Астрид Линдгрен - Пеппи Длинныйчулок собирается в путь

Детям было очень интересно глядеть на Пеппи, сидящую на берёзе. Ведь все они получили от неё конфеты и игрушки в тот день, когда она ходила по магазинам. Пеппи, конечно, как всегда взяла с собой Господина Нильсона, и ребята умирали со смеху, глядя, как он прыгал с ветки на ветку. В конце концов обезьяне надоело скакать по берёзе, и она сиганула на подоконник, а оттуда одним прыжком взвилась на голову Томми и начала теребить его за волосы. Но тут учительница сказала Томми, чтобы он снял обезьяну с головы, потому что Томми как раз надо было разделить 315 на 7, а это невозможно сделать, если у тебя на голове сидит обезьяна и теребит тебя за волосы. Во всяком случае, уроку это мешает. Весеннее солнце, скворец, а тут ещё Пеппи с Господином Нильсоном — нет, это уж чересчур…

— Вы что-то совсем поглупели, ребята, — сказала учительница.

— Знаешь что, фрёкен? — крикнула Пеппи со своего дерева. — Честно говоря, сегодняшний день совершенно не подходит для помножения.

— А мы проходим деление, — сказала фрёкен.

— В такой день, как сегодня, вообще нельзя заниматься никаким «еньем», разве что «веселеньем».

— А ты можешь мне объяснить, — спросила учительница, — что это за предмет «веселенье»?

— Ну, я не так уж сильна в «веселенье», — смущённо ответила Пеппи и, зацепившись ногами за сук, повисла вниз головой, так что её рыжие косички почти касались травы. — Но я знаю одну школу, где ничем, кроме «веселенья», не занимаются. Там так и написано в расписании: «Все шесть уроков — уроки веселенья».

— Ясно, — сказала учительница. — А где находится эта школа?

— В Австралии, — ответила Пеппи не задумываясь, — в посёлке у железнодорожной станции. На юге.

Она снова села на ветку, и глаза её заблестели.

— Что же бывает на уроках «веселенья»? — поинтересовалась учительница.

— Когда что, — ответила Пеппи, — но чаще всего урок начинается с того, что все ребята выпрыгивают через окно во двор. Потом они с дикими воплями снова врываются в школу и скачут по партам, пока не выбиваются из сил.

— А что говорит учительница? — снова поинтересовалась фрёкен.

— Ничего не говорит, она тоже прыгает вместе со всеми, но только хуже остальных. Когда нет больше сил прыгать, ребята начинают драться, а учительница стоит рядом и их подбадривает. В дождливую погоду все дети раздеваются и выбегают во двор — они скачут и танцуют под дождём, а учительница играет на рояле марш, чтобы они скакали в такт. Многие даже становятся под водосточную трубу, чтобы принять настоящий душ.

— Интересно, — сказала учительница.

— Знаете, как интересно! — подхватила Пеппи. — Это такая замечательная школа, одна из лучших в Австралии. Но это очень далеко отсюда.

— Догадываюсь, — сказала учительница. — Во всяком случае, в нашей школе тебе так весело никогда не будет.

— В этом-то вся беда, — сокрушённо сказала Пеппи. — Если бы я могла надеяться, что мы будем бегать по партам, я бы, пожалуй, решилась и зашла бы на минутку в класс.

— Ты ещё успеешь набегаться, когда пойдёшь на экскурсию, — сказала учительница.

— Ой, а вы меня правда возьмёте? — воскликнула Пеппи и на радостях перекувырнулась на суку. — Я обязательно напишу об этом в ту школу, в Австралию. Пусть они не хвалятся своим «веселеньем», экскурсия — это всё равно куда интереснее.

По дороге все ужасно шумели — громыхали башмаками, смеялись, болтали без умолку. Томми тащил рюкзак, Анника была в новом ситцевом платье. Вместе с ними шагали учительница и все ребята из класса, кроме одного мальчика, у которого заболело горло как раз в тот день, когда надо было отправляться на экскурсию. А впереди всех, верхом на лошади, скакала Пеппи. На спине у неё примостился Господин Нильсон, в руке он сжимал маленькое зеркальце и всё время пускал солнечных зайчиков. Как он обрадовался, когда ему удалось направить зайчика прямо в глаза Томми!

Анника была твёрдо уверена, что сегодня непременно пойдёт дождь. Она ни капельки в этом не сомневалась и заранее злилась. Но, представьте себе, Анника ошиблась, им повезло — солнце сияло вовсю. Сердце у Анники так и прыгало от радости, когда она шагала по дороге в своём новеньком с иголочки платьице. И остальные дети радовались не меньше её. По обочинам рос щавель и желтели целые поля одуванчиков. Ребята решили, что на обратном пути каждый нарвёт по пучку щавеля и по большому букету одуванчиков.

— Прекрасный, прекрасный, прекрасный день! — пропела Анника и даже вздохнула, поглядев на Пеппи, которая, словно генерал, сидела на лошади, высоко подняв голову.

— Да, так хорошо мне не было с тех пор, как я сражалась с боксёрами-неграми в Сан-Франциско, — сказала Пеппи. — Хочешь прокатиться?

Анника, конечно, хотела, и Пеппи посадила её перед собой. Но тогда все ребята тоже захотели прокатиться верхом. И они стали кататься, строго соблюдая порядок. Правда, Анника и Томми всё же сидели на лошади немножко дольше остальных. Потом, когда одна девочка стёрла себе ногу, Пеппи посадила её перед собой, и она уже до конца экскурсии не слезала с лошади, а Господин Нильсон держал её за косу.

Лес, куда они шли, назывался Чудесный лес, потому что там на самом деле было чудесно. Когда они почти добрались до места, Пеппи вдруг спрыгнула с седла, похлопала лошадь по бокам и сказала:

— Ты так долго нас всех везла и, наверно, устала. Не может быть такого порядка, что одни всё время везут, а другие всё время едут.

И она подняла лошадь своими сильными руками и понесла её на небольшой лужок в лесу, где учительница велела всем остановиться.

— Пусть в этом Чудесном лесу начнутся какие-нибудь чудеса, — воскликнула Пеппи, оглядевшись вокруг, — и мы посмотрим, какое из них самое чудесное.

Но учительница объяснила ей, что в лесу никаких чудес не будет. Пеппи была очень разочарована.

— Чудесный лес без чудес! — воскликнула она. — Какая чепуха! Это всё равно, что рождественская ёлка без Рождества или пожарная машина без пожара. Глупость, да и только! А скоро ещё выдумают кондитерские магазины без пирожных и конфет. Но уж этого-то я не допущу. Что ж, если здесь чудес ждать не приходится — придётся нам самим делать чудеса.

И Пеппи издала такой оглушительный крик, что учительница заткнула уши, а несколько девочек не на шутку испугались.