Божена Немцова - Золотая книга сказок

– Ладно, я вам помогу, но только с условием, чтобы никто не знал, что это я вам совет дала. Слушайте: завтра днём возьмите сети, заберитесь на гору Скарман и делайте вид, будто рыбу ловите. Мой муж с друзьями в это время пойдёт мимо. Увидят вас, начнут смеяться, а вы отвечайте: «Если жеребец может жеребёнка принести, то и на горе можно рыбу ловить!»

Поблагодарил её мужик и пошёл домой.

На следующий день отправился судья с приятелями на охоту. Ещё издалека видят, что на Скармане мужик сети растягивает. Стали хохотать, за животы хвататься, а добравшись до вершины, давай допытываться, что это он там делает.

– Рыбу ловлю, – отвечает мужик.

Все удивились.

– Вот дурень! – кричит судья. – Где это видано, где это слыхано, чтобы на горе рыба водилась?

– Если жеребец может ожеребиться, то и на горе может рыба водиться, – отвечает мужик.

Судья покраснел как рак, велит мужику вниз спуститься. И говорит:

– Я верну тебе жеребёнка, но прежде скажи, кто тебе такой совет дал?

Мужик и так и сяк отбояривался, да не устоял и во всём сознался.

Вернулся судья домой, а Манка на него не смотрит, ходит по комнатам, ни слова не говорит и на вопросы не отвечает. Понимает, что её ожидает.

Муж хмурился, хмурился, а потом подходит к ней и говорит:

– Ты помнишь, что я тебе перед свадьбой приказывал?

– Помню, муженёк, помню, – опустила Манка голову.

– Зачем же ты тогда мужику совет давала?

– Затем, что не терплю несправедливости. Ты ведь бедного мужика обманул!

– Обманул или не обманул, дело не твоё! Ты мой приказ нарушила, теперь возвращайся откуда пришла! Но хочу я с тобой разойтись по справедливости. Возьми из дому то, что тебе всего дороже.

– Благодарю, дорогой муженёк, за доброту. Придётся мне, видно, тебя послушаться. Разреши только напоследок вместе с тобой поужинать, да так весело, будто между нами ничего дурного не случилось.

Пошла Манка на кухню, велела хороший ужин готовить и лучшее вино к столу подавать.

Сели ужинать: едят и пьют и беседу ведут как ни в чём не бывало. Жена мужу наливает, да наливает. Видит – он уже совсем хорош, и приказывает слуге ещё рюмку налить.

– А теперь, дорогой муженёк, – говорит Манка, – выпей эту рюмку за моё здоровье и за наше прощанье. Выпьешь – и я уйду к своему батюшке.

Взял судья рюмку и выпил за здоровье жены, но тут его голова опустилась на грудь, и он крепко уснул. Слуги судью раздели и спать уложили, а потом вместе с кроватью взвалили на плечи и пошли вслед за Манкой.

Отец только руками всплеснул, когда эта удивительная процессия поздней ночью приблизилась к его дому. Но дочь ему всё объяснила, и он успокоился.

Солнце уже стояло высоко в небе, когда судья пробудился ото сна. Озирается, глаза протирает, никак не может понять, где он находится. Тут открываются двери, а в дверях стоит Манка в простенькой деревенской одежде, на голове чёрный чепец.

– Ты ещё здесь? – спрашивает её судья.

– А почему мне здесь не быть? Ведь я у себя дома.

– А я что здесь делаю? – удивляется судья.

– Так ведь ты же велел мне взять с собой то, что мне всего дороже! Вот я тебя и взяла!

Рассмеялся судья и говорит:

– Я тебя прощаю. Вижу, что ты и умней меня и хитрей. Отныне ты будешь судьёй, а не я.

Стала Манка судьёй. И судила она справедливо, по чести да по совести.

Жила когда-то женщина, и была у неё дочь: ленивая-преленивая. Звали её Геленка. Сидит Геленка однажды у окна и, как обычно, на белый свет глазеет. Рассердилась мать, потащила её к ручью и давай камнем по пальцам бить… Заплакала Геленка. А в это время мимо ехал князь из Красного замка. Видит – мать свою дочь по пальцам бьёт. Стал он спрашивать, чем та провинилась.

– Как же мне её не бить? Ведь она только и знает, что из конопли золотые нитки прядёт, – отвечает старуха.

– Ну, если эта девчонка может из конопли золотые нитки прясть, отдайте её мне, – говорит князь.

– А вы мне что за неё дадите?

– Полмерки золота.

– Берите, – согласилась мать и отдала князю дочку.

Князь посадил девушку на своего коня и повёз в Красный замок. Приехали. Князь с коня соскочил, взял Геленку за руку и отвёл в комнату, битком набитую коноплёй.

Подал князь Геленке прялку и веретено, показал на коноплю и говорит:

– Когда всю коноплю спрядёшь, возьму тебя в жёны.

Сказал, вышел из комнаты, а Геленку запер.

Сидит Геленка, плачет. Вдруг видит – в окошке маленький человечек появился. На голове красная шапочка торчком торчит, на ногах сапожки из какой-то непонятной кожи обуты.

– Ты чего ревёшь? – спрашивает он Геленку.

– Ах, я девица разнесчастная! – всхлипывает Геленка. – Как же мне не плакать! Ведь приказали мне из всей этой конопли золотых ниток напрясть! А я не умею!

– Ну, ладно, не реви! – сказал мужичок Геленке. – Даю тебе три дня. Угадаешь, как меня зовут, да из какой кожи мои сапожки сшиты, я тебя выучу золотые нитки прясть.

Обрадовалась Геленка. Согласилась. Взял человечек веретёнце, ухмыльнулся и принялся за работу. Целый день веретено по светлице плясало, конопли становилось всё меньше, а золотой пряжи – всё больше. Мужичок не ест, не пьёт, целый день прядёт и Геленку этому ремеслу обучает. Когда стало темнеть, отложил он веретёнце и спрашивает Геленку, знает ли она, как его зовут, да из какой кожи его сапожки сшиты? Отвечает девушка, что знать не знает и ведать не ведает. Мужичок скок в окно и скрылся с глаз.

Подсела Геленка к окошку, руки на коленях сложила, задумалась. Как же звать мужичка? Из какой кожи его сапожки сшиты? Может, это и не кожа вовсе! Может, они из соломы сплетены? Из железа отлиты? Да только ничего ей в голову не идёт. А из имён лишь Янко да Имрик, Йожко да Палик!

Думала, думала, ничего не придумала, даже про обед забыла. Вдруг слышит – кто-то под окном вздыхает да громко сетует: «Ах, я несчастный, голодный, жажда меня мучает, некому меня, старика, пожалеть!»

Выглянула Геленка из окна, видит; сидит внизу старичок-нищий. Взяла она свой обед и отдала старичку; тот наелся, стал Геленку благодарить. А Геленка велит ему завтра снова приходить. Довольная, что сделала человеку добро, прилегла она на коноплю и, позабыв про мужичка и его загадки, сладко уснула.

На следующий день снова явился мужичок в красной шапочке, схватил веретено и давай прясть. Работает, торопится, спины не разгибает. А вечером спрашивает, знает ли девушка, как его зовут. Геленка только головой качает. Мужичок злобно захохотал и исчез. Снова подсела Геленка к окошку, стала думать, как же всё-таки зовут этого чудного мужичка? Из чего его сапожки сшиты?