Народные сказки - Индийские сказки

«Тути намэ» Нахшаби далеко отошла от «Шукасаптати». Число глав сокращено до пятидесяти двух, многие сказки отсутствуют или заменены заимствованными из других индийских сказочных сборников, а частично, может быть, вновь созданными; иногда две или несколько сказок, взятых из «Шукасаптати», соединены в одну или же одна сказка разделена на ряд самостоятельных повествований. Весь текст подвергнут основательной переделке: изменились не только имена персонажей, места действия, многие детали, но в иных сказках и самый узор фабулы.

Из персидских переделок «Тути намэ» Нахшаби наибольшую известность приобрел индийский вариант Мохаммада Кадири, писателя, жившего в Индии в XVIII веке.

Редакция Кадири во многом отличается от текста Нахшаби. Количество глав в ней сокращено до тридцати пяти; добавлены две новые сказки; некоторые вводные рассказы выделены в самостоятельные сказки, другие опущены или заменены новыми. Изменились подробности и даже сюжеты некоторых сказок.

«Книга попугая» Мохаммада Кадири была переведена на афганский и на несколько новоиндийских языков, а из европейских — на русский, английский, немецкий и французский.

На новоиндийских языках существует, большое количество вариантов «Сказок попугая» в стихах и прозе. Одни восходят к «Тути намэ» Кадири, другие — к «Тути намэ» Нахшаби, третьи — непосредственно к «Шукасаптати». Наиболее популярной в Индии редакцией этого сборника является «Тота кахани» Хайдар-Бахша Хайдари на языке урду, одном из самых распространенных языков Индостана.

Хайдар-Бахш Хайдари родился в XVIII веке в Дели, но еще ребенком переехал вместе с отцом в Бенарес. Здесь он получил прекрасное образование, а затем поступил на службу в бенаресский суд. Однако призванием его была литература. Еще будучи чиновником в суде, он написал несколько произведений, но развернулась его литературная деятельность в Калькутте, где ему предложили занять должность преподавателя в колледже Форта-Уильяма. Год его смерти точно не установлен. По одним источникам, он скончался в 1828, по другим — в 1833 году.

Самым прославленным произведением Хайдари является «Тота кахани» (буквально «Попугай-сказка», иначе говоря «Сказки попугая»). Это перевод на язык урду, а точнее — обработка «Книги попугая» Мохаммада Кадири. Созданная в 1801 году, «Тота кахани» уже в 1803 году была опубликована в Калькутте и с тех пор переиздавалась многократно [4] Данный перевод «Сказок попугая» на русский язык сделан с индийского издания «Тота кахани», вышедшего в 1921 году в Лакхнау. .

Как и другие восточные переводчики того времени, Хайдари не стремился педантично придерживаться оригинала. Лишь очень немногие фразы Кадири переведены им точно. Кое-что он выпустил и многое добавил. Узор фабулы как в обрамляющей повести, так и в отдельных сказках, правда, оставлен им без изменений, но разработан более тщательно, чем в оригинале: Хайдари ввел в свой текст подробности описательного характера, обогатил диалоги персонажей, особенно — беседы попугая с Худжастой в обрамляющей повести. У Кадири обрамления большей частью очень кратки. У Хайдари они развиты и служат уже не только механической сцепкой отдельных сказок, но приобретают самостоятельное значение. В них дается яркая характеристика хитрого, осторожного, себялюбивого попугая и его простодушной, легкомысленной слушательницы, а по содержанию своему каждое из них представляет собой небольшое введение к очередной сказке. Обогащают версию Хайдари новые пословицы, поговорки, а также многочисленные стихотворные вставки.

Настоящий сборник является первой попыткой познакомить советского читателя с народными сказками на языке урду.

М. Клягина-Кондратьева

Некий бадшах [5] Бадшах — царь. созвал со всех концов своего государства мастеров и умельцев и сказал:

— Вы знаете, на что нужна каждая вещь, и можете определить ей цену. Так скажите же — велика ли цена мне? Только смотрите, не ошибитесь. За ошибку накажу сурово.

Выслушали мастера приказ бадшаха и закручинились. Ни один не надеялся спасти свою жизнь и честь.

Был среди тех мастеров один умный старик, который много чего повидал на своем веку. И вот он так сказал своим товарищам:

— Ведите меня к его величеству бадшаху. Я скажу, как велика ему цена, и спасу вашу честь.

Тогда мастера привели старика к бадшаху и доложили:

— Этот старик знает цену его величеству бадшаху, наместнику бога на земле.

— Докладывай нам все, как есть, — приказал бадшах, — не уменьшай и не прибавляй. Не то будешь строго наказан!

Старик поклонился и сказал:

— Цена бадшаху, прибежищу мира, ломаный грош!

Услышал бадшах, какая ему цена, и спросил старика:

— Как так? Почему такой бадшах, как я, стоит всего только ломаный грош?

Старик ответил:

— Когда человек покупает раба, он заставляет этого раба выполнять всякие работы, нужные и ненужные, а сам ничего не делает. Но, если кто-нибудь купит ваше величество, он не получит от этой покупки ни малейшей пользы. Не вы будете ему служить, а он вам. Да еще придется вас всячески ублажать и почитать, а толку от вас никакого.

Некогда между зверями и птицами вспыхнула великая война. Тогда летучая мышь сказала себе:

— Никто еще не решил, кто я такая — зверь или птица. Одни говорят, что я зверь, другие, — что птица. Лучше мне пока держаться особняком да обдумать все хорошенько. Не стану я примыкать ни к зверям, ни к птицам; погляжу, кто кого одолеет. Чья сторона победит, на ту я и перейду!

Тем временем звериное войско встретилось с птичьим, и завязалось сражение. А летучая мышь только смотрела на битву издалека. И стало ей казаться, что побеждают птицы. Тогда она полетела в их сторону, но не приблизилась к ним, только подумала: «Вот одержат победу, я к ним и примкну!»

Но тут ей вдруг показалось, что одолевают звери. Тогда летучая мышь шмыгнула в ряды зверей и заявила:

— Морда у меня точь-в-точь такая, как у мышей. Детеныша своего я кормлю молоком, а птицам этого не дано. Значит, я зверь. Так примите же меня в свое племя! А уж я век буду вам служить верой и правдой. Ни за что на свете вас не предам!

Звери поверили летучей мыши и приняли ее в свое племя.

А птицы-то все-таки победили зверей — очень уж храбрый был у них полководец — орел. Тут летучая мышь испугалась до смерти и подумала: «Не миновать мне теперь птичьих когтей!»