Ирина Токмакова - Счастливо, Ивушкин! Повесть-сказка

И опять перед ними распахнулись неизвестно откуда взявшиеся двери, и они через них вышли, и двери исчезли. И они снова оказались в Синем лесу!

Посреди старого, ржавого обруча тихонько качался колокольчик. Вокруг синели полянки, заросшие вероникой. Вдалеке чей-то транзистор пропищал шесть раз.

Который же это был час?

Домой они возвращались быстро и молча. Они еще не могли осознать, что все приключения кончились и что они идут домой и пока еще не знают, каким же образом сдержит свое обещание сестра Летница. А может, ничего и не было? Может, им все примерещилось, придумалось, приснилось?

Но солнечный зайчик внутри, такой теперь ощутимый, не позволял разрастись опасениям.

Дома все было спокойно. Никого ни в палисаднике, ни в огороде не было.

— Луш, ты постой здесь, — сказал Ивушкин и кинулся по крылечку в дом. Никого нет. Совсем тихо.

Впрочем, не совсем. Потому что на комоде тикает будильник.

Ивушкин поглядел на него. Будильник показывал десять минут первого. Времени совсем не прошло! Как же так? Они ведь ушли без четверти двенадцать!

Ивушкин начал считать. Пятнадцать минут до Синего леса, если идти медленно. Десять минут — если идти быстро. Они с Лушей ушли без четверти двенадцать. Он это ясно помнит. А… там? Как же — там?

Ивушкин ничего не успел предположить, потому что заскрипели ступеньки и вошла мама.

— Филь, ты зачем Лушу вывел? Поить водил? Там же в ведре вода еще была.

Ивушкин промолчал.

— Филюшка, берись за веник. А я обедом займусь, папа сегодня — не поздно. Только заведи Лушу в стойло, там прохладнее, а то ее тут мухи одолеют. Филь, да не стой ты столбом, времени у нас мало!

Ивушкин горным обвалом обрушился с крыльца.

Луша скосила на него глаза.

— Ну что, Ивушкин?

— Луш, да ведь времени нисколечко не прошло. Только то, что мы до леса дошли и пришли обратно. Как же это3

— Ну, чего ты удивляешься, Ивушкин! Они ведь так и говорили: время там еще не началось!

— Луш, уж давай никому не рассказывать. А не то нас засмеют.

— Как знаешь. — Луша согнала хвостом с правого бока нахального слепня.

— Луш, ну подумай, если мы скажем, что были в "Нигде и никогда", нам ведь никтошеньки не поверит.

— А Валька?

— А что Валька? Валька первый и начнет шуточки выстраивать.

— Как знаешь, — повторила Луша.

— Луш, да было ли оно все, а?

— Может, и не было.

Луша щипнула траву.

— Ивушкин, а что это у тебя из кармана торчит?

Ивушкин сунул руку в карман, вытащил что-то и стал на него пристально смотреть. Это была маковая головка. Он ее встряхнул. Внутри зашелестели сухие зернышки.

— А майка? — спросила Луша.

Ивушкин пощупал под рубашкой.

Майки на нем не было.

Первого сентября будильник с батарейкой внутри показывал восемь, когда папа, мама и мальчик с букетом вышли из дверей своей новой квартиры. Замок захлопнулся с веселым звоном, и они быстро сбежали по лестнице с третьего этажа.

Много ребят с букетами и без букетов шли и бежали по широкому проспекту прямо к школе. Но папа, мама и мальчик с букетом свернули в переулок и быстрыми шагами дошли до ворот с вывеской "Садово-парковое хозяйство". В это время ворота как раз открывались и из них выезжала нет, вовсе и не машина, что естественно было бы ожидать в городе. Из них выезжала запряженная в телегу серая со светлыми пятнышками лошадь. На телегу были нагружены какие-то молодые кустики.

— Я иду в школу, Луш! — крикнул мальчик лошади.

Лошадь кивнула.

— Счастливо, Ивушкин! — сказала она мальчику. — Счастливо!