Владислав Крапивин - Чоки-чок, или Рыцарь Прозрачного Кота

–Дай честное слово старшего брата, что не сочинил.

– Самое-самое честное! – Леша откинул одеяло, сел и для убедительности прижал к груди кулаки. – Пусть я лопну, как проткнутый шар, если вру…

Он не лопнул. А Даша вдруг прошептала:

– Ой, Лешка-а… У тебя коленки светятся…

– Где?.. Ох…

Коленки и правда выделялись в темноте двумя желтыми пятнышками. Словно в кожу была втерта светящаяся пыльца.

– Это, значит, когда я на рыбу забирался, с чешуи краску соскреб… Вот, а ты не верила!

– Теперь окончательно верю… А ты очень испугался сперва, когда эту рыбу увидел?

– Не очень… Средне… Подробности потом расскажу, а теперь я спать хочу. Ужа-а-асно… – Леша зевнул и свалился на подушку.

Утром Леше, конечно, подумалось, что ночное приключение он увидел во сне. А Даша решила, что ей приснился Лешин рассказ.

Мама уже не первый раз приоткрывала дверь:

– Эй, засони! На часах половина десятого! Ыхало приходило, про вас спрашивало…

«Ыхало! Ура!..» – Леша дернул со стула штаны и рубашку. Из карманов посыпались, застучали по полу твердые шарики.

– Леша, это что?

– Это рогаточные пули.

– А это? – Даша, свесившись с кровати, подобрала блестящий шарик. – Смотри…

– Не знаю… У меня такого не было.

Размером шарик был такой же, как и глиняные, – с крупную ягоду. Но прозрачный. Похоже, что из желтого стекла. Внутри шарика темнело зернышко, а в нем горела чуть заметная искра.

– Похоже на большую икринку, – задумчиво сказала Даша.

– На икринку? Ой, подожди… – Леша подскочил, с головой забрался под одеяло. Широко раскрыл в темноте глаза. Коленки желтовато светились.

– Дашка, иди сюда! – Они укрылись одеялом вместе.

– Значит, все было по правде!

– И шарик тоже светится, – выдохнула Даша. Теперь, в темноте, искорка в шарике горела ярко.

– Даш, наверно, это правда икринка! Я помню, на меня с рыбы какие-то бусины сыпались. Эта попала в карман рубашки, потому что он был после пятаков оттопыренный…

– Тогда надо положить ее в воду. Вдруг кто-нибудь из нее выведется.

Даша умчалась и принесла стакан с водой. Положила в него шарик. Поставила стакан на подоконник. А за окном с отдернутой шторой было зеленое и солнечное утро.

– Вон там приземлилась тетя Ихтилена. – Леша показал на примятую траву недалеко от окна. Из-за куста вылезло Ыхало. Помахало брату и сестре ладонью. Они тоже помахали ему. Даша дернула Лешу за майку:

– Побежали умываться в сад! Там кран.

Но Леша вдруг опять забрался под одеяло. Зажмурился.

– Хочу вспомнить все-все, что было ночью. Мне сказали, что я установил рекорд… Ай! Да что же это такое! Опять кусается!

Он вскочил. Пригляделся. По простыне спешил кто-то маленький, черненький. Леша сердито помусолил палец, взял на него эту букашку. Пригляделся. Нет, это был не клоп, не жучок, не блоха. Это…

– Даша, дай-ка со стола увеличительное стекло… Ух ты! Смотри!

На пальце под стеклом сердито дергалась маленькая буква «а». В точности такая, какие печатают в книжках и газетах.

Даша посопела рядом и робко сказала:

– Она живая…

– Она, кажется, пищит… – Леша поднес палец к уху. Буква звенела, как разъяренный комар:

– Отпустите меня немедленно! Что за безобразие!

– Ругается, – прошептал Леша. И спросил: – А ты не убежишь?

– Что за глупости! Разве я за этим щекотала тебя всю ночь? Я нарочно старалась обратить на себя внимание!

Букву посадили на чистый лист раскрытого Лешиного альбома. Стало видно, что у нее выросли крошечные, как у мелкой мушки, лапки. Вернее, ручки и ножки. На ножках буква поднялась, а ручки заложила за спину и принялась туда-сюда шагать по листу.

– Ты – говорящее насекомое? – спросил Леша.

– Сам ты насекомое! – послышался писклявый ответ. – Я буква! Буква «а», самая первая в алфавите! Неужели не ясно?!

– Ясно, – покладисто сказала Даша. – А откуда вы появились, буква «а»?

– Из газеты «Вечерний Хребтовск»! – опять запищала буква. – Из объявления! В нем был адрес: «Улица Пароходная, дом три, квартира два». Вот в слове «Пароходная» как раз я и стояла. Но это была кошмарная жиз-знь!

– Почему? – подозрительно спросил Леша.

– Другие буквы не давали житья! Все время придирались! «Почему другая буква «а», после «эн», стоит спокойно, а ты все время егозишь и высовываешься из ряда?..» Но я, во-первых, не высовывалась… почти. А во-вторых, как можно сравнивать? Я в слове была вторая по счету, а она только девятая! Это все равно что равнять сержанта с полковником!.. Вот я и ушла!.. Устроюсь где-нибудь, найду место получше… А эти, мои бывшие соседи, меня даже не окликнули! Сомкнули строй, и не осталось промежутка! Будто меня там и не было!

– По-моему, ты напрасно ушла, – сказала Даша. – Это нехорошо. Получилось, что улица не Пароходная, а Проходная. Кто-нибудь прочитает и запутается.

– А я-то здесь при чем? Они сами меня выжили!

– По-моему, ты сама этого добивалась, – заметил Леша.

– Ну и что? Рыба ищет где глубже, а буква – где заметнее. Найду место получше!

– Не всякая рыба ищет где глубже, – возразил Леша. – Я знаю такую, которая по небу летает.

– Это ее личное дело, – ответила буква «а».

– Ох и характер у тебя, – вздохнула Даша.

Леша спросил:

– А что было в том объявлении?

– Откуда я знаю! Я была знакома только с ближними буквами. До остальных-то мне какое дело?

– Как она пищит и звенит, – поморщился Леша. – Да еще кусалась ночью…

Даша задумчиво сказала:

– Она еще маленькая. Может быть, потом исправится и поумнеет. – Иногда она так же говорила про свою куклу Василису.

– Просто у меня дурное настроение. Я очень расстроена.

– А-а… – понимающе протянули Даша и Леша.

Буква «а» приподнялась на ножках и, кажется, чуть-чуть увеличилась.

– Благодарю вас. А не могли бы вы еще раз сказать «а-а»?

– Зачем? – удивился Леша.

– Это вливает в меня новые силы. Ведь звук «а» мой родной. Когда я наполняюсь им, то даже подрастаю.

Леша и Даша переглянулись и разом заголосили:

– А-а-а-а!..

Буква «а» радостно затанцевала и выросла на глазах. Стала ростом в полсантиметра.

– А-а-а-а!!

Буква качалась на ножках и поглаживала выпуклый животик. Она сделалась еще больше.

– А-а-а-а!!

– Что с вами? – Это мама распахнула дверь.

– Ничего! Мы играем! – радостно объявили брат и сестра.

– Что за игры! Я думала, у вас обоих животы схватило!.. Марш умываться, завтрак остывает!

– Сиди здесь, – велел Леша букве «а». – Если будешь себя хорошо вести, мы для тебя снова покричим, и ты еще подрастешь.

– Спасибо! Тогда я смогу устроиться на работу в какой-нибудь престижной вывеске.

Леша закрыл альбом.

Ыхало уселось в плюшевое кресло и втянуло руки и ноги. Оно было похоже на ком серой пакли с большими зелеными глазами. Глаза удивленно мигали. Ыхало слушало рассказ о недавних Лешиных приключениях.