Софья Могилевская - Сказки о маленькой Машеньке

Машенька поглядела на свои руки, а на них и правда глядеть неохота. «Придётся вымыть», - подумала она. Залезла на табуретку, взяла мыло, кое-как намылила руки, только собралась водой сполоснуть - глядь, на ладошке сидит мыльный пузырик. Совсем маленький. Даже меньше обыкновенной горошины. Сидит, весь переливается, на Машу посматривает и словно бы чуть-чуть посмеивается.

- Ну тебя! - обиделась Машенька и пустила на пузырик из крана воду.

А он всё равно сидит -не смывается. Потрясла рукой, а он и не стряхивается. Тогда Маша принялась сдувать пузырик. А он как пошёл раздуваться, как пошёл раздуваться! Сперва стал с яблоко. Потом с футбольный мяч. А потом ещё больше.

Машенька испугалась. Ещё никогда она не видала таких мыльных пузырей. Она хотела отдёрнуть от него руки. Да не тут-то было. Руки у неё вдруг приклеились к пузырю крепко-накрепко.

Тут распахнулась дверь, поднялся сквозной ветер, подхватил пузырь, и он вместе с Машей вылетел в раскрытое окошко.

- Бабушка, бабушка!.. - закричала Машенька.

Но бабушка была где-то далеко и не видела, как Машенька вместе с мыльным пузырём уже летела над крышами домов.

А мыльный пузырь поднял Машу прямо к облакам. Потом ещё выше. И вот облака оказались внизу.

Они были похожи на густую мыльную пену.

Со страха Машенька ещё сильнее вцепилась в пузырь, а он всё-таки был мыльный, некрепкий и сразу разлетелся на тысячи крохотных капель.

Охнув, Машенька кувырком полетела вниз. Упала она на что-то очень мягкое, в какую-то белую пыль. А пахла эта пыль мятой. Она ничуть не ушиблась, только вскрикнула и тут же громко чихнула.

И рядом, она услыхала, ещё кто-то чихает. Раз чихнул. Второй раз чихнул. Третий…

Машенька посмотрела: кто это тут?

А снизу раздался тоненький голос:

- Апчхи! Это я.

Машенька глянула вниз и увидела свой собственный гребешок. Он бегал вокруг неё, будто сороконожка.

- Ты откуда взялся? - удивилась Машенька.

- «Откуда, откуда»! Из твоего кармана выпал. Всё из-за тебя… - сердито начал гребешок, но, не договорив, снова зачихал.

Машенька испуганно огляделась:

- Гребешок, где мы теперь?

Гребешок, будто настоящая сороконожка, весь изогнулся, приподнялся, показал на столб, на котором висела дощечка с надписью, и сказал:

- Читай!

- Я ведь ещё маленькая, я ещё не научилась читать,- сказала Машенька.

Тогда гребешок, а он-то умел читать, громко и внятно прочёл:

- «Пустыня зубного порошка». -И тут же злорадно прибавил: - Вот не хотела умываться, не хотела причёсываться, не хотела чистить зубы, бросила свою зубную щётку, теперь сиди здесь до самой старости!

Машенька заплакала:

- Я не хочу сидеть здесь до самой старости! Я домой хочу! К бабушке.

Гребешку стало жалко Машеньку. Он подумал и сказал:

- Не знаю, что нам делать! Может, пойти к зубной щётке? Она здесь королева!

- Тогда скорей, скорей идём к этой самой королеве, к зубной щётке!-закричала Машенька.

- «Скорей»! - насмешливо повторил гребешок. - Легко сказать «скорей»! А дорогу ты знаешь?

- Нет, - сказала Машенька. - не знаю.

- Ну и я не знаю.

Машенька собралась было снова заплакать, но гребешок на неё прикрикнул:

- Не реви! Слезами делу не поможешь. Пойдём с тобой куда глаза глядят. Авось кого-нибудь встретим, тогда и расспросим про дорогу.

Что и говорить, трудно им было идти по пустыне зубного порошка. Порошок-то ведь сыпучий, мягкий.

Машенька и гребешок то увязали по щиколотки, то проваливались до колен. А один раз оба скатились под откос белого оврага и насилу оттуда вылезли.

- Ох, я дальше не пойду. Я устала! - захныкала Машенька.

Но гребешок повернулся к ней и крикнул радостным голосом:

- Впереди вода и чей-то домик! Не плачь!

Ещё немного - и они вышли на берег мыльной реки. Вода в этой реке была перламутровая, а у берега покрыта пеной из мыльных пузырьков. У самой реки стоял чистенький, белый домик. Крыша на нём была тоже белая, из красивой пластмассы, а стёкла в окошках до того прозрачны, будто их и вовсе нет.

В домике жила тётушка мочалка.

Распахнув оконце, она сразу увидела Машеньку и всплеснула руками: никогда прежде ей не приходилось встречать таких девочек-замарашек.

- Девочка-замарашка,-крикнула она,-тебе что нужно?

Машенька подошла поближе и вежливо спросила:

- Вы не знаете, как нам пройти к королеве зубной щётке?

- Дорога-то одна, - ответила тётушка мочалка. - через мой сад. Только такую грязнулю туда я не пущу. Сначала тебя надо вымыть.

- Нет,- сказала Машенька.- Мыться я не стану.

- Что ты, что ты! - заволновался гребешок. - Ведь другой дороги нет! Разве ты хочешь остаться здесь навсегда?

Машенька подумала, подумала и -что делать? - согласилась. Ей не хотелось на всю жизнь оставаться в пустыне зубного порошка…

Но она сражала тётушке мочалке:

- Только вода пусть будет не очень горячая, и мыло пусть не лезет в глаза, а вы меня, пожалуйста, не трите слишком сильно!

- Ладно!- Тётушка мочалка захлопотала, засуетилась: она очень любила всех мыть.

Сначала тётушка мочалка притащила из мыльной реки одно ведро воды. Вылила в ванну. Потом притащила второе ведро.

- Для одной девочки, пожалуй, хватит!

А вода в ванне запенилась, зашипела, залопотала сердитым голосом:

- Мало-мало-мало-мало…

Пришлось принести третье ведро. Тогда вода успокоилась, и тётушка мочалка позвала Машеньку:

- Иди, Маша, мыться!

И уж она её мыла-мыла, уж она её тёрла-тёрла, уж она её водой поливала-поливала и всё приговаривала:

- Вот какая чистенькая да хорошенькая девочка получилась! Такую можно и через мой сад пустить.

А сад у тётушки мочалки был вот какой: на грядках у неё росли красные резиновые губки, на клумбах -разноцветные куски мыла и удивительные цветы. На их стебельках виднелись небольшие краники. Повернёшь такой краник налево - и тотчас из цветка на тебя брызнет холодный душ; повернёшь направо - польётся тёплый.

Тётушка мочалка провела Машеньку с гребешком через весь сад, отворила им калитку и спросила:

- Видите эту белую дорожку?

- Видим, - ответили оба.

- Вот и идите по ней прямо-прямо. Никуда не сворачивайте, придёте к гребешковому лесу. Там вам скажут, как дальше идти.

Гребешок обрадовался:

- Маша, мы в гребешковый лес пойдём! Вот хорошо!

И, простившись с тётушкой мочалкой, они побежали по белой дорожке. Да и дорожка ли это? Уж очень она была похожа на мохнатое полотенце.