Елена Хрусталева - Тайна заколдованного леса

Тим вздрогнул. На него смотрели не такие кони, каких он видел в Высокой Школе. У этих были совсем другие глаза — сонные, тусклые, измученные.

В конце коридора оставалась одна пустая клетушка, туда и запихнули нового жеребца. Как только Потурака сняла ремни с головы и вытащила изо рта железо, Тимка принялся объяснять, что он вовсе не лошадь, а мальчик.

— Хватит фырчать, тоже мне, сорока-балаболка. — Потурака кинула в клетку сена и удалилась, крикнув кому-то, что через два часа будет объезжать нового коня.

Тим помрачнел: Потурака его не понимает. Оставался один выход — сбежать.

«Только бы меня без верёвок выпустили!» — с надеждой подумал он.

Из соседней клетки высунулась белая лошадь, оглядела новенького, улыбнулась и принюхалась.

— Надо же, какой ценный гость. Ему даже свежее сено подали.

— Угощайтесь. — Тим взял ртом пучок сена и протянул соседке.

Лошадь приняла угощение, кокетливо раздула ноздри и скрылась за перегородкой. Мальчик услышал громкое чавканье.

— Как вас зовут? — осмелился спросить Тим.

Чавканье усилилось, а потом соседка вновь высунулась из своего загона. Захлопав пушистыми ресницами, она ласково посмотрела на оставшееся сено.

— Почему ты не ешь? Ты что, не голоден?

Тим протянул соседке всё сено, что кинула ему Потурака.

— Ты тут болтал, что ты из Заветного леса?

— Да, я Тим, — обрадовался мальчик.

— Ты что, правда, человек?

— Да. Мы с моим другом Эрвиком выпили Лунной воды, — Тим шепелявил, потому что от железок у него припух язык, и болели губы.

— Ого! Я в детстве тоже слышала про школу в Заветном лесу, где люди и лошади дружат. Но чтобы человек стал лошадью… хм… Такого не может быть!

— Послушайте меня!

— Не кричи, а то тебя накажут. И меня заодно. Рассказывай, только тихо.

Тим рассказал новой знакомой обо всём, что видел в Заветном лесу: про Эрвика и Лунный родник, про Шумные ручейки и Сверкающий водопад, про зверей и их странного учителя. Время от времени белая лошадь удивлённо и недоверчиво поглядывала на Тима.

— Неужели звери были на той поляне все вместе?

— Сам видел! — кивнул Тим.

Лошадь покачала головой.

— Не может такого быть! И лошади никогда не гуляют свободно, без повода и уздечек! Какой же ты человек, если не знаешь об этом? Будь ты человеком, я бы первая порадовалась, что ты оказался в этой клетке, рядом с нами. Странный ты, мне тебя жаль. А про людей запомни — они самые злые и вредные существа на свете. Очень слабые, и потому такие хитрые. Это они придумали все эти штуки, — лошадь кивнула на стенку, где на гвоздях висела амуниция, — чтобы командовать нами.

— А если не слушаться?! — недоумевал Тим.

— Нельзя. Не будешь слушаться — будут бить.

Тимка уставился на лошадь. Он совсем не понимал её.

— Как это? А если сбежать?!

Лошадь горько усмехнулась и кивнула на железную цепь.

— Постарайся делать всё, что от тебя требуют. Тогда дольше здесь проживёшь, — быстро проговорила она и скрылась за перегородкой.

«Я не хочу здесь долго жить!» — хотел сказать Тим, но не успел. К нему подходило нечто! Чёрные сапоги, чёрный камзол, белые рейтузы и почему-то красная шапочка, надвинутая чуть не на нос! В руках это непонятное существо несло седло и кучу всяких ремешков. На поясе болтался хлыст. Тимка не сдержался, фыркнул и захохотал.

— Приветствуешь свою хозяйку, Команч?! — Тим узнал Потураку по писклявому голосу. — Тебя будут звать Команч! — Спортсменка сунула Тиму яблоко, которое он послушно съел, потому что успел проголодаться.

— Смешно вы нарядились! Но меня зовут Тим!

— Стой смирно, Команч, будем тебя седлать. — Потурака похлопала нового жеребца по больному носу. — Ну, покажи, чему тебя в этой хвалёной Высокой Школе научили. Посмотрим, на что ты годишься. — Потурака с размаху плюхнула на спину Тима тяжеленное седло. Мальчик ойкнул, но решил потерпеть, чтобы не нарываться на неприятности.

Потурака деловито замотала голову Тима в ремни и запихала ему в рот кусок железа, который прижал язык и потревожил больной зуб. Тимкино терпение лопнуло, он взвыл, отпихнул головой спортсменку и, встав на дыбы, толкнул незапертую дверь.

— Стоять!!! — Потурака дёрнула за уздечку, и Тимке показалось, что его нижняя челюсть вот-вот оторвётся. Дикая боль пронзила язык, хлынула в голову и сковала всё тело.

— Не дёргайся, хуже будет, — услышал Тим голос белой лошади; от боли у него потемнело в глазах, и он упал.

…Тимка очнулся от громкого визга Потураки. Из-под её красной шапочки торчали только кончик носа и кричащий рот. Она почти охрипла. Какие-то люди заглядывали Тиму в рот, хлопали по щекам и над ушами.

Как только он открыл глаза, все заорали ещё громче. Потурака хлестала его по бокам и пихала ногой, показывая, что надо встать. Тим разозлился.

— Размахались тут своими дурацкими хлыстами! Отойдите от меня!

— Хватит гоготать, вставай! Развалился посреди конюшни! — Потурака размахивала нагайкой.

— Делай, что говорят. Иначе побьют и заморят голодом, — пробубнила белая лошадь.

Тим поднялся, Потурака тут же взгромоздилась в седло и пнула жеребца каблуками.

— Пошё-о-о-о-л! Вперё-о-о-о-д!

— Не пинайся! — устало буркнул Тим, понуро бредя к выходу. — Ян так прекрасно тебя понимаю.

За воротами конюшни Тим увидел полосатые барьеры и круг беговой дорожки.

— С чего начнём, мой непослушный друг? — спросила довольная Потурака. — Давай-ка побегаем. — Тим ойкнул, ощутив острую боль в правом виске. Это наездница дёрнула за повод, принуждая его идти направо.

— Неужели нельзя просто сказать?! — фыркнул Тим и почувствовал жгучее желание скинуть Потураку. Но, вспомнив про хлыст, поплёлся направо, к беговым дорожкам.

От ярости и бессилия Варо готов был кидаться на стены! Утром он встретился с Симоном, но разговора не получилось. На просьбу вернуть жеребца тот лишь нагло расхохотался. Не подействовали даже обещания привести взамен трёх других коней.

— Конечно, приведёшь. И не каких попало, а из Высокой Школы. И не вздумай меня обмануть! — Симон зло усмехнулся и указал на ворота. — Проваливай!