Джанни Родари - Путешествие Голубой Стрелы

– Но прошло уже шесть месяцев, его уже, наверное, освободили.

– Пойдёмте посмотрим: тут всего два шага. Тюрьма находится в конце этой аллеи. Пойдёмте, это будет неплохой сюрприз нашему пленнику… Потом вы отправитесь дальше, а я вернусь на пьедестал.

И Машинист полным ходом повёл Голубую Стрелу в сторону тюрьмы, которая виднелась невдалеке, серая и огромная, с сотнями чёрных узких дыр вместо окон.

– Никого не видно, – сказал Памятник, внимательно осмотрев все этажи.

– Давайте я посмотрю, – сказал Сидящий Пилот.

И вот он уже летит на высоте крыши и внимательно осматривает окошко за окошком. В камерах было полно заключённых, но Сидящий Пилот никого из них не знал. К счастью, на помощь пришла лошадь Памятника: она звонко заржала.

– Молодец, – воскликнул Памятник, – ты тоже вспомнила о нашем друге!

На этот раз из окошка третьего этажа сразу же высунулось исхудалое лицо.

– Привет! – закричал Памятник, узнав заключённого.

– Привет! А я-то думал, что ты являлся мне во сне.

– А вот и не во сне! Так тебя всё ещё не освободили?

– А-а-а, здесь такая же история, как в книге о Пиноккио [2] Речь идёт о книге писателя Коллоди «Приключения Пиноккио», послужившей прототипом для книги А. Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино». : воры выходят из тюрьмы, а патриоты остаются. Мне жаль только, что в эту новогоднюю ночь я нахожусь далеко от моей семьи. Мой мальчик ждёт, конечно, подарка от Феи, но какой подарок я смогу ему послать? Здесь нет игрушек.

– Нет? А мы что такое? – воскликнул тогда Сидящий Пилот.

Заключённый прищурился и увидел маленький аэроплан, порхавший перед его глазами, потом он посмотрел вниз и увидел Голубую Стрелу и ковбоев, гарцевавших на снегу на своих лошадях, которые с высоты казались маленькими мышатами.

Заключённый вздохнул:

– Ах, если бы здесь был мой сынок!

– А кто из нас, по-вашему, ему бы понравился? – спросил Кнопка, которого осенила новая идея.

«В конце концов, – подумал он, – не обязательно всем идти к Франческо. Многие дети остаются без подарков, и нам не мешало бы разделиться, чтобы понемногу порадовать всех».

– Не знаю, – смутившись, ответил заключённый, – когда я был дома, он очень любил запускать бумажного змея.

– Тогда ему, без сомнения, понравится змей, который летает без ниток! – воскликнул Сидящий Пилот.

– Что вы этим хотите сказать?

– Хочу сказать, что, если вы дадите ваш адрес, я полечу туда и приземлюсь на подушку вашего сына, как на самый лучший аэродром.

На этот раз Сидящий Пилот побил рекорд доброты.

Тут совершенно неожиданно Памятник разразился смехом.

– Прекрасно, – воскликнул он сквозь смех, – меня повысили в должности! Я был простым памятником, а стал Феей, которая разносит подарки!

– Ну как, – напомнил Сидящий Пилот, – вы дадите мне ваш адрес?

– Я… ну конечно, конечно! – заторопился заключённый. – Летите по этой аллее, потом свернёте направо и долетите до самого холма; сделайте круг над холмом и увидите дом с тремя трубами. Самая низкая труба – от моего камина. Вы не ошибётесь!

Сидящий Пилот повторил адрес, чтобы лучше запомнить его, попрощался со всеми и приготовился к полёту.

Во время этого разговора кукле Нере, по правде сказать, было очень грустно. Вы помните её? Это она не сводила глаз с Сидящего Пилота, а он даже не замечал этого.

А сейчас Сидящий Пилот собирается улетать, и она никогда больше его не увидит. Слёзы выступили у неё на глазах. Но она собрала всё своё мужество и крикнула:

– Синьор заключённый, а дочери у вас нет?

– Есть, но она ещё очень мала и не понимает, что такое подарки.

– Но ведь она вырастет! И вырастет без подарков. Хороший же вы отец: совсем не беспокоитесь о вашей дочери!

Серебряное Перо вынул трубку изо рта и в первый раз за всё время рассмеялся.

Это было настолько странно, что все обернулись: никто ещё никогда не видел, чтобы он смеялся. Ведь известно, что краснокожие никогда не смеются.

– Кукла Нера обманывать. Она хочет лететь с Сидящий Пилот.

Кукла Нера была чернокожей, но она так покраснела, что чуть не превратилась в краснокожую.

Сидящий Пилот рассмеялся, сделал круг над площадью, подхватил на лету куклу Неру, посадил её в кабину и крикнул:

– Вот кукла для вашей девочки! Можете не сомневаться: когда она вырастет, кукла ей понравится.

И самолёт с рокотом умчался вдаль.

Так мы расстались с этим симпатичным героем. Расстаёмся мы и с заключённым, потому что пришёл надзиратель и заставил его отойти от окна. Расстаёмся и со старым Памятником, который, проводив наших друзей, вернулся на свою площадь.

Сколько расставаний! Наверно, к концу путешествия, когда мы приедем к двери Франческо, нас останется очень мало.

Но тс-с – мы же ещё не приехали. А кто это зловеще улыбается за ветками деревьев? Кто следует по пятам за нашими друзьями?

– Синьора баронесса, это они!

– Тише, Тереза, а то они услышат и убегут!

– Бог мой, только этого ещё не хватало после всех лишений, которые мы перенесли, отыскивая их!

– Замолчи, говорят тебе, а то я снижу тебе заработную плату!

Старая служанка замолчала, потому что, когда Фея обещала увеличить заработную плату, это можно было не принимать всерьёз, но, когда она угрожала её снизить, можно было держать пари, что она сдержит своё обещание. Из всех арифметических действий сложение нравилось ей тогда, когда она подсчитывала свои доходы, а вычитание – когда ей приходилось платить другим. Она считала, что сложение и умножение – удел бедняков.

Всю ночь Фея и её служанка мчались как сумасшедшие, рискуя сломать метлу, на которой летели. Когда они уже выбились из сил и собирались повернуть назад, острые глазки Феи заметили сквозь снегопад Голубую Стрелу, которая с погашенными фарами мчалась вдоль трамвайной линии в сторону городской окраины.

– Вот они, – сказала Фея.

Наши друзья ещё ничего не заметили: они так радовались, что наконец отыскали следы своего Франческо.

– Следы совсем свежие, – ликовал Кнопка, – без сомнения, мы уже близки к цели.

Внезапно Серебряное Перо вынул трубку изо рта, как будто хотел что-то сказать. Однако не сказал ничего, но его уши стали двигаться во всех направлениях, как у волка; все краснокожие тоже стали прислушиваться.