Любомир Фельдек - Синяя книга сказок

Девочка в раме глубоко-глубоко вздохнула и подумала: «Какое счастье, что глаза у моей мамы голубые, как незабудки!»

Из наблюдений над жизнью двух зеркал я сделал вывод: живется зеркалам невесело. Рано или поздно любое зеркало — и обыкновенное и водное — разбивается на тысячу никому не нужных осколков. Сделал я этот вывод, и стало мне грустно.

За третьим зеркалом наблюдать уже не хотелось. Сидел я этак невеселый, смотрел на чистый лист бумаги и размышлял о печальной жизни зеркал. И вдруг — что это? — на листе бумаги отразились мои мысли! Мысль за мыслью — и страничка набралась. Страничка за страничкой — и сказка готова! А в сказке ожили и первое разбитое зеркало, и второе, точно никто никогда их не разбивал.

Тут я снова развеселился. И, веселый, говорю себе: «Отчего ты думаешь, будто зеркалам плохо живется? Очень даже хорошо! И самая приятная жизнь у третьего зеркала, у того, что лежит перед тобой на столе. Это зеркало отражения мыслей. Зеркало, в котором отражаются и оживают даже разбитые зеркала». А так как это зеркало — просто чистый лист бумаги, на котором можно писать, я назвал его в своих ученых записках зеркалом бумажным.

Если бы оно еще и в огне не горело!

Жил да был барон, барон бас Баритон. Знали бы вы, какой это был богач! Дукатов у него… Постойте, сейчас припомню. Целый воз? Нет. Целый мешок? Тоже нет. Ага, вспомнил: был у него всего-навсего один золотой дукат. Да ведь и один дукат — больше чем ничего! Вернее, один дукат был больше чем ничего, потому что — увы! — наш барон, барон бас Баритон, потерял свой единственный дукат в саду.

Искал он этот дукат день, искал неделю, искал месяц — нет дуката, точно он сквозь землю провалился. Ищет барон бас Баритон, ищет и вдруг видит: посреди сада вырос диковинный куст. Поглядеть — вроде бы смородиновый, но вместо гроздьев смородины висят на нем гроздья серебряных дукатов.

— Ну и ну! — воскликнул барон бас Баритон. — Вот, значит, как! Мой дукат в самом деле провалился сквозь землю! Выпал из кармана, я на него наступил, втоптал в плодородную почву, тут и год был на редкость урожайный — мой дукат и пророс. А коли так — чего мне горевать?

Дождался наш барон, барон бас Баритон, пока серебряные дукаты созреют, а как пришла осень и налились дукаты золотом, собрал их в мешок, забросил мешок на плечо и отправился в главный город королевства сдавать свое богатство в банк.

В главный город королевства надо было идти дремучим лесом через Черную гору. Идет наш барон, барон бас Баритон через Черную гору — вдруг путь ему преграждают два здоровенных детины.

— Кто вы, братцы? — спрашивает барон бас Баритон.

— Угадал, мы и есть братцы! — отвечают они. — Мы братья Мухи, знаменитые разбойники! Скидавай-ка мешок!

Что тут станешь делать — скинул наш барон, барон бас Баритон, мешок с дукатами, отдал разбойникам, а те, как и подобает порядочным разбойникам, скинули барона в глубокую пропасть.

Вот падает наш барон бас Баритон в глубокую пропасть и по пути размышляет:

«Видно, настал мой последний час. Да что там час — последняя минута! Самое время проститься с родственниками и друзьями».

Не мешкая достает наш барон, барон бас Баритон, из кармана лист бумаги, достает чернила, гусиное перо и начинает на лету писать:

Дорогие мои родственники, дорогие друзья! Прощаюсь с вами в последнюю минуту своей жизни, ибо разбойники скинули меня в глубокую пропасть и я…

Хотел наш барон, барон бас Баритон, написать «падаю», да не написал — вдруг он ощутил, что больше не падает. Верьте или не верьте, ваше дело, а только парил наш барон в воздухе, словно птица!

Однако был он вовсе не глуп и разом смекнул, что случилось. Росточку-то он был небольшого, совсем даже маленького — куда меньше гуся! Гусю, чтобы лететь, нужны два крыла, полные гусиных перьев. А нашего барона удержало в воздухе всего одно гусиное перышко.

— Хорошо, что я вынул его из кармана! — порадовался барон. — А еще того лучше — что несколько раз взмахнул им, когда писал письмо.

Тут наш барон, барон бас Баритон, принялся что есть силы размахивать гусиным пером и почувствовал, что взмывает вверх, увидел край пропасти, но продолжал подниматься все выше и выше — вот взлетел он над кронами деревьев, вот уже парит над Черной горой… Внизу, посреди дремучего леса увидел он горное озеро и на его берегу — разбойников. Сидят братья Мухи, делят дукаты из его мешка: мне дукат, тебе дукат…

«Ах! — подумал наш барон, барон бас Баритон. — Как жаль, что их двое, а я один».

Только подумал, как уже смекнул, что ведь и он не один! На глади горного озера разглядел он второго барона, барона бас Баритона, — свое отражение.

«Ха-ха! — подумал барон, барон бас Баритон, — двое на двое — не так уж плохо»… И вскричал:

— Гей вы, братья Мухи!

— Кто там нас кличет? — удивились братья Мухи.

— Это я, барон, барон бас Баритон, которого вы скинули в пропасть! — отвечает барон. — Я не разбился, потому что упал в речку, которая вынесла меня на дно горного озера, на берегу которого вы сидите. И я нашел здесь уйму золотых прутьев куда великолепнее тех дукатов, что вы у меня отняли. Я вам, братья Мухи, по гроб жизни благодарен!

— Быть этого не может! — воскликнули братья Мухи и склонились над озером — поглядеть, правда ли, что барон там, да еще нашел золотые прутья. Тут наш барон на лету схватился за солнечный луч, падавший рядом с ним на землю, а в зеркале озера это отразилось так, будто он и верно держит в руке золотой прут.

— Может это быть, может! — воскликнули братья Мухи, увидев чудо, и оба, не сговариваясь, прыгнули в горное озеро — до того захотелось им отнять у барона еще и золотые прутья.

И сталось то, что должно было статься и чего так хотел наш барон, барон бас Баритон. Всякое око, коли залетит в него мошка, мигом зажмурится. Не диво, что зажмурилось и око горного озера, когда влетели в него разом две здоровущие мухи. А были этими мухами братья Мухи. Зажмурилось око горного озера и схоронило разбойников под своими берегами. Тут наш барон, барон бас Баритон, не мешкая спланировал на своем гусином пере на землю, посбирал дукаты в мешок и что было мочи припустил с Черной горы домой, потому как знал, что око горного озера рано или поздно раскроется, выпустит слезу, а с озерной слезой выплывут на волю и братья Мухи.

Следующей весной засеял наш барон, барон бас Баритон, золотыми дукатами весь сад. Засеял и думает:

«Коли из одного дуката уродился целый мешок дукатов, теперь должно родиться столько мешков с дукатами, сколько золотых дукатов было в моем мешке».