Фёдор Кнорре - Бумажные книги Лали. Повесть-сказка

Вот почему за ним осталось это странное имя: Непомник. Вы спрашивали. Теперь вы знаете, - тихо улыбнулась притихшим ребятам Прекрасная Дама.

Космос молчал, не отвечая на позывные всех Пунктов и Центров Земли. Срок приближался неотвратимо, люди это знали, а животные чувствовали.

Все уже привыкли к тому, что животные ищут убежища у людей. Никого не удивляло, когда они отовсюду стекались поближе к человеческому жилью в какой-то смутной надежде найти спасенье около самых разумных и опасных, а может быть, и жестоких существ планеты.

Похоже было, как будто вся борьба, неприязнь, недоверие отступили перед общей бедой, и своим безошибочным инстинктом звери это чувствовали.

Прибрежные воды и заливы были полны дельфинами, подплывавшими прямо в руки людей, с немым вопросом всматриваясь своими умными маленькими глазками, будто спрашивая: «Что же это с нами делается? Что надвигается на нас?» Стаи присмиревших обезьян заполнили городские и пригородные парки; стада антилоп трусили мелкой рысцой, как цирковые лошадки, пробираясь по утихшим улицам больших городов; антилопы и лоси вмешивались в домашние стада коров или овец; печальные жирафы просовывали головы в окна второго этажа городских домов; и люди находили утешение в том, чтобы кормить их хлебом и фруктами. Сбившиеся в необычные стайки лисицы жались в одной стороне большой площади, не обращая внимания на заячью стаю, с пугливой покорностью жевавших листья капустных кочанов, которые сваливали перед ними задумчиво усмехающиеся водители овощных самосвалов.

Никого теперь не могло удивить, если он, проснувшись в своей квартире, обнаруживал рядом со своей подушкой свернувшегося калачиком пушистого енота, целую стайку зелёных птичек, усыпавших люстру, а в кресле рядом выглядывавшую из-под пледа, угревшуюся там мартышку, которая по водосточной трубе забралась на десятый этаж.

Никому в голову не приходило гнать от себя внезапно появившуюся во дворе или в садике львиную семейку. Когда случалось такое, матери кричали из окна своим ребятишкам, игравшим во дворе:

- Эй, не видите, что ли? У нас же львы во дворе! Чего вы зеваете, они, может быть, есть хотят?

И львы безропотно дожидались своей очереди, когда дети из рук раздавали им еду.

Вся давняя, древняя вражда, предубеждения и распри, по мере приближения кометы, слабели и теряли свою силу, и всё ярче, мощнее становилось для всех существ то, обычно непростительно забываемое людьми, главное, общее, что неразрывно связывает всех: их общая жизнь на одной планете.

И вот, в эти дни приближения Срока, когда никто ничему уже, казалось, и удивиться не мог, все директора Центров Связи «Земля - Космос» были всё-таки изумлены.

Шло обычное, безотменное и безрезультатное заседание директоров. По всему земному шару в Центрах Связи в восемнадцати совершенно одинаковых круглых небольших залах, за одинаковыми круглыми столами сидело восемнадцать директоров, и все они учтиво обменивались мнениями, разместившись на соответствующих стереоэкранах. Всё выглядело традиционно, совсем как на каком-нибудь старинном заседании.

Председатель, по обычаю, предложил обсудить текущие дела, но так как никакие дела по контактам никуда не текли и даже не двигались с места, было решено их не обсуждать.

- Что поделаешь? - сказала представительница Центра «Акангауга» в Андах (все её звали просто Анда). - Мы выложили всё, что у нас есть. У них по-прежнему «нет заинтересованности». Вот и всё. Последнее странное их включение о «возможных отклонениях» ничем не подтверждается.

- Абсолютно ничем, - бесстрастно согласился Председатель. - Есть у кого-нибудь из уважаемых участников если не новая информация, то хотя бы соображения по поводу какой-либо непоступившей информации?

Все участники держались очень достойно, обмениваясь чопорными полупоклонами. Тревога и печаль, которая у каждого была на душе, совершенно не отражались на их лицах. Судя по внешнему виду, можно было предположить, что эти восемнадцать невозмутимых мужчин и женщин, смуглых и белых, совсем чёрных и жёлтых, молодых и пожилых, собрались, чтоб, не торопясь, обсудить какую-нибудь археологическую находку в гробнице царства Урарту или Ниневии.

- Никаких гипотез о передаче, которую Новая якобы от нас принимает, ни у кого из коллег, вероятно, нет? - равнодушно, но добросовестно исполняя до конца все формальности, рассеянно осведомился Председатель.

- Собственно, какое это теперь может иметь значение? - мягко заметил смуглый индеец, директор Центра «Попокатепетль».

И тут профессор Ив сделал лёгкий, но странно порывистый полупоклон. Все удивлённо посмотрели на него.

- Мы в своё время совершили решающую ошибку, - очень сдержанно, самым бесстрастным академическим тоном, скрывая волнение, произнёс Ив. - И сделали мы её очень давно. Выкладывая все наши великие… для нашего времени воистину великие достижения в электронике, бионике, астрофизике и тому подобное, мы непростительно упустили из виду, что есть одна-единственная область, где они действительно нуждаются в нас, где мы их опередили!.. Я предвидел всё, что вы мне сейчас возразите. Предвижу бесконечные недоумения, вопросы, споры. Я со всей ответственностью предлагаю провести сегодня же совещание здесь, в моём зале. Собраться всем здесь, то есть сделать на ракетах необходимый часовой, полуторачасовой перелёт. Я жду вас как гостей!

С затихающим посвистыванием межконтинентальные ракеты одна за другой приземлялись на крыше Центра Связи.

Профессор Ив, как радушный хозяин, встречал гостей у подножия эскалатора, плавно спускающегося в залу приёмов. С интересом осматриваясь, они неторопливо ступали на упругий, травяного цвета ковёр. С лёгкими шутливыми и радостными восклицаниями многие впервые в жизни обменивались рукопожатиями. Долго вглядываться, узнавая друг друга, им не было надобности; десятки лет на сотнях заседаний, докладов, симпозиумов и конференций они часами сидели друг против друга. Многие были знакомы с ранней молодости и встречались теперь пожилыми людьми, учёными с мировой известностью, и все изучили каждую чёрточку лица и звук голоса друг друга, но только тут впервые в жизни протягивали друг другу руку. И таким непривычным и неожиданным было это живое прикосновение и пожатие рук, чёрных, белых, жёлтых, смуглых, сильных ручищ и сухих, как птичьи лапки, маленьких ручек, что к собственному удивлению лица учёных невольно расплывались в какой-то беспомощной детской приветливой и обрадованной улыбке, вовсе не предусмотренной программой встречи. До того непривычно было ощущение жёсткости или бархатистой нежности женской руки, летучего запаха сигарного дымка или лёгких духов… Словом, удивительное это для них было сознание, что при желании можно протянуть руку ещё раз и дотронуться до собеседника. Конечно, никому и в голову сделать такое не приходило, но от одного сознания, что это можно сделать, как-то теплее становилось у всех на душе. Наконец появился и сам Председатель. Сердечно, как и все, пожал по очереди всем собравшимся руку и тоже улыбнулся.