Дик Кинг-Смит - Леди Дейзи

— Леди Дейзи, — сказал он, — прежде чем мы пойдём в мою комнату, не могла бы ты мне что-нибудь продекламировать? Какое-нибудь стихотворение, например?

— Если хочешь — пожалуйста. Могу любимый стишок Виктории.

— Сколько в нём строф?

— Только две.

— Прочти, — попросил Нед, и Леди Дейзи начала:

Как только она закончила первую строфу, Нед быстро наклонил её назад. Глаза закрылись, и кукла сразу замолкла.

Нед положил её в коробку, накрыл крышкой и пошёл вниз в свою комнату. Там он, плотно закрыв за собой дверь, достал куклу и поставил на тумбочку около кровати. Глаза открылись, и кукла немедленно продолжила:

— Действительно, хороший стишок, — похвалил Нед, — и ты рассказываешь его замечательно.

Он услышал, как бабушка вышла из ванной и идёт по коридору.

— Очень любезно с твоей… — начала Леди Дейзи и тут же замолчала, потому что Нед поспешно положил её в коробку и задвинул под кровать.

В дверь заглянула бабушка:

— Проснулся? Вижу, что да. Ванная в твоём распоряжении.

После завтрака они гуляли в саду. Бабушка срезала увядшие цветы, а Нед погрузился в размышления.

Он посмотрел вверх, на слуховое окошко чердака, через которое сбрасывал вчера картонные коробки, и, прямо под ним, на окошко своей комнаты.

— Бабушка, — сказал он, — сколько лет ты живёшь в этом старом доме?

— С тех пор как вышла замуж за твоего дедушку, почти пятьдесят лет назад.

— Он умер, когда я был совсем маленьким, так ведь?

— Да.

— Мне всегда нравился этот дом, — сказал Нед, — а сейчас нравится ещё больше, не знаю почему.

А сам подумал: «Знаю».

— Вот и хорошо, милый, — улыбнулась бабушка. — Когда-нибудь он станет твоим.

— Моим?

— Да. Твой отец ничего не говорил тебе? О заповедном имуществе?

— Заповедное имущество? Что это?

— Не знаешь? Ну хорошо, я думаю, настало время объяснить. В конце концов, скоро тебе пойдёт уже второй десяток. Так вот, дом со всем имуществом и землёй не может быть никому продан. Он наследуется членами семьи. Дом принадлежал твоему дедушке, а до этого — его отцу, а до этого — отцу его отца и так далее.

— Но теперь он принадлежит тебе?

— Нет, он принадлежит твоему отцу, который наследовал его. Но они с мамой совершенно счастливы там, где сейчас живут, собственно, где живёшь и ты, так что они дали мне возможность продолжать жить здесь. Но когда меня уложат в мою коробку…

— О, бабушка, не надо!

— Хорошо-хорошо… Когда моя песенка будет спета, если тебе так больше нравится, тогда вы все переедете жить сюда. И, будем надеяться, в очень отдалённом будущем этот дом станет твоим.

Некоторое время, пока бабушка орудовала секатором, Нед хранил молчание. Ему трудно было осознать всё то, что он услышал. Дом когда-нибудь будет принадлежать ему. Казалось, каким-то образом это связано с Леди Дейзи.

— Бабушка! — сказал он наконец.

— Да?

— Я никогда не слышал имени твоего мужа, моего дедушки. Его звали Сидней?

Бабушка выпрямилась и повернулась к нему лицом.

— Нет-нет, — ответила она, — моего мужа звали Гарольд. А вот его отца звали Сидней — твоего прадедушку. Должно быть, кто-то сказал тебе и ты перепутал поколения.

— Значит, Сидней жил здесь?

— Да, конечно.

— А были у него братья или сёстры?

— Была сестра, младше его. Она приходилась бы тебе пратётушкой, но умерла от скарлатины, когда была ещё маленькой.

— Сколько ей тогда было?

— Погоди-ка… ей не могло быть больше пяти. Да, верно, она умерла в тысяча девятьсот первом году, чуть позже, чем старая королева. Её и назвали в честь королевы — Виктория.

Пока бабушка готовила ланч, Нед поднялся в свою комнату. Он достал куклу из коробки и поставил.

Как только её глаза открылись, она закончила предложение, которое начала несколько часов назад, будто и не было никакого перерыва.

— …стороны, — сказала она. — Ты хорошо воспитан. В каком пансионе ты учишься?

— Я хожу в нашу местную начальную школу, — ответил Нед.

— Как странно, — сказала Леди Дейзи. — Сидни занимается в одном из лучших в Англии подготовительных пансионов, а потом он будет учиться в частной школе.

— Наша школа общедоступная, — сказал Нед. — В ней может учиться каждый. Скоро у меня опять начнутся занятия — каникулы заканчиваются. Завтра мои родители приедут за мной.

— Они приедут по железной дороге? — спросила Леди Дейзи. — Или у твоего папы есть этот новомодный автомобиль?

«Уж не знаю, новомодный ли он, — подумал Нед, — „вольво-универсал“, шестьдесят тысяч миль на счётчике».

— Они приедут на машине, — сказал он, а потом, хотя и не собирался ничего такого говорить, вдруг добавил: — Поедешь с нами?

— Ты имеешь в виду — с визитом?

— Нет, навсегда. Жить с нами. Мне так хочется, чтобы ты поехала.

— Очень любезно с твоей стороны, Нед, что ты приглашаешь меня, — сказала Леди Дейзи, — но об этом не может быть и речи. Я должна оставаться с Викторией. Что она без меня будет делать? Кого же она тогда будет вынимать из игрушечной колясочки, кому подворачивать одеяло в кукольной кроватке, кому читать стишки, с кем повторять таблицу умножения? А что скажут хозяин дома, и хозяйка, и мастер [2] Господин. Сидни, не говоря уже о гувернантке, няне, кухарке и всех остальных слугах? Мисс Виктория — и вдруг без её любимой Леди Дейзи Чейн?! Видишь ли, не только моя мама Виктория предана мне, но и я предана ей.

— Но… — начал Нед, однако удержался и не стал продолжать — «она умерла восемьдесят девять лет назад».

— Боюсь, не может быть никаких «но», — сказала Леди Дейзи твёрдо. — Моё место здесь.

После ланча бабушка решила вздремнуть, а Нед расположился в гостиной с книжкой. Но не смог прочесть и строчки.

«Что же делать? — думал он. — Можно отправить её обратно в кладовку, в коробку из-под туфель, туда, где нашёл, и никто никогда ни о чём не узнает.