Валентин Лебедев - Заповедник Сказок 2015 [Том 5]

— Ну вот, всё! — важно заявил он, отряхнув с лапок последние крошки. — Теперь будем ждать!

Дракон опасливо покосился на свой хвост.

— Чего ждать-то?

— Ну как чего?! Будем ждать, пока ты поправишься! Потому что острый соплит — это тебе не шутки, его лечить надо сразу!

Дракон согласно кивнул — острый соплит ему совсем не понравился.

Они посидели какое-то время в тишине, глядя на просвечивающую сквозь занавеску луну — ну, если считать тишиной хруст и чавканье, с которыми Хомка догрызал остатки овсяных печенек, макая их в малиновое варенье.

— Мммм… послушай, Хомка… а как мы узнаем, что я поправился? — спросил вдруг задумчиво Дракон.

— Не знаю! — легкомысленно отозвался Хомка. И тут же добавил: — Но мы обязательно поймём, вот увидишь.

Они посидели в тишине ещё какое-то время, потом сыграли пару партий в морской бой и крестики-ромбики. Потом немножко покидались подушками и повисели на люстре — совсем чуть-чуть, потому что с острым сопли том, наверное, вредно висеть на люстре. А потом Дракон вдруг задумчиво облизнулся и пробормотал:

— А у нас случайно не осталось фисташкового мороженого? Что-то я какой-то голодный…

— Ну вот, я же говорил, что мы сразу поймём. Поздравляю, ты совсем здоров! Ну, всё, я пошёл…

И Хомка деловито потопал к шкафу.

— Эй, ты куда? Бросаешь больного друга?.. — начал было Дракон, но тут же осёкся. Он действительно давно уже перестал чихать и кашлять. И чувствовал себя просто отлично. И даже хвост снова сиял яркой зеленью и был бодр и прекрасен — от первой чешуйки до последней.

— Никого я не бросаю… — проворчал Хомка. — Просто я устал. Знаешь, как это тяжело, лечить больных драконов?!

А потом добавил утешительно:

— Не переживай. Я ещё завтра зайду. Надо же закрепить результаты лечения! Главное, чтобы нашлась горчица…

И, захихикав, глядя на выражение драконьей морды, Хомка поспешно юркнул в шкаф.

Надо ли говорить, что Дракон с тех пор больше никогда не болел острым соплитом и воспалением обаятельной железы ? Хотя по-прежнему очень любит фисташковое мороженое.

Однажды Хомка решил стать полезным. В Доме-на-Болоте, где Хомка жил уже несколько лет в компании Старого Петри, Лады, её подросшей дочурки и никак не желающего взрослеть Котёнка, особых обязанностей у него не было. Он, разумеется, наводил иногда порядок, в своей комнате и своём драгоценном сундучке, выметал из шкафа огрызки плюшек, шуршащие фантики от конфет и апельсиновые корочки, порою помогал Ладе нарезать аккуратными дольками яблоки для шарлотки. Но всё это была скорее его собственная инициатива. И откуда в Доме-на-Болоте берётся, словно сама собой, вкусная еда, свежие простыни и восхитительный запах свежего морского ветра и глаженого белья, Хомка не знал.

Как-то ранним утром хомяк сидел в проёме открытого окна и болтал задними лапами. В одной руке у него была чашка свеже-заваренного бормоглотового чая, в другой — свежайшая, с пылу с жару, яблочная плюшка с коричной корочкой. Старательно жуя плюшку и добродушно следя за облаками, проплывающими неторопливо над Заповедным Лесом, Хомка подумал, что неплохо было бы на обед отведать горохового супа. (Ну не спрашивайте у меня, почему этим утром ему пришла в голову такая странная идея — я не знаю.) И тут же, вдогонку, засомневался — вряд ли гороховый суп способен самозародиться в кастрюле. Насколько Хомка успел заметить, в шкафах и на полках большой и светлой кухни появлялись только простые продукты — мука и сахар, соль, чай в большой банке, всякие травки и корешки, картошка в подполе, масло, сметана и молоко в холодном шкафу. А вот всякие вкусности вроде яблочной шарлотки, пряников, плюшек, варенья, хрустких салатов и печёной в золе картошки всегда кто-то готовил или приносил с собой.

И вот Хомка решил, что сегодня, на радость всем обитателям Дома-на-Болоте и случайным гостям (а гости забредали часто), он сварит вкуснющий гороховый суп. Приняв такое архиправильное решение, хомяк спрыгнул с подоконника в сад и деловито зашагал по тропинке вокруг дома — такое предприятие следовало начинать, входя в кухню с парадного входа.

На кухне Хомка первым делом решил определиться с набором ингредиентов — это умное слово он слышал от Старого Петри и знал, что все по-настоящему прекрасные вкусности обязательно состоят их этих самых «гридентов». Взяв с полочки маленький обгрызенный карандашик, он накарябал в волшебной тетрадке Старого Петри: «ГАрАХавый сЮп» и принялся терпеливо ждать. Постепенно в тетрадке стали проступать слова, фразы и даже картинки, и Хомка, сосредоточенно сопя, принялся переписывать всё это на огрызок промокашки. Даже кончик языка от усердия высунул. Потом захлопнул тетрадку и торжественно протопал в тот угол кухни, где возвышалась красавица-печка, а по стенам были навешаны полочки и шкафчики. Хомка был полон решимости творить гороховый суп!

Он достал самую большую кастрюлю, налил в неё воды, поставил на огонь, а потом, периодически сверяясь с исписанной промокашкой, принялся кидать в кастрюли «гриденты», бормотать заговоры и вытаптывать лапками заклинания на плиточном полу. Не прошло и часа, как по Дому-на-Болоте поплыл вкусный, пусть и несколько странный, запах.

Первым на кухню заявился, разумеется, рыжий Котёнок. Просунув голову в дверной проём, он принялся топорщить усы и старательно нюхать воздух. Потом прошмыгнул внутрь и вспрыгнул на кухонный стол неподалёку от плиты, у которой священнодействовал хомяк.

— А чего это ты тут делаешь, Хом? — спросил он у друга.

— Готовлю — точнее, уже сготовил — гороховый суп! — торжественно произнёс Хомка, размахивая половником. — Хочешь попробовать?

Котёнок ещё раз принюхался, а потом кивнул.

— Хочу! Только, — осторожно добавил он, — маленькую ложечку…

Хомка, покопавшись в ящике стола, протянул ему небольшую десертную ложку — и Котёнок, чуть поколебавшись, зачерпнул из большой кастрюли ложечку горохового супа.

— Ну как? Вкусно, правда? Я старался… — Хомка аж подпрыгивал от нетерпения, напоминая рыжий мячик с лапками. — Здоровский суп получился, правда? Гороооховый…

Котёнок, облизав ложку, зачерпнул ещё, а потом, обернувшись к Хомке, сказал:

— Очень вкусно, Хом. Только это… видишь ли, это явно не гороховый суп.

Хомяк так и замер на месте, а потом взвился, словно разъярённая фурия.

— Это почему это не суп? Я же воду кипятил? Кипятил! Гриденты туда кидал? Кидал! Даже рецепт правильный узнал! — и он сунул Котёнку под нос изрядно помятую и заляпанную чем-то липким и сладким промокашку. — И даже улучшил его — все самое вкусное, самое полезное в суп положил… А ты говоришь — не суп!