.

– Ты что, был на «Торопыгусе угорелусе»? – набросился на Ягуна Ванька.

Он не мог поверить, что Ягун додумался произнести скоростное заклинание, зная, что его пылесос будет перегружен.

– Я как-то не подумал, – засмущался Баб-Ягун. – И вообще, чего ты пристал, не разбились же!

– Дать бы тебе по шее! – мечтательно сказал Валялкин.

– Не вздумай! Во-первых, сам получишь. А во-вторых, пылесос станет неуправляемым! – поспешно предупредил Ягун.

Они обогнули Большую Башню с севера, пролетели под несколькими небольшими арками, а потом Баб-Ягун направил трубу вверх. Пылесос неторопливо пополз вдоль глухой стены, сложенной из огромных камней.

– Мы сейчас поднимаемся вдоль Главной Лестницы, но только снаружи… – объяснил Ягун. – Ну и осел же этот Поклеп! Небось, думает, что все полетные заклинания в Тибидохсе блокируются. Но это они раньше блокировались, до ремонта. А теперь старых уже нет, а новых еще не протянули.

– А как ты узнал про бойницу? – спросила Таня.

– Захватил с собой на тренировку подзорную трубу… А вот и она, смотри! Я уж думал, проскочили.

Пылесос замер. Прямо перед собой Таня увидела в сплошном камне узкую бойницу с закругленным сверху проемом, отлично приспособленную для того, чтобы стрелять из арбалета или пускать боевые искры. Баб-Ягун осторожно направил туда пылесос и посадил его на широкой площадке, где справа и слева на влажных камнях плясали красноватые отблески факелов, вспыхнувших при их появлении.

Таню охватило нехорошее предчувствие. Она отчего-то очень усомнилась в том, что Поклеп Поклепыч забыл об этой бойнице. Скорее, это смахивало на ловушку. Если их поймают, то ей достанется больше всех. После истории с драконом Поклеп придерется к любому нарушению, чтобы отнять у нее магический перстень, зомбировать и вернуть в мир к лопухоидам.

Снизу донеслись грубые голоса.

Таня осторожно нависла над перилами. Площадкой ниже три циклопа играли в самотасующиеся карты. Один из них жульничал. Сверху Тане отлично было видно, как он, делая вид, что чешет шею, незаметно спускает лишние карты себе за воротник. Два других циклопа постоянно проигрывали и послушно подставляли ему лбы для щелбанов. Победитель загибал огромный палец и с наслаждением щелкал, вышибая у своих приятелей последний ум. Их лбы гудели точно медные котлы.

Ванька Валялкин снял со стены факел и осветил уходящие наверх мраморные ступени. Отчетливо стали видны две потрескивающие завесы явно магического происхождения.

– А вот и защитная магия! – сказал Ванька.

– Угу. Я на такую в прошлый раз и нарвался. Обратно на лягушачьих лапках прыгал… Ква-ква, тьфу, вспомнить противно, – поморщился Баб-Ягун. – Ладно, сейчас проверим, смогу ли я одурачить Поклепа.

Он скинул со спины небольшой рюкзак и вытащил из него оранжевую мантию. Бросив ее на ступеньки, внук Ягге принялся что-то бормотать, изредка заглядывая в небольшую книжку, которая, попискивая, начинала подсказывать ему тоненьким голоском. Наконец он выпустил зеленую искру и отступил на шаг назад.

Оранжевая мантия медленно оторвалась от пола, словно внутри у нее поселился беспокойный призрак. Надувшись изнутри, она неторопливо поплыла по лестнице. У Тани внутри все сжалось. После той истории, когда смычок у нее вспыхнул, она не могла спокойно смотреть на все оранжевое. Но оранжевых плащей и мантий в Тибидохсе было много – их носили все преподаватели и многие ученики.

– Пошли! От нее нельзя отставать! – Баб-Ягун бросился следом.

Оранжевая мантия медленно проплыла половину лестничного пролета и мягко столкнулась с первой магической преградой. Зеленоватая завеса ослепительно вспыхнула, поменяла цвет и погасла. То же самое произошло и со следующей.

– Как тебе удалось снять заклятия Поклепа? – поразился Ванька.

Уши у Баб-Ягуна запунцовели, что было видно даже в полумраке.

– Пришлось поломать голову, – довольно сказал он. – Две недели, пока у меня лапы лягушачьи были, только об этом и думал. По комнате прыгал и думал. А потом меня словно осенило: заклятия Поклепа действуют на всех, кроме него, ведь так? Потому что если бы они на самого Поклепа срабатывали, он бы не смог здесь ходить и все проверять. А раз он ходит и всюду нос сует, значит, для него самого эта магия не опасна. Так?

– Вроде логично. Недаром же говорят, что заклинания Поклепа может снять только сам Поклеп, – подтвердила Таня. Пока она еще не понимала, куда Ягун клонит.

– А дальше проще! Я нашел в шкафу у своей бабуси его старую мантию. Он когда-то в магпункте лечился и ее случайно оставил. Ну а дальше остались пустяки: оживить ее… Тут мне очень помогла вот эта книжечка!

Баб-Ягун с гордостью продемонстрировал маленькую потрепанную книжицу, которая недавно подсказывала ему заклинания. Книжка хитро подмигивала изображенным на обложке глазом, а на ее корешке то и дело загорались красные буквы: «Проделки белых магов в пересказе Гуго Хитрого».

«И что, он в самом деле был хитрый?» – подумала Таня.

«И еще красивый!»– немедленно заверили ее буквы. А еще через мгновение название книжки изменилось. Теперь надпись на корешке гласила: «Проделки белых магов в пересказе Гуго Красивого и Умного».

Спохватившись, что книжка подзеркаливает ее мысли, девочка быстро заблокировала сознание. Да, этот Гуго точно был не промах.

– Где ты взял эту книжку? В библиотеке? – спросила она.

– Не-а, – замотал головой Баб-Ягун. – Абдулла бы мне ее не дал. Она в закрытом доступе. К счастью, этот Гуго когда-то лечился у моей бабуси и подарил ей экземпляр с автографом. Там на первой странице здоровенный такой росчерк.

– А что было у этого Гуги? От чего он лечился? Не от хитрости? – насмешливо поинтересовался Ванька.

– А-а, бабуся уже не помнит, – рассеянно протянул Баб-Ягун. – Ерунда какая-то. То ли перхоть, то ли зуб мудрости резался… А может, просто засунул себе карандаш в ноздрю, а обратно никак. У них, у писателей, еще и не такое бывает, особенно когда вдохновение вдарит.

Книжка недовольно заворчала. Гуго Хитрый явно был недоволен таким отзывом о своей персоне.

Следуя за медленно плывущей по воздуху мантией, которая таинственным образом повторяла все движения Поклепа и даже точно так же подергивала плечом, ребята поднимались по мраморной лестнице. Изредка из рыцарских доспехов и из стен выплывали призраки, но все больше какие-то малознакомые и дикие. У одного в груди торчало длиннющее копье, на которое другие призраки вешали сушиться свои старомодные чулки и кафтаны. Среди этих призраков не было ни поручика, ни Недолеченной Дамы, ни даже Безглазого Ужаса. Призраки хмуро смотрели на друзей и, не отвечая на вопросы, втягивались в свои убежища.