Дмитрий Емец - Таня Гроттер и перстень с жемчужиной

– Так она скоро будет?

– Это неизвестно. Станешь ждать?

Таня покачала головой.

– Пожалуй, нет. Думаю, мне лучше зайти к ней домой. Где она живет?

Глаза пего-зеленой девушки расширились. Она расхохоталась. Подхалимское эхо услужливо разнесло ее хохот по всем лестницам.

– Нет, вы слышали эту?.. Наглость – второе счастье, а наивность – первое! – воскликнула она.

Таня нахмурилась.

– А что тут такого? Да, я спрашиваю, где живет Склепова. Не знаешь – так и скажи, – произнесла она сердито.

Девушка перестала смеяться.

– Разумеется, не знаю! Никто не знает, но все не прочь узнать! Все без исключения! – сказала девушка с розово-фиолетовыми волосами, делая рукой широкий жест.

Таня огляделась и, к крайнему своему изумлению, обнаружила поблизости еще человек десять малиново-желто-сине-зелено-фиолетововолосых. Все они стояли и чутко прислушивались к их разговору. Некоторые демонстративно смотрели в потолок или в пол, будто их ничего больше не интересовало.

– Разнюхивают! Видала? – прошептала пего-зеленая.

– Они тоже ждут Гробыню? – спросила Таня.

Девушка кивнула.

– И давно они тут? – спросила Таня.

– Кто как. Я лично четыре дня. Но не постоянно! Каждые двенадцать часов мы с подругой подменяем друг друга! Ей повезло чуть больше – у нее уже есть автограф и перчатка Гробки!.. Первый раз моей подруге повезло в два часа ночи, а в другой раз Гробыня появилась в четыре часа дня… И снова была не моя смена! Невозможно подгадать, да? – спросила девушка.

Таня усмехнулась, подумав, что Склепова всегда была непредсказуема.

– А по зудильнику нельзя позвонить? – спросила она.

– Говорят, нельзя. Подходит жуткий мордоворот и сразу начинает орать. Редкостное хамло! – сказала девушка с негодованием.

– Охранник, что ли? – не поняла Таня.

Только через десять минут, уже расставшись с пего-зеленой фанаткой, Таня запоздало сообразила, кем был упомянутый мордоворот, и выругала себя, что не догадалась спросить номер зудильника. Возвращаться на студию желания не было. Потоптавшись в замешательстве, Таня решила прибегнуть к магии и вызвать Гробыню через перстень. Такой способ связи тоже существовал, хотя и был более трудоемким. Однако прежде, чем она настроилась и, вызвав в памяти необходимые зрительные образы, произнесла заклинание, ее отвлек шум.

У дома слева от студии стоял здоровенный плотный мужик в безразмерной темной майке. Круглая как мяч, тщательно выбритая голова казалась гостем на его огромном туловище. Через равные промежутки времени мужик ударял в стену кулаком и исторгал вопль, похожий на брачный призыв лося.

Таня взглянула на него искоса, с опаской, собираясь уйти, затем взглянула еще раз, остановилась и недоверчиво всмотрелась. Мужик показался ей удивительно знакомым.

– Гуня! – окликнула она.

Мужик перестал сотрясать дом и медленно, угрюмо, как танковая башня, повернулся. Тане стало не по себе, когда она представила, что могла обознаться.

– О, Танька! Блин! Какими судьбами? – заорал мужик, заключая ее в медвежьи объятия.

– Контрабас раздавишь! – только и успела сказать она.

Наконец лапы Гуни разжались. Таня смогла набрать воздух и определить примерное количество раздавленных ребер. Неужели ни одного? Странно, очень странно…

– Вот я вас и нашла! Зачем ты бедную стену бьешь? Тренируешь Гломус вломус ?

– Не-а, чего его тренировать? Я изгоняю стресс наружу, чтобы не дать ему разрушить меня изнутри, – подумав, сказал Гуня.

Для прежнего Гуни эта фраза была бы безумно сложной. Сегодняшний же оттарабанил ее бойко, как попугай. «Похоже, Склепова все время повторяла, и он запомнил», – решила Таня. Она еще в Тибидохсе заметила, что Гломов обожает думать Гробыниными мыслями. А еще точнее: полуфабрикатными заготовками ее мыслей.

– Стресс?

– Ну да. Гробыня меня измотала… Сказала: «Стой тут! Жди!» А я ненавижу ждать! Уа! Меня прямо всего трясет! Лучше б дома остался! – заревел Гуня.

Его кулак взметнулся, и от стены вновь полетели каменные крошки.

– А где Склепова? – спросила Таня.

– Она это… в магвазине. Она способна на минуту заскочить в магвазин за зубной щеткой и вернуться через три часа с тележкой покупок.

– А ты сам с ней ходи! – предложила Таня.

Гуня ухмыльнулся.

– Гы! Так она меня и взяла! Она говорит, что я у нее над душой стою!.. И вообще, когда я с ней в магвазине, ее трясет!

Неожиданно какая-то радостная мысль посетила Гуню. Его бандитская физиономия просветлела.

– Ты же тут? Сейчас мы ее вызвоним! – сказал он.

Довольный, что у него появился повод дернуть Гробыню, Гломов извлек зудильник и несколько раз ткнул в его дно заскорузлым пальцем. Современные модели зудильников позволяли вызывать абонентов контактным способом, не запуская наливные яблочки.

– Ну же! Где ты там? – нетерпеливо пробормотал он.

Поцарапанное дно зудильника осветилось. На нем возникла разгневанная физиономия Склеповой.

– Ты меня достал! Пяти минут не можешь без мамочки?

Гуня замычал и сместил экран зудильника так, чтобы Гробыня могла увидеть Таню. Таня не сказала бы, что Склепова чрезмерно обрадовалась. Если ее разновеликие глаза и расширились от изумления, то незначительно.

– О! О! Жди меня! Я сейчас! – сказала она и отключилась.

Таня думала, что Склепова примчится как метеор, однако не тут-то было. Гробыня появилась только минут через десять с кучей пакетов. Ее каблуки касались асфальта с особенным, четким звуком. Во всем облике Склеповой царила восхитительная, расслабленная небрежность. Это была королева, хозяйка жизни. Сунув пакеты Гуне, Склепова небрежно обозрела Таню.

– Что у тебя за ссадина на подбородке? Сарданапал побил? С кровати упала?

– А… это?! Кто-то из третьекурсников налетел… Соловей взял меня на драконбол младшим инструктором, – вспомнила Таня.

Брови Гробыни выразили все, что она думает об упомянутом виде спорта.

– Драконбол, а? Физкультура лечит, а спорт калечит, а?.. Ну иди ко мне, дорогая!

Таня подошла. Гробыня обняла ее холеными руками и осторожно поцеловала в щеку.

– Имей в виду, Гроттерша! Выглядишь ты плохо! Не то чтобы плохо, но неухоженно. Так недолго из человека превратиться в спортивно-ломовую лошадь!

Таня улыбнулась.

– Спортивно-ломовую? Такие разве бывают?

– И не такие бывают. Посмотри в зеркало, киса!

Лицо Гробыни стало вдруг озабоченным. Вспомнив о чем-то, она быстро извлекла пудреницу, щелкнула крышкой и внимательно оглядела свою верхнюю губу.

– Так и есть! Герпес! Сглазили, собаки! – сказала она без особой досады.

Постояла, подумала о чем-то своем, глядя поверх волос Тани. Таня почувствовала, что формальная часть закончена. Склепова с ней уже поздоровалась.