Георгий Балл - Детская библиотека. Том 17

— Здравствуйте, железные сундуки, — крикнул Лисенок. — Вы хотели меня видеть? Пожалуйста. Меня зовут Ладик. А это мой друг Леша.

Роботы молчали. Ярко светилась у них красная черта предельного внимания. Но они не могли сообразить, как мы попали на секретный остров «Симпозиум». И роботы своим кибернетическим умом стали быстро складывать, умножать, делить и опять умножать… Остров закрылся полнейшей тишиной, будто толстым ватным одеялом, потому что микросхемы их памяти вели гигантскую внутреннюю работу, что-то сопоставляя и отбрасывая, подключая Солнце, Луну, другие планеты и звезды, чтобы выйти в конце концов на нас с Ладиком.

А лисенок, пользуясь тишиной, сказал:

— Я — лисенок Ладик — в этот длинный предлинный день объявляю вам войну-ловилку. А тебе, Боря, возвращаю то, что ты потерял. — И лисенок бросил роботу железную пуговицу. — Возьми, припаяй, тогда на пиджаке у тебя будет действительно три пуговицы. Вот тогда ты не ошибешься. Надеюсь, до трех ты умеешь считать? Ответь, пожалуйста.

У робота Бори от обиды и злости выскочили такие искры, что вспыхнули сухие ветки соседних деревьев. Лес охватило пламя. Роботы засмеялись, прикрывая железными руками свои дорогостоящие кибернетические головы.

А робот Боря, весь в пламени, закричал: «Клянусь, что я отвечу лисенку и его другу Леше. Отвечу очень быстро и беспощадно. И потому я беру себе новое имя: „ЖЕЛЕЗНЫЙ МСТИТЕЛЬ БЕСПОЩАДНОГО ОТВЕТА“,если кратко — Жембо. И я, Жембо, даю страшную клятву всеми проводниками и полупроводниками».

— Прощай, Жембо, — крикнул Ладик и бесстрашно ринулся в огонь… Я закрыл рукой глаза и устремился за лисенком. Хорошо, что «Симпозиум» был островом в океане, и мы прыгнули в воду… Мы поплыли.

— Не обгорел? — спросил я.

— Только кончик хвоста. Но Жембо за это еще заплатит, — и лисенок засмеялся, быстро подгребая лапками.

Я оглянулся. Все роботы вошли в воду. Впереди стоял разъяренный Жембо, из глаз которого вылетали искры. И, как говорят моряки, на много миль освещали океан. Над головой робота поднялись рога антенн.

Лисенок тоже оглянулся и крикнул: «Эй, двурогий Жембо, попробуй нас догони!»

— Не смейся, Ладик, — сказал я. — Ты что, не понимаешь? Он вызывает по рации быстроходные военные корабли.

Ясно, что положение наше стало трудным и крайне опасным: военные корабли легко нас догонят. И тогда в нас начнут стрелять из всех пушек и ракет. Нет, не будет никакой пощады от робота Жембо. Ведь он дал страшную клятву.

Вдруг я услышал отдаленный шум. Шум становился все громче, все решительнее ломал небо над нами. И я увидел между облаками вертолеты-наводчики и бомбардировщики.

— Ладик, — прошептал я, — мы пропали.

В ту же секунду с вертолета нас заметили… Они дали сигнал огромному бомбардировщику. Зловещий вой пикирующего бомбардировщика: две бомбы, как тяжелые, почерневшие от дождей спелые груши, полетели вниз. И тотчас же вокруг нас взметнулись столбы воды.

Я хотел закричать от страха и досады, но тут же меня потянуло на дно.

Когда мы стукнулись о песчаное дно океана, Ладик первый опомнился, вскочил и пихнул мне камышинку: «Дыши через нее, не бойся. Теперь они нас не найдут».

— Глупый лисенок, буль-буль-буль, — мне в рот попадала вода. Но я все-таки хотел ему объяснить, что нельзя волшебные слова говорить не на пользу, а во вред себе. — А то мы… буль-буль-буль.

Лисенок быстро приспособился дышать через камышинку, точно всю жизнь это делал и спокойно спросил: «Ты чего-то хочешь сказать?»

— Волшебные… буль-буль-буль.

— Ты волшебный или я волшебный?

— Не я буль… буль…. буль… не ты… буль… буль… буль…

— Конечно, — смеялся лисенок, — я совсем не волшебный: «Видишь, как у меня обгорел хвост? Зато посмотри, как кругом волшебно!»

И действительно, словно в сказочном саду, среди розовых кораллов, мимо проплывали рыбы необычайной красоты — плоские и толстые, полосатые — всех цветов. Словно сотни радуг вспыхивали вокруг.

Рыбы таращили на нас глаза.

— Ребята, — обращался к ним лисенок, — у вас нигде тут не завалялся телевизор? Можно даже черно-белый…

Рыбы открывали рты, пускали пузыри и не отвечали.

— Не понимаю их, — удивлялся лисенок, — рот надо открывать, чтобы говорить, а пускать пузыри в воде так просто.

Рыбы таращили на нас глаза.

— Ребята, — обращался к ним лисенок, — у вас нигде тут не завалялся телевизор? Можно даже черно-белый…

Рыбы открывали рты, пускали пузыри и не отвечали.

— Не понимаю их, — удивлялся лисенок, — рот надо открывать, чтобы говорить, а пускать пузыри в воде так просто.

— Скажи… буль… будь… будь… Домой… буль… буль… буль…

— А как Жембо? Он же поклялся нас поймать.

Ох, этот лисенок! Погибнет сам и погубит меня. Что тогда скажут папа и мама? Они будут плакать. И я подумал, что надо научить лисенка бояться. Жалко, что в воде это сделать очень трудно. Только изворотливый Ладик умудрился сразу говорить, дышать и еще любоваться подводным миром.

И я решил выждать. В конце-то концов я сам уж не такой трусливый. Мне даже захотелось сочинить храбрые стихи:

Нет, не очень получается.

И вдруг я опять услышал, как Ладик зашептал волшебные слова: «Что было бы, если бы… нас поглубже закопало в песок?»

— Ой, мамочка, будь… будь… будь… Погибаем… будь… будь… будь…, — попробовал кричать я, а сам думал. — Ну этого, лисенок, я тебе никогда не прощу!

Из песка поднялся огромный краб.

— Что такое? — спросил потревоженный краб, которого я совершенно нечаянно стукнул ногой.

— Телевизор есть? А компьютер? А дисплей? — спрашивал Ладик.

Краб долгое время смотрел на нас ничего не понимающими, круглыми глазами. Он пытался вспомнить: где он нас мог видеть.

— Скажите, вы не были на балу у морской звезды Жули в тысячном году после мирового потопа? Вы, конечно, помните, какой прекрасный был съезд звезд, рыб? — и краб ткнул в меня клешней. — Вы отлично танцевали со звездой Жули.

— Извините, но вы меня с кем-то спутали. — Я теперь научился дышать через камышинку и при этом не булькать.

— Разве вы не из семейства крабовых?