Т Габбе - По дорогам сказки

В те времена ему бы не пришлось думать, чем удобрить поле. А теперь у него не было ни дома с тёп­лой печкой, ни двора с хлевом.

И Войтек не спал ночи, ломая голову над тем, как же ему быть…

Он и не знал, что по окрестным деревням ходит босой мальчик с корзинкой, ведром и деревянной ло­патой в руках. Он заходил в избы и просил дать ему «так, самую малость – горсточку золы», бродит по дорогам и собирает в корзину навоз. Каждый день он относит ведро и корзину в лес, золу высыпает из вед­ра в яму, навоз складывает в кучу и прикрывает ело­выми ветками и соломой.

Но Войтек в деревни не заглядывал и поэтому ничего не слыхал про мальчика с корзиной и лопатой.

И вот настал день, когда мальчик сам пришёл к нему на поле. Он остановился у края полосы, снял шапку и сказал:

– Здравствуй, Войтусь!

Войтек с удивлением поглядел на него:

– Здравствуй, паренёк. Ты кто такой?

Мальчик усмехнулся:

– Эге! Ты, я вижу, забыл того чёрного пса, что стерёг дом у ведуньи. А ведь это я и есть. Ты освобо­дил меня от заклятья. Спасибо тебе!

– Так это ты, братец! Ну как же я рад, что ты опять стал человеком! Что скажешь?

– Да ничего особенного, Войтусь, меня снова бе­рут в пастухи. Но дело не в этом. Я пришёл тебе ска­зать, что припас кое-что для твоего поля. Пойдём посмотрим.

Войтек пошёл вслед за мальчиком и увидел пол­ную яму золы и высокую кучу навоза – пожалуй, по­выше той, что была у них во дворе за коровником.

Ну и обрадовался же Войтек!

– Вот спасибо, приятель! А я-то думаю: пропало всё моё дело…

И он опять принялся за работу.

Скоро земля у него на полосе была как ни на одной другой. Она стала рыхлая, жирная – только сей. Да вот сеять-то ему было нечего…

Он вспомнил поле, на котором трудились его отец и дед и которое он забросил. Вспомнил амбар, кото­рый сам разобрал по брёвнышку, потому что ему лень было ездить в лес по дрова… И на душе у Войтека стало горше прежнего.

Он и не знал, что на мельнице – подручным у мельника – уже много дней работает какой-то паре­нёк. Он заботливо подбирает каждое упавшее зёр­нышко. Зёрна, просыпанные перед мельницей или разлетевшиеся из-под жерновов, он сметает в кучу метёлкой и ссыпает в мешочек.

Не знал Войтек, что каждый вечер к мельнице приходит девушка, берёт у мальчика мешочек, уно­сит к себе и целыми днями сидит, склонившись над столом и перебирая зёрна. Рожь она кладёт в одну сторону, пшеницу – в другую, а всякий мусор выбра­сывает в печь.

Урожай в тот год был богатый. Особенно хорошо уродилась пшеница. Поэтому пшеничных зёрен попа­далось больше, чем ржаных. Зёрна были крупные, чи­стые, словно янтарь. Как раз для сева.

Войтек никогда не заглядывал на мельницу и ни­чего не слышал про паренька и девушку. Но вот как– то раз они сами пришли к нему на поле и принесли вдвоём тяжёлый мешок.

– Это ещё что? Кто вы такие! – спросил Вой­тек.

Юноша и девушка переглянулись и весело рас­смеялись.

– А ты разве не помнишь чёрного кота и сороку? Ты нас освободил от заклятья, а мы тебе принесли немного пшеницы, чтобы ты засеял своё поле. Погля­ди – хорошая?

Войтек до того обрадовался, что все слова расте­рял. Только одно и нашёл: «Спасибо!»

Он развязал мешок, наклонился над ним и стал перебирать зёрна, осторожно, бережно, словно они были стеклянные и могли разбиться.

Потом он выпрямился и пошёл по полю широким шагом, рассыпая вокруг полными горстями золотые зёрна пшеницы.

А на меже стояли паренёк с мельницы, девушка и пастух, который нарочно прибежал из деревни, чтобы посмотреть, как Войтек начнёт сеять. Все трое гляде­ли и радовались, что каждому из них удалось внести свою долю в труд их старшего друга, Войтека.

* * *

А когда деревья начали ронять на землю желтые и красные листья, на поле в зелёном возке приехала Анелька. Рядом с возком шагал её отец. Он нарочно шёл пешком, чтобы лучше осмотреть полосы.

Возле каждой борозды стоял тот, кто превратил бесполезную пустошь в плодородное поле, стоял гордый и радостный, как на празднике.

На самом краю, почти у опушки леса, стоял Вой­тек. Он исхудал, потемнел от солнца и ветра, но зато сделался таким крепким и сильным, каким не был ни­когда.

Зелёный возок медленно катился вдоль полос, и старик внимательно осматривал на ходу каждую делянку.

Он приговаривал:

– Молодцы! Молодцы! Славно поработали! – а сам всё подгонял и подгонял своих сивых.

И только у последней полосы старик придержал коней и остановился.

Долго и пристально, хозяйским глазом, оглядывал он поле. Нигде не было заметно ни одной проплеши­ны. Всюду, куда ни поглядишь, подымалась молодая пшеница, ровная, густая, стебель в стебель.

И лицо у старика словно осветилось.

Он подозвал остальных парней и сказал торжест­венно:

– Самые лучшие озимые на этой полосе!

И Анелька повторила:

– Самые лучшие – здесь!

* * *

К венцу Войтек с Анелькой поехали в зелёном возке. Возок везли гнедые – откормленные, гладкие, весёлые.

Посажёной матерью была ведунья из старого ле­са. Она осыпала хмелем молодых и первая затянула свадебную песню:

Вкруг жердиночки в саду

Вьются кудри хмеля.

Пусть всегда живут в ладу

Войтек и Анеля!..

Янош был маленьким сереньким осликом, с чёрным крестом на спине. Это было существо очень порядочное, терпеливое и покорное. Только иногда на него нападал приступ упрямства. Если это случалось в то время, когда он шёл в упряжке, Янош останавливался, опускал голову на грудь и ни за что на свете не соглашался тянуть дальше тележку.

Так оно и случилось однажды, когда Янош возвращался с поля домой с тележкой, груженной картофелем. То ли ему надоело тянуть тяжёлую тележку, то ли ещё что-нибудь, но ослик остановился у околицы. Брат хозяйки, бородатый Ион, рассердился и начал ворчать:

– Опять на тебя нашло, проклятый Янош?

Осёл тряхнул головой, словно отвечая: «Да, нашло. А тебе какое дело?»

Ион стиснул с досады зубы и огрел его кнутом. Янош в ответ брыкнул задними ногами. Ион снова ударил его, и Янош ещё выше брыкнул ногами, угрожающе показав Иону копыта.

– Ну и проклятый же осёл! – воскликнул Ион, почесав в затылке. Затем он обошёл осла со всех сторон, разглядывая его, как привидение с того света. – Эх, Янош, Янош, – начал Ион медовым голосом. – Брось ты эти шутки, друг Янош! Давай-ка лучше поскорее свезём тележку с картофелем… Ведь нас ждёт хозяйка, ещё, того и гляди, рассердится, раскричится. Сам знаешь. Что ж, пошли?

Янош покачал головой направо и налево: «Не хочу!»

Тогда Иона охватила злоба:

– Ну, если так, дружище, держись! Со мной не шути!

И он начал снова стегать Яноша кнутом. Бил, бил, пока не устал. Тогда он принялся ругать его на все лады. Но и это не помогло. Увидев, что никакими силами нельзя сдвинуть Яноша с места, Ион отошёл в сторонку, сел на обочину дороги и, скручивая цигарку, промычал с досадой: