Александр Дюма - Предание о графине Берте

Предлогом послужил ему день рождения дочери, бывший как раз восьмого мая.

Рыцарь Ганс теперь еще чаще прежнего посещал барона. Он влюбился в дочь его, Гильду,

и, несмотря на то, что был втрое старше ее, решился просить у Вильбольда руки его дочери.

Барон, женившийся сам без любви и бывший все-таки очень счастливым в супружестве, благодаря тому

что жена его была святой женщиной, не понимал, что Гильда, только обожая своего мужа, может быть счастливой.

Притом барон очень уважал своего друга за его мнимую храбрость; знал, что он богат; ему нравился веселый, болтливый собеседник, неистощимый в рассказах о своих подвигах в сражениях, турнирах и на дуэлях.

Поэтому барон, хотя и не дал Гансу Варбургу решительного ответа, но сказал, что ему будет приятно, если тот станет ухаживать за Тильдой и ей понравится.

С того времени рыцарь Ганс стал еще более внимательным и любезным по отношению к Гильде, но та по-прежнему была скромна и сдержанна и делала вид, что не догадывается о намерениях своего поклонника.

На пятый день после появления огненной руки был как раз день рождения Гильды. Барон Вильбольд устроил парадный обед, на который пригласил всех своих друзей. В числе приглашенных находился, конечно, и Ганс Варбург.

Когда все уселись за стол, вдруг раздался звук рога и дворецкий доложил, что у ворот замка находится рыцарь, просящий гостеприимства.

Барон приказал сейчас же пригласить его в столовую, и через пять минут рыцарь явился.

Это был красивый молодой человек, с черными волосами, голубыми глазами и изящными манерами, свидетельствовавшими, что он привык вращаться в высшем обществе.

Его величественный вид поразил всех собеседников, и барон Вильбольд, видя, с кем имеет дело, предложил ему занять свое собственное хозяйское место. Но незнакомец отказался от этой чести и сел на одно из второстепенных мест.

Никто не знал молодого рыцаря, и все глядели на него с любопытством. Только Гильда сидела с опущенными глазами, но внимательный наблюдатель мог бы заметить, что она сильно покраснела при появлении незнакомца.

Пир шел весело, вино лилось рекой, и раздавались многочисленные тосты.

Во время обеда зашла речь о привидениях замка Виттсгав. Барон откровенно сознался, что они внушают ему сильнейший страх. Рыцарь Ганс стал над ним насмехаться.

- Хотел бы я видеть тебя на моем месте, в то время когда огненная рука писала на стене слова, которые никогда не изгладятся из моей памяти, - заметил барон своему другу.

- Все это только плод твоей фантазии, - возразил ему Ганс, - я не верю в привидения. Если бы они ко мне явились, я заклял бы их так, что они исчезли бы раз навсегда, - прибавил он, ударяя шумно по своей шпаге.

- Хорошо, - сказал барон, - я сделаю тебе предложение. Закляни дух графини Берты так, чтобы она более не возвращалась в замок Виттсгав, а за это получишь у меня все, что пожелаешь.

- Даже руку твоей дочери? - спросил Ганс.

Барон, возбужденный вином, дал свое согласие.

- А в случае если рыцарь Ганс потерпит неудачу, согласны ли вы дать ту же награду всякому, кто исполнит это предприятие? - спросил вдруг незнакомец.

- Разве вы можете предположить, что я потерплю неудачу? - вскричал Ганс. - Это довольно дерзко с вашей стороны!

- Во всяком случае, - возразил незнакомец, - мой вопрос, с которым я обратился к барону, не может принести никакого ущерба вашим намерениям, так как только после неудачи вашей попытки я предлагаю свои услуги.

- Чтобы согласиться На ваше предложение, - заявил барон незнакомцу, - я должен знать ваше имя.

- Я рыцарь Торальд, - ответил молодой человек.

Имя это пользовалось такой славой, что все гости

поднялись со своих мест с целью приветствовать молодого рыцаря. Барон заявил, что считает брак своей дочери со столь славным рыцарем великой для себя честью, но так как он знает рыцаря Ганса уже двадцать лет, а То-ральда видит в первый раз, то принимает предложение его только с условием, что он должен получить согласие Тильды.

Гильда покраснела до корня волос.

Торальд ответил, что согласен и что женится только тогда, когда будет уверен в любви своей избранницы.

Тогда барон попросил у Торальда сведений о происхождении последнего. Молодой рыцарь ответил, что происходит из одного из знатнейших германских семейств и даже, прибавил он, улыбаясь, находится отчасти в родстве с бароном Вильбольдом.

- Но это мы разъясним после, когда покончим с вопросом о заклинании духа графини Берты, - сказал

Торальд. - Пусть рыцарь Ганс попытается сделать это сегодня ночью, а я попробую в следующую ночь.

Барон похвалил молодого рыцаря за его энергичную решимость и крепко пожал ему руку.

Ганс все время хранил мрачное молчание. Вильбольд заметил даже с удивлением, что он побледнел. Барон сказал Гансу, что тот должен быть доволен, так как сегодня же ночью увидит привидения. Но Ганс возразил, что духи, вероятно, не появятся. Тогда Торальд уверил его, что он ошибается: духи непременно к нему явятся, и если Ганс хочет уступить ему свою очередь, то он с благодарностью согласится.

Ганс хотел принять его предложение, но против этого восстали Вильбольд и его гости; было решено, что все останется по-прежнему: сегодня отправится в замок Виттсгав Ганс, а в следующую ночь Торальд. Тостом за здоровье заклинателей барон закончил обед.