Екатерина Борисова - Счастливый конец

Трубочист ответил не сразу. Кот ждал. Наконец из печной дверцы показался конец веревки.

— Согласен. Хватайся за веревку, — сухо сказал Трубочист. — Я вытащу тебя через печную трубу.

— Но я белый, а сажа черная! — возмутился кот.

У Трубочиста наконец лопнуло терпение.

— Слушай ты, спесивая бестия! — крикнул он. — Хоть нас и разделяет крыша, но я вижу тебя насквозь. Выбирай: или ты перестанешь ломаться, или…

— Остаюсь, — холодно отозвался кот и тут же пожалел об этом. Конец веревки исчез. На крыше стало тихо. «Не ушел ли он?» — с тревогой подумал кот и в этот миг услышал, как скрипнули ступени лестницы, по которой давным-давно никто не поднимался.

«Кто бы это мог быть?» — подумал кот и прильнул ухом к дверной щели.

— Здесь, — сказал кто-то за дверью.

Вслед за этим послышался стук отводимого засова. Кот замер. Звякнула откинутая щеколда.

«Кто-то пришел за мной», — решил кот, не зная, однако, радоваться этому или печалиться.

Он не ошибся. За дверью стояли Скука и тетушка. Скука отодвигала засовы и задвижки, откидывала крючки, щеколды, открывала один за другим запоры, которых было множество, один хитрее другого. Последним был огромный висячий замок, каким в деревнях замыкают амбары и конюшни. С ним пришлось немало повозиться. Ключ заржавел и ни за что не хотел повернуться в скважине.

Скука и тетушка переговаривались вполголоса.

— Замки не сломаны, пауки на местах. Никто не мог проникнуть в чулан. Фунт, без сомнения, здесь, — сказала Скука.

— А какой он масти, этот кот? — спросила тетушка.

— Белой. Нос у него розовый, как дешевый леденец, а глаза напоминают незрелый крыжовник, — ответила Скука, продолжая отмыкать замок за замком.

Кот приник к замочной скважине, боясь проронить слово.

— Белая шкурка? Ну что ж, даже мило, — ответила тетушка.

«Кажется, попадаю в хорошие руки! — подумал кот. — Правильно я поступил, не польстившись на уговоры этого проходимца с крыши».

— Фунт, ты не передумал? — послышался голос Трубочиста.

Фунт даже не удостоил его ответом. Тетушка и Скука все еще возились у дверей. Кот слушал, затаив дыхание.

— Из этого кота получится… — сказали за дверью.

«Что, что это из меня получится?» — насторожился кот, почуяв недоброе.

— Из этого кота получится превосходное чучело, — продолжал тот же голос. — Его надо будет изредка пересыпать нафталином.

— Отличная мысль, чучело никому не будет рассказывать сказок! — послышался ответ.

Не медля ни секунды, кот прыснул к печке.

Веревки не было.

— Дружок! Братец! — взмолился кот. — Как тебя по имени-отчеству? Я пошутил! Спасай! Веревку сюда! Веревочку!

Из печки появился снова спасительный конец веревки. Кот вцепился в него.

— Тащи! — пискнул он и, изловчившись, прихлопнул задней лапой печную дверцу, чтобы замести следы.

В чулане появились Скука и тетушка.

— Кис! Кис! Кис! — ласково позвала тетушка. — Фунт! Фунтик!

Ответа не было.

— Спрятался, противное животное! — сердито сказала Скука. — Фунт! Сейчас же отзовись!

Но в чулане по-прежнему было тихо.

В поисках кота Скука и тетушка Лиза перевернули вверх дном весь чулан. Пыль стояла столбом. Потревоженные пауки разбежались кто куда.

— Все погибло! — ахнула тетушка. — Мы просчитались!

— Полноте, сестрица! — возразила Скука. — Не следует забывать о моем могуществе. Мне ничего не стоит очутиться в книге сказок и предупредить моих добрых знакомых и единомышленников — чету Людоедов и Золушкину мачеху о кознях этой бунтовщицы Веснушки. Сообща мы, без сомнения, справимся с ней. Не будем же терять времени.

С этими словами Скука прищелкнула пальцами и, произнеся скороговоркой: «Раз, два, три!» — исчезла.

Тетушка Лиза вздохнула с облегчением. Она не сомневалась, что влиятельная сестра все уладит. Отряхнув пыль с платья и пригладив волосы, тетушка Лиза спустилась вниз, в столовую, где, заварив жидкий чай, стала потчевать им собравшихся гостей.

Тем временем Скука очутилась в книжке сказок на зеленой, залитой солнцем лужайке. Первым, кого она увидела, был Людоед. Он подкидывал огромный пестрый мяч, который с хохотом ловили, отпихивая и кусая друг друга, людоедики и людоедочки.

Людоед был в отличном настроении. С тех пор как тетушка Лиза сожгла в печке концы сказок, семья Людоедов жила припеваючи. Девять штук мальчишек во главе с Мальчиком-с-Пальчиком сидели в клетке. Людоедиха и ее старшая дочь Маргарита откармливали малышей, обещая отпустить к папе и маме, как только дети станут толстенькими. Не удивительно, что их не приходилось упрашивать и они ели прекрасно, поправляясь не по дням, а по часам. На самом же деле Людоеды собирались съесть ребятишек. В первую очередь — Мальчика-с-Пальчика. Именно им собиралась Людоедиха побаловать сегодня свою семью. Глава семьи заранее облизывался, предвкушая, какое вкусное рагу будет подано к обеду. Людоед был большим лакомкой.

Увидев Скуку, Людоед поспешил к ней навстречу и отвесил учтивый поклон.

— Милости прошу, госпожа Скука, — пробасил он. — Зачем пожаловали?

— Я пришла неспроста, — сказала Скука, поднимаясь по ступенькам на крыльцо Людоедова жилища. — Мы в опасности!

Встревоженный хозяин последовал за ней. Оба вошли в дом, и Скука, не мешкая, рассказала чете Людоедов обо всем, что произошло.

Пока Скука и тетушка Лиза обшаривали чулан в поисках Фунта, Трубочист выволок кота на крышу. Тот был со страху ни жив ни мертв.

— Прыгай в ведерко и притворись сажей! — скомандовал Трубочист.

Кот, вымазанный сажей от усов до кончика хвоста, не заставил себя просить дважды. Он мигом прыгнул в ведерко.

— Усы не торчат? — жалобно пискнул он, сворачиваясь клубочком. — Хвоста не видно?

— Сиди смирно, и я вынесу тебя отсюда без помехи! — успокоил кота Трубочист.

И в самом деле, им удалось покинуть дом Скуки, прежде чем поднялась тревога. Трубочист пустился во весь дух к покинутому шалашу, где его с нетерпением поджидали друзья — Веснушка и пудель.

Завидев Трубочиста, оба кинулись ему навстречу.

— А Фунт? — спросила Веснушка.

Из ведерка показались усы.

— Мяу, — отозвался Фунт, решив на всякий случай быть вежливым. — Я тут! — И он выпрыгнул из ведерка. Увидев пуделя, кот тут же узнал его. Задрожав от гнева, Фунт выгнул спину дугой. Каждая шерстинка встала по хребту дыбом. Кот загудел, боком наступая на врага. Потом открыл ярко-розовый рот и зашипел так, точно на горячую плиту, сбежало молоко.

Устрашенный пудель попятился.

— Фунт? — ахнул он.

— Да, это я! — запальчиво крикнул кот. — Тот самый Фунт, который по твоей милости угодил в лапы Скуке. Выдающийся кот, чьи лучшие годы погублены в пыльном чулане!