Мари-Катрин д’Онуа - Кабинет фей

— Смотри-ка, даже в заточении эта гордячка нам вредит! — возмущались они. — Как простить все ее злые выходки? Не иначе, как она ведет тайную переписку с иностранными державами, а значит, по меньшей мере государственная преступница. Так к ней и следует относиться. Сделаем же все возможное, чтобы вывести ее на чистую воду.

Они закончили свой совет так поздно, что уже и полночь миновала, когда обе решили подняться в башню и допросить узницу. Та как раз сидела у окошка и беседовала с синей птицей, надев все драгоценности и красиво уложив свои прелестные кудри, — те, кто горюет, обычно так не прихорашиваются. Вся ее комната и кровать были устланы цветами, и она даже зажгла несколько испанских свечек [24], источавших прекрасный запах. Королева подслушивала за дверью; ей показалось, что там поют дуэтом — у Флорины ведь был голосок, подобный ангельскому. А вот и слова — королева сочла их нежностями:

Этот маленький концерт завершили несколько вздохов.

— Ах, Краплёнушка моя, нас предали! — вскричала королева и, резко рванув дверь, влетела в комнату. Каково же пришлось Флорине? Она поскорей захлопнула окошко, чтобы король-птица мог улететь, больше думая о его безопасности, чем о своей собственной, — но и он не пожелал спасаться: ведь от его орлиного взора не укрылось, в какой опасности оказалась принцесса. Он разглядел королеву и Краплёну! До чего же горько ему стало, что не может он защитить возлюбленную! Они же подошли к бедняжке как две фурии, готовые вот-вот растерзать жертву.

— Об интригах, которые плетете вы против государства, нам все известно! — вскричала королева. — И не думайте, что ваше положение спасет от заслуженного наказания!

— А с кем бы я могла плести интриги, сударыня? — отвечала принцесса. — Не вы ли сами стережете меня вот уже два года? Разве я вижусь с кем-то, кроме тех слуг, которых вы ко мне подсылаете?

Пока она говорила, королева с дочкой изумленно ее разглядывали и были поражены ее ослепительной красотой и дивным нарядом.

— А откуда же у вас такие драгоценности, сударыня, — спросила королева, — и эти камни, что сияют как солнце? Уж не станете ли вы уверять нас, что в башне алмазные копи открылись?

— Я нашла их здесь, — отвечала Флорина, — это все, что я знаю.

Королева посмотрела на нее так, будто в самое сердце ее хотела взглядом проникнуть.

— Так просто вы нас не проведете, — сказала она. — Нам известно все, что вы делаете, с утра до вечера. Вам подарили все эти украшения с одной лишь целью — чтобы вы за них продали королевство вашего отца.

— Словно бы я могла это сделать! — отвечала принцесса с презрительной улыбкой. — Несчастной принцессе, так давно страдающей в цепях, куда как легко устроить заговор подобного рода!

— А для кого же вы тогда так красиво причесаны, кокетка вы эдакая, — продолжала королева, — для кого благовонья в вашей комнате, для кого вы разодеты так, как и при дворе не наряжались?

— У меня здесь достаточно свободного времени, — отвечала принцесса. — Неудивительно, если я и займусь на досуге нарядами; я живу только в горе и слезах, так что эти несколько минут не могут быть мне в упрек.

— Ну, ну, — сказала королева, — мы еще увидим, что эта невинная овечка затевает вместе с нашими врагами!

Королева сама обыскала всю комнату; подняв тюфяк, увидела под ним великое множество бриллиантов, жемчуга, рубинов, изумрудов и топазов, гадая, откуда бы могло взяться все это. Тогда, чтобы погубить принцессу, решила она припрятать в потайном местечке секретные бумаги. Незаметно она сунула несколько листов внутрь печной трубы; но, по счастью, на ней как раз сидел король-Синяя птица, который все слышал, и зрение у него было острее, чем у рыси. Он закричал:

— Берегись, Флорина, враг твой хочет предать тебя!

Этот неожиданный голос так напугал королеву, что она не решилась совершить задуманное.

— Как видите, сударыня, — сказала принцесса, — духи, парящие здесь в воздухе, благосклонны ко мне.

— Я думаю, — отозвалась королева, вне себя от злости, — что вам бесы помогают, да только король, отец ваш, сумеет рассеять все их козни.

— О, Небеса, да если б мне приходилось опасаться лишь гнева моего батюшки! — воскликнула принцесса. — Ваш, сударыня, страшнее во сто крат.

Королева покинула ее, весьма взволнованная увиденным. Она устроила совет, как ей подловить принцессу. Ей сказали, что принцессу, видимо, взяла под защиту какая-нибудь фея или волшебник, и верным средством их раздразнить будут новые муки — тогда-то и удастся раскрыть всю интригу. Королеве эта мысль понравилась. Она поселила в комнату к принцессе одну девицу, строившую из себя саму невинность и якобы присланную ей служить. Но как скрыть столь явный умысел? Принцесса видела в ней шпионку, и как же горько ей это было.

«Как! — говорила она себе. — Неужто не беседовать мне больше с моей птицей, дорогим моим королем? Он помогал мне сносить мои беды, а я его утешала в его горестях. Что же теперь станется с ним? А со мной что будет?» — И слезы у принцессы лились ручьем.

Она уже не осмеливалась подходить к окошку, хотя и слышала, что король-птица летает вокруг: смерть как хотелось ей открыть ему, да не могла она рисковать жизнью возлюбленного. Так продолжалось целый месяц, и король-Синяя птица был в отчаянии. Сколько жалоб он исторг из своего сердца! Как жить без дорогой принцессы? Никогда еще не были ему столь горьки разлука и его превращение. Тщетно искал он способ справиться с каждой из этих бед — сколько голову ни ломал, ничего придумать не мог.

А подосланная к принцессе шпионка весь месяц глаз не смыкала ни днем, ни ночью и в конце концов так уморилась, что заснула глубоким сном. Флорина заметила это, отворила окошко и позвала:

Это ее собственные слова, мы не изменили в них ни единой буквы. Король-птица услышал их и в мгновение ока явился к окну. Как счастливы они были снова! Сколько всего хотели сказать друг другу! Нежностям и клятвам в верности не было конца. Принцесса не могла сдержать слез; растроганный возлюбленный утешал ее как мог. Наконец пришел час расставания, а тюремщица так и не проснулась. Трогательно было расставание влюбленных.

Назавтра горничная снова заснула, а принцесса подбежала к окошку и сказала, как и в прошлый раз:

Король-птица прилетел немедленно, и эта ночь прошла подобно предыдущей, тихо и спокойно, к радости наших влюбленных. Они льстили себя надеждой, что их надзирательнице спится столь сладко, что так теперь и будет каждый раз. И в самом деле, три следующие ночи прошли без тревог, но на четвертую соня вдруг услышала шум и проснулась, притворившись еще спящей. Вглядевшись во мрак, она тут же различила в лунном свете, как прекраснейшая в мире птица беседует с принцессой, ласкает ее лапкой, нежно касается ее губ своим клювиком; а поняв их беседу, немало удивилась, ибо птица говорила как влюбленный, а принцесса отвечала ей с нежностью.