Майкл Бонд - Медвежонок Паддингтон сдаёт экзамен

Паддингтон с трудом поверил своим ушам и, выглянув из-под чемодана, кинул очень суровый взгляд на дяденьку в поношенном плаще – тот как раз сунул ему прямо под нос яркую цветную брошюрку.

– Два фунта за программку! – возмутился медвежонок.

– В жизни не слыхала ничего подобного, – поддержала его миссис Бёрд и воинственно ткнула в дяденьку зонтиком.

Дяденька бросил на них косой взгляд.

– Вы ещё пожалеете, – посулил он. – Некоторым предлагаешь подешевле, а они нос воротят.

– Интересно, что он хотел этим сказать? – удивлённо спросил мистер Браун, когда они наконец протолкались к дверям.

Паддингтон тоже не понял, а обдумать не успел, потому что к нему тут же обратился величественного вида служащий, который стоял в фойе.

– Хвалю, очень хвалю, – одобрительно прогудел он. – Хотелось бы, чтоб и все зрители проявляли такую принципиальность. Эти пройдохи мешают нам продавать свою продукцию. Позвольте предложить вам нашу, официальную программку.

– Большое спасибо, – поблагодарил медвежонок. – Мне семь, пожалуйста.

– Семь! – На дяденьку это, судя по всему, произвело сильное впечатление, и он подозвал на помощь одну из сотрудниц.

– Семь специальных сувенирных программок для юного джентльмена-медведя, Мэвис, – распорядился он.

– Большое вам спасибо, сэр, – сказала Мэвис, отсчитывая программки и протягивая их медвежонку. – С вас двадцать один фунт, пожалуйста.

– Двадцать один фунт! – вскричал Паддингтон, чуть не шлёпнувшись на пол от изумления. – Но это получается по три фунта за штуку! Действительно, надо было купить их снаружи!

Мистер Крубер тактично кашлянул.

– Пожалуй, мы купим одну вам на память, мистер Браун, – сказал он, беря дело в свои руки. – И ещё семь обычных программок для остальных.

– Семь, мистер Крубер? – удивилась Джуди. – Так ведь и шести бы хватило.

– Полагаю, юный мистер Браун захочет послать одну своей тёте Люси в следующем письме, – ответил мистер Крубер. И невзирая на протесты, он протянул девушке деньги. – Нет уж, позвольте мне заплатить. Мне это в удовольствие, я так давно не был на пантомиме.

Паддингтон поблагодарил мистера Крубера за помощь и по ходу дела наградил сотрудников театра несколькими очень суровыми взглядами. Было ясно, что в следующем послании к тёте Люси он выскажет всё, что думает про театральные порядки. Наверное, даже придётся купить для этого специальную открытку, повместительнее.

Однако, когда они наконец уселись на свои места в первом ряду партера и открыли программку, Паддингтон опять повеселел: там было полно цветных картинок, да и текста предостаточно, – словом, конечно, дорого, но, если приглядеться, оно того стоит.

– Это фотография главного героя, – объяснила Джуди, заметив озадаченное выражение на его мордочке. – Его играет женщина.

– А главную героиню – мужчина, – добавил Джонатан.

Если они думали, что их объяснения помогут Паддингтону разобраться, что такое пантомима, они просчитались.

– А чего бы им не поменяться? – удивился медвежонок. – Тогда всё бы встало на свои места.

– Нельзя, – покачал головой Джонатан. – Главную героиню всегда играет мужчина.

– А главного героя всегда играет женщина, – добавила Джуди. – Такая традиция.

– Всё равно не понимаю почему, – стоял на своём медвежонок.

На это ему не ответили. А ведь, пожалуй, Паддингтон прав: поди ты пойми почему, – но тут, к счастью, оркестр заиграл громкую увертюру, и обсуждение пришлось отложить.

Миссис Браун посмотрела на своих спутников.

– Не пропусти первую сцену, милый, – шепнула она медвежонку. – Там появляется Мармеладовый Кот Дика Уиттингтона.

Паддингтон облизал усы.

– С удовольствием посмотрю, миссис Браун, – встрепенулся он.

Брауны смущённо переглянулись.

– Ну… – начал мистер Браун, – ты только не жди слишком многого. Это не настоящий кот.

– Да я так и не думал, – сказал медвежонок. – Настоящих котов из мармелада не бывает.

– Он вообще не из мармелада, – сообщила Джуди.

– И ещё он поделён на двоих, – добавил Джонатан.

– Кот поделён на двоих? – в ужасе воскликнул медвежонок.

Он вскочил с кресла и снова уткнулся в программку. Однажды, когда они пришли в театр, в программке лежала записка, в которой говорилось, что один из артистов заболел. Но в данном случае администрация, похоже, просто лишилась дара речи или решила сделать вид, что всё хорошо, потому что, сколько Паддингтон ни тряс программку, из неё ничего не выпало.

– Я не имел в виду, что кот поделён на два куска, – прошептал Джонатан, а свет в зале тем временем медленно гас. – Я хотел сказать, что его играют по очереди два актёра.

– Это сложная роль, – пояснила Джуди. – В меховой шкуре очень жарко.

– В моей шкуре иногда тоже очень жарко, – сурово заявил Паддингтон. – Но я в ней всегда один и тот же.

Джуди тяжело вздохнула. Паддингтон часто понимал вещи буквально, и объяснить ему что и как порой бывало нелегко, однако тут, по счастью, всем затруднениям пришёл конец – занавес поднялся, и они увидели на сцене улицу старого Лондона, а на ней дом знаменитого купца, олдермена [11]Фицуоррена.

Брауны устроились поудобнее, артисты вышли на сцену и хором запели вступление, и, похоже, Паддингтон позабыл про все неурядицы.

Он громко захлопал, когда на сцене появился Дик Уиттингтон со своим котом Сукки, а когда и Дик, и Сукки, ослабевшие от голода, упали без сил у порога дома олдермена Фицуоррена, Брауны с большим трудом его удержали – так он рвался на сцену.

– Боюсь, булка с мармеладом им не поможет, – прошептала, явно смутившись, миссис Браун, когда Паддингтон принялся шарить в своей шляпе.

– С ними это происходит каждый вечер, – прошипел мистер Браун.

– А по четвергам и субботам по два раза за вечер, – добавил Джонатан.

Паддингтон рухнул обратно в кресло. Ему вообще было очень трудно представить, как это можно обходиться без пищи, тем более по два раза за вечер по четвергам и субботам, и, раз уж булка с мармеладом из шляпы всё равно была вытащена, он решил пустить её в дело.

До самого конца первого действия из Паддингтонова кресла, ко всеобщему облегчению, не доносилось почти никаких звуков – если не считать нескольких «ура!» в подходящих местах да равномерного чавканья – он старательно управлялся со своими припасами.

В антракте, пока мистер Браун ходил за мороженым, мистер Крубер попытался растолковать медвежонку, что же происходит на сцене.

– Как вы видели, мистер Браун, – начал он, – Дик Уиттингтон приехал в Лондон, думая, что здесь запросто можно разбогатеть, но, как и многие до него, скоро понял, что ошибался. Ему повезло, его взял к себе в дом олдермен Фицуоррен – почти так же, как мистер и миссис Браун взяли к себе вас, когда вы познакомились с ними на Паддингтонском вокзале. Олдермен Фицуоррен ужасно обрадовался, когда Сукки переловил у него в доме всех крыс, и, отправляя очередное судно в Вест-Индию [12], предложил Дику и Сукки плыть на нём за океан.