Анна Гурова - Кукольный домик

– Вы хотите сказать – волшебную палочку? Как в сказках?!

– Нет, деточка, – старушка взяла с подоконника черную вилку, которую Анюта нашла в огороде. – Не как в сказках, а по-настоящему. Колдовство – это ведь не фокусы. Я силу свою тебе передам, и будет у тебя власть – над вещами, над землей, водой и ветром, над людьми…

– А что я смогу делать?

– Все, что хочешь. Все тебе можно будет.

– Мне это нравится!

– Никто тебе не станет больше указывать – ты сама сможешь заставлять других делать что тебе хочется… Все тебя будут бояться…

– Я не хочу, чтобы боялись. Я хочу, чтобы любили. Я буду доброй волшебницей!

– Конечно-конечно. Полюбят как миленькие. А кто любить не захочет – того ты проклянешь.

Анюта смеется. Она думает, что старушка шутит. Только глаза у гостьи – как две черные щелки в глухой стене.

– А взамен, – шепчет она в сторону, – я у тебя заберу одну вещь, совсем ненужную. Ну согласна?

Анюта хмурится. Уже не так уверенно, но все еще с любопытством в голосе отвечает:

– Согласна!

Темная бабушка протягивает ей вилку:

– Возьми.

Анюта доверчиво протягивает руку и берет вилку. Но что это? Чернота волной перетекает с вилки на руку, словно живая грязь. Анюта пугается. Она пытается отшвырнуть вилку, но та прилипла к ее руке.

– Фу, что это!

Глаза старушки блестят торжеством:

– Воткни ее скорее в стену!

– Этого не может быть, – изумленно пробормотала Орбита, когда Малышка окончила рассказ.

– Чушь! – воскликнули Доминик и Дженни. – Небылица!

– Я с вами спорить не буду. Просто постарайтесь мне поверить!

– А знаете что, – сказал вдруг Шикамару. – Я, кажется, придумал, как разбудить Марго.

– Как?! – воскликнули все хором.

– Надо выдернуть из стены вилку!

– Но ты же сам сказал: кто ее коснется, навлечет на себя проклятие, – напомнила Орбита.

– Я сказал – опасно, – уточнил Шикамару. – Но готов рискнуть. У тебя есть идея получше? Мы хотим спасти Марго или нет?

– Хотим! – подпрыгнула Дженни. – Я готова!

– А ты уверен… – начал Доминик.

– Я не знаю точно, что будет, – сказала Малышка. – Но мы должны попробовать.

Вскоре все они, включая Тахира, который плелся сзади, потихоньку прокрались на кухню, взобрались на стол и молча столпились в сумерках под стеной.

Вилка зловеще торчала из стены прямо у них над головами, отбрасывая на клеенку длинную черную тень. Казалось, эта тень перечеркивает всю их зимовку.

Куклы со страхом поглядывали в темный коридор и прислушивались – не раздастся ли во тьме стук когтей? Их дом – больше не их дом. Он захвачен безжалостным врагом. Врагом, который держит в плену Ле и, может, в этот самый миг отгрызает ей голову!..

– Ну что? – прошептала Орбита. – Кто это сделает?

– Давайте я, – сказала Малышка. – Это была моя идея – мне и расхлебывать кашу. И пусть на меня падет проклятие!..

Она вспомнила, как черная тень стекала с вилки на руки Анюты, и содрогнулась…

– Я помогу, – сказал Шикамару. – Ниндзя не должны бояться колдовства.

– И я, – тут же встряла Дженни. – Я ужасно хочу, чтобы мама проснулась!

– А я не буду, – сказал Тахир. – И не обязан. Самоубийца я, что ли? Вовсе не собираюсь превратиться в жабу или еще что-то похуже!

– Я тоже не хочу быть жабой! – всхлипнула Орбита. – Но как я могу бездействовать, когда в сарае лежит Марго?!

Доминик мрачно посмотрел на них и шагнул вперед.

– Пусть я превращусь в кого угодно, – сказал он, – зато буду всю жизнь помнить, что оказался смелее Тахира! Лучше быть отважной жабой, чем трусливым красавчиком!

– Мы должны сделать это все вместе! – сказала Малышка.

Они дружно ухватились за черенок вилки и дернули на себя.

– Ну-ка, поднажали! – командовал Доминик. – Раз, два… Оп!

С третьим «оп» вилка вдруг легко вылетела из стены. Все попадали на стол. А когда поднялись, то увидели Тахира с вилкой в руке.

– Я тоже решил вам помочь, – сказал он.

– А проклятие? – Малышка вскочила, уставившись на вилку.

Вилка больше не была черной. Она стала обычной – только ржавой.

И тень, окружавшая ее, исчезла.

В это самое время, далеко-далеко от дачи, мама девочки Алисы стояла, опираясь на лыжные палки, на вершине самого высокого горнолыжного склона. Небо уже потемнело, внизу сияли огни, толпился народ в очередях на подъемники, и черные точки скользили по склонам, а тут только свистел ветер и поскрипывал снег. В свисте ветра чудились далекие голоса…

«Кто это меня зовет?» – удивилась мама. Она сняла шапку, чтобы лучше расслышать. Ветер взвыл вдвое громче прежнего и накидал ей снега в волосы. С вершины горы она видела десятки и сотни лыжников. Вот там, среди кочек и трамплинов, мелькает красная Алискина куртка. Она только что поехала вниз с этого, самого сложного, склона. Конечно, она боится, но и виду не показывает. Понимает, что мама все равно не пожалеет – только задразнит.

Мама сама прекрасно знает, что гора слишком опасна. Но чтобы стать сильным, надо стать бесстрашным. Ради этого и устраиваются самые жестокие испытания, пока ты весь – и характером, и душой, и сердцем – не станешь твердым, как камень. Без этого не прожить, не добиться успеха… Что важнее, чем стать круче всех?

Мама нахмурилась. Когда-то она знала ответ на этот вопрос. Но забыла.

Она нахлобучила шапку, но голос не замолк.

«Кто же зовет меня? И голос какой-то очень знакомый! Но откуда? Может, это Алиска? Нет, она слишком далеко… Ух как она несется! Как бы не переломала ноги… А новые уже не приставишь…»

Мама нахмурилась. Не приставишь ноги?

Марго!!!

И тут словно пробку выдернули из ее памяти – она вспомнила…

…как держит волшебную вилку, и чернота c нее течет прямо на руку, и никак от нее не избавиться!

– Фу, что это!

И, как наяву, раздается вкрадчивый шепот злой старушки:

– Это, деточка, плата. За волшебную вилку надо что-то отдать взамен.

– Что?!

– То, что настоящей ведьме только мешает.

Бабушка шепчет что-то Анюте на ухо.

– Не хочу! – со страхом восклицает Анюта.

Она бросает вилку, но та словно прилипла к ее руке.

– Ну так воткни ее в стену – и пусть то, что я у тебя забрала, хранится тут веки вечные, пока не рухнет мой старый дом! А теперь забудь! Забудь все!

Только теперь Анюта вспомнила, что прошептала ей злая бабушка.

«Ты научишься колдовать, – сказала она, – но потеряешь способность любить».

Ветер с воем взметнул снежинки в небо, пробудив маму от воспоминаний. Алиска благополучно съехала и радостно махала рукой снизу. Мама резко оттолкнулась палками и покатилась вниз по склону.