Юрий Круглов - Жили-были

Бедняк получил деньги, вышел на улицу и тихо позвал жену: «Жена, идем домой!» На следующий день купили они еды, всего и живут, горя не знают.

Проходят две недели, а бедняк не несет Антипу денег. Антип и говорит: «Николай-чудотворец! Ведь я тебя продам!» Николай-чудотворец ни слова. Антип взял икону и на базар. Попадает ему навстречу поп: «Ты куда, сынок, икону несешь?» — «Виноват, батюшка! Но вот что у меня случилось: крестьянин взял у меня сто целковых денег, а Николай-чудотворец поручился!» — «Как же поручился?» — «Говорил со мной сам вечером». — «Не может быть, чтобы говорил!» — «Может!» И отправился дальше.

Пришел на базар, ходил, ходил с иконой — никто не покупает! Подошел один молодой человек: «Ты куда, Антип, с иконой?» — «Да продаю». — «А сколько просишь?» — «Сто рублей». — «Эх, брат! Ее подновить, так и то будет стоить рубль двадцать!»

Так и вернулся Антип домой ни с чем, а дома беда! Пошла его жена по воду по тонкому льду, на льду упала, ноги разодрала, богу душу отдала да к богу не попала.

Жили два соседа-охотника, и ходили они за охотой. Однажды идут дремучим лесом, глухою тропой, и повстречался им старичок-святитель — отец Никола. Они его не узнали, за человека посчитали.

И говорит он им: «Не ходите этой тропой, охотнички!» — «А что, дедушка?» — «Тут, други, через эту тропу лежит превеликая змея, и нельзя ее ни обойти, ни перейти». — «Спасибо тебе, дедушка, что нас от смерти отвел!» Дедушка и ушел.

Постояли охотники, подумали и говорят: «А что нам какая-то превеликая змея! У нас ружья есть. Подумаешь, змею не убить!» И пошли.

Дошли и видят: огромный бугор казны на тропе! Посмеялись охотники: «Вон он что, старый дурак, нам сказал! Кабы мы не пошли, он бы казну-то взял, а теперь ее нам не прожить!» Сидят и думают, что делать. Один и говорит: «Ступай-ка домой за лошадью: мы ее на себе не донесем». Один караулить остался, а другой за лошадью пошел. Который караулить остался, говорит тому, который домой пошел: «Ты зайди, брат, к хозяйке моей, хлебца кусочек привези!»

Товарищ пошел домой, приходит к своей жене, говорит: «Жена, что нам бог-то дал!»— «Чего дал?» — «Огромную кучу казны: нам не прожить, да и детям — будет и внучатам! Ну-ка, затопи-ка печь, замеси пресную лепешку на зелье! Я соседу скажу, что это жена ему прислала!»

Замесила жена лепешку на зелье и испекла тут же. Он запряг лошадь и поехал. А товарищ ружье зарядил и думает: «Вот как он приедет, я его хлоп — все деньги-то мои! А дома скажу, что не видел его».

Подъезжает к нему товарищ, он прицелился да и хлоп его — и убил. Сам подбежал к телеге — прямо в сумку; лепешки поел и умер.

А казна осталась на тропе; съела змея обоих!

В одну зимнюю ненастную ночь шел по дороге Иван Милостивый с двенадцатью апостолами. В поле ночевать было холодно, они и постучались к одному мужику: «Пусти обогреться!» Мужик сначала не хотел пускать их, да потом согласился и пустил с условием, чтобы завтра чуть свет обмолотили ему три копны ржи.

Наутро хозяин толкнул Ивана Милостивого (а он вместе с апостолами лежал на полу): «Пора молотить, собирайтесь!» Толкнул и пошел на двор. Апостолы поднялись и хотели было идти на гумно, да Иван Милостивый уговорил их еще немного поспать. Мужик ждал-ждал — нет помощников! Взял кнут, пошел в избу и давай стегать крайнего, а крайний-то был Иван Милостивый. «Полно! — закричал Иван Милостивый. — Вслед за тобой иду!»

Мужик ушел. Апостолы опять было поднялись, но Иван Милостивый снова уговорил их остаться и еще хоть немного отдохнуть. «Будет с него! — молвил он. — Отстегал кнутом, теперь больше не придет». А у самого на уме: «Как придет мужик, опять примется за крайнего!» И залез на другой край.

Мужик ждал-ждал, воротился в избу с кнутом и думает: «За что ж я буду бить одного крайнего? Примусь-ка я за заднего!» — и принялся снова за Ивана Милостивого. Только ушел мужик, Иван Милостивый в третий раз уговорил апостолов не вставать на работу, а сам залез в середину.

Вот хозяин ждал-ждал, не дождался и снова пошел в избу с кнутом. Пришел и думает: «Крайнему уж досталось, заднему тоже, примусь-ка теперь за середнего!» И опять досталось Ивану Милостивому.

Нечего делать, поднялся он и сам начал просить апостолов, чтоб шли помогать мужику.

Как-то послали мужики делегацию к Илье-пророку, чтобы дал дождя. Приходят, а он уж старый и крепко оглох. Кое-как объяснили, зачем пришли. «Куда же посылать?» — спрашивает Илья. «Посылай туда, где пыль», — показывают мужики. Илья не расслышал и говорит: «Ага, где был!» И послал дождь по старому следу.

Мужики видят, что не туда, и кричат: «Посылай туда, где просят!» Илья опять не расслышал и распоряжается: «Ага, где косят!» И посылает дождь на сенокосы.

Мужики плюнули, да и пошли вон, говорят: «Вредительством Илья занимается!»

И с тех пор к Илье не стали обращаться.

Жил в одной деревне мужик. Поехал он пахать ниву. Поработал, садится обедать и просит Илью- пророка пообедать: «Илья-пророк, обедать со мной!»

А Миколу не позвал.

Пообедали. Мужик продолжает свою работу. А Микола встретился с Ильей-пророком и говорит: «А не много хлеба соберет мужик с нивы: вырастет только по одной соломинке, где лошадь ступит!»

Тогда Илья идет к мужику и говорит: «Когда ты, мужичок, закончишь пашню, загони табун лошадей и истопчи всю ниву: где ступит лошадь, на каждой ступке вырастет соломина».

Мужик так и сделал.

Микола встретился с Ильей-пророком и говорит: «Хоть мужик хитрый, хитро сделал, но ржи нажнет не много — три ряда в скирду!»

Илья-пророк приходит к мужику и говорит: «Когда ты, мужичок, выжнешь рожь, начинай стог вокруг всей нивы, все равно три ряда выйдет».

Мужик так и сделал.

Тогда Микола и говорит Илье-пророку: «Хоть он много нажал, но не много намолотит — три мерки с овина!»

Илья идет к мужику и говорит: «Ты, мужичок, сади на овин четыре-пять снопов, все равно три мерки будет».

Мужик вымолотил всю рожь, ржи оказалось очень много — даже трудно поверить.

Тогда Микола и говорит Илье: «Хоть мужик и много хлеба нажал, все равно не придется ему покушать: я напущу порчу и весь хлеб сгниет!»

Илья и говорит мужику: «Навари пива и позови нас с Миколой в гости; мы придем, и я сяду на большее место, а ты возьми меня за руку и выведи, скажи, что сел не на свое место; посади Миколу».

Мужик так и сделал; угостил их. Микола говорит: «Ну, мужичок, сумел умилостивить, так и живи с хлебом, никто у тебя не отнимет!»

Мужичок и сейчас живет с хлебом — съесть не может.

Вот и сказка вся.

Один солдат прослужил двадцать пять лет, а отставки ему нет как нет! Стал он думать да гадать: «Что такое? Прослужил я богу и великому государю двадцать пять лет, в штрафах не бывал, а в отставку не пускают; дай пойду куда глаза глядят!»