Ева Лисина - Лопоухий Илюк. Повесть-сказка

- Я… я… ка-кажусь к-к-кру-глень-ким… ко-ко-когда си-сижу… а так… я… ко-ко-кожа да ко-ко-кости…

- Ух! - Крючок-и-Клещи ухнул так, что Острый Зуб чуть замертво не упал с дерева. - Ниче-го!

- Как «ничего»? Я - кожа да кости, кожа из рогожи и кости из гвоздей!

- Ты - суслик. Кругленький, жирненький суслик.

- Я очень маленький!

- Ниче-го!

- Меня в рот взять нельзя - такой я солёный! Знаешь, почему в Каспийском море вода солёная? Из-за меня! Я сполоснул там свою лапку - и огромное море стало солёным!

- Ниче-го! Солёное - в сто раз вкуснее.

Крючок-и-Клещи заскрежетал клювом и распахнул крылья - вот-вот вцепится в суслика.

- Ай-яй! Дядя идёт! Дядя! - завизжал тот. Крючок-и-Клещи опустил крылья.

- Кто идёт?

- Дядя мой! Храбрейший из храбрых, страшнейший из страшных…

- Ниче-го!

- …сильнейший из сильных, умнейший из умных…

- Ниче-го!

- …хитрейший из хитрых…

- Ниче-го!

- Дядя Сатурн идёт!

- Кто-о-о?

- Идёт мой дядя Сатурн, который спихивает с деревьев всяких там «ничего»! Ого-го! Вон движется его тень, скоро сам здесь будет! Дрожит земля под его ногами! А вон и мой младший брат! Мой дядя и мой братишка- они всегда вместе ходят. - Острый Зуб показал на слонёнка. Илюк уже разнял дерущихся и теперь что-то доказывал им. - Илюк! Илюк! Скорей сюда! Хотят с тобой познакомиться! - закричал Острый Зуб. - Когда видят моего братишку, - торопливо продолжал он, - от удивления подскакивают. Когда же видят моего дядю Сатурна, сразу падают навзничь. Во сколько раз Илюк больше меня, во столько же раз дядя больше Илюка. Смотри, смотри! Дядина тень закрыла поляну!

- Тень старого дуба, - не согласился Крючок-и-. Клещи.

- Конечно, для тех, кто невежествен, кто не видел белого света, кто летает только по ночам, это тень старого дуба. Но кто хоть раз, хоть краешком глаза видел настоящего великана, тот знает: это тень мизинца моего дядюшки!

Филин покашлял, потом покрутил головой, мигнул несколько раз и посмотрел на тень большой осины.

- Тень осины.

- Конечно, - усмехнулся Острый Зуб, - тень дядиной ресницы можно принять за тень осины.

Тут к ним подошёл Илюк, и страшная птица пересела на ветку повыше. Острый Зуб быстренько перебежал на спину Илюку и уже оттуда дал совет:

- По моим подсчётам, дядя Сатурн прибудет сюда дня через два-три. Смотри, как бы тебе не умереть с голоду, ожидая его.

- Ниче-го! - ответил Крючок-и-Клещи.

Илюк, узнав, что филин собирается дождаться дядю Острого Зуба, вздохнул:

- Я уже пятый месяц путешествую с Острым Зубом, - сказал он, - но до сих пор не могу встретить его дядю.

- Ниче-го!

- Ну, ничего так ничего! - засмеялся Острый Зуб. - От всего сердца желаю тебе познакомиться с моим дядей!

Хорошо на спине у друга!

Острый Зуб огляделся по сторонам. Плавают по озеру утки, блестит-переливается в лучах закатного солнца пшеничное поле, бегут по дороге машины. Всё - как было, всё - на своих местах. Нет только песни. Лучшую свою песню потерял безвозвратно! Но в ту же минуту суслик от радости высоко подпрыгнул на месте. Песня вернулась! И он запел:

Не успел Острый Зуб допеть песню, которую вы прочитали в предыдущей главе, как мимо них пронеслась корова. Она на бегу подмигнула им и скрылась в чаще.

- Надо разобраться, что же у них всё-таки произошло! - сказал Илюк и снова направился к околице.

Слон был недоволен мальчиком. Подумать только, он дрался с коровой! С коровой, которая в Индии почитается священной! Острый Зуб тоже был сердит: из-за воплей этого мальчика он чуть не попал в страшные когти. Ладно ещё, род Откуси-с-первого-раза славится храбрецами, а не то… Илюк тоже хорош - бросать храбрецов на произвол судьбы!

Мальчик стоял у околичных ворот и, хлопая себя кепкой по колену, ругался:

- Ну, бродяга, ну, разбойница! Опять убежала! А слон такую бродягу защищает! «Не смей трогать! Корова священная!» А ещё слон! Ну что теперь делать?

- Как что делать? Идти домой, - сказал подошедший Илюк.

- Он боится идти домой: мать заругает, - проворчал Острый Зуб. - Тебя как зовут?

Мальчик не успел ответить. На крыльцо крайнего дома вышла женщина и закричала:

- Атнер! Где ты? Опять он не нашёл коровы и теперь околачивается возле дома! Атнер, где ты?

Атнер бросился было к лесу, но Илюк остановил его хоботом.

- Сегодня, вот… нашёл! - забормотал Атнер. - Вот, домой пригнал…

Илюк шёл впереди, за ним запыхавшийся Атнер с прутиком в руке. Острый Зуб на всякий случай спрятался за ухом. Во дворе со звоном покатились пустые вёдра.

- Слон! Маленький слонёнок! - Плаги-инге сбежала с крыльца. - Откуда он взялся? Ну и чудеса!

И тут она сказала первую непонятную фразу:

- Выходит, не зря говорят: «На ниточке из детских слёз можно водить слона»!

Но как ни поражена была Плаги-инге, хозяйственных хлопот она не забыла:

- Атнер, а корову тебе всё-таки придётся поискать! И вчера не вернулась, и сегодня её нет! Так и совсем пропадёт!

Атнер поёжился. Вечер тёплый, тихий. Задевая верхушки берёз, пролетают летучие мыши. Но отправишься искать эту бродягу - и мирная, уютная улица начнёт пугать длинными, косматыми тенями! Потом… как оставить этого слонёнка? Ведь не каждый день в деревню Синьял приходят слоны.

- Знаешь, мама, это не слон - это корова, наша корова! Покуда я гнал её через поле, она была коровой, но как прошла околичные ворота - вмиг превратилась в слона! Оказывается, наши околичные ворота стали волшебными!

- А это ещё кто? - указала Плаги-инге на Острого Зуба. Тот вышел из-под укрытия и уселся на спине Илюка. - Это же суслик! Что творится на белом свете!

- Вот-вот! Мама, он совсем не суслик! Он злой колдун! Это всё его проделки! Как выскочит, свистнет, осыплет нас мякиной - корова и превратилась в слона!

Илюк, приученный к порядку, поднял раскатившиеся по двору вёдра и пошёл к колодцу. Через минуту на верхней ступеньке крыльца стояли два ведра, полнёхонькие водой.

- Смотри-ка, помогает! - ласково улыбнулась Плаги-инге и погладила Илюка по хоботу. И тут же сердито выговорила сыну: -Смотри, даже слон работает, а ты носишься где-то!

Вечер был такой тёплый и тихий, и сердитые слова были совершенно ни к чему. Илюк огляделся, поискал, чем бы ещё помочь, и увидел гружённый брёвнами воз. Брёвна, поднять которые было под силу только двум-трём взрослым мужчинам, так и замелькали в воздухе и вскоре были аккуратно уложены возле плетня.